Мечников. Луч надежды (СИ). Страница 39

Синицын явно пытался отшутиться, чтобы уйти от ответа. А его татуировка всё ещё продолжала мерцать. Мне казалось, что я уже где-то видел этот знак. Квадрат, окруженный четырьмя узлами. Очень запутанный контур. И больше всего он напоминает мне какой-то древнеславянский символ. Не совсем понимаю, что он делает в девятнадцатом веке.

Здесь нет классических славянских богов. Из поверий наших далёких предков остались только домовые, лешие и прочие духи, как-либо связанные с человеческим домом или природой.

— Да чего ты заладил? — вздохнул Илья. — Этот символ — моё личное дело. Ты, кажется, хотел протестировать на мне свой аппарат. Так чего же тянешь тогда?

— Потому что не знаю, как отреагирует твоя татуировка на рентгеновские лучи, — произнёс я. — Какое она имеет происхождение? Я же вижу, что в ней сокрыта магическая энергия.

В этот момент я осознал то, до чего не додумывался ранее. Даже если аппарат работает, возможно, некоторым людям такое обследование будет противопоказано.

К примеру, электромантам. Таким магам, каким, к примеру, был покойный Леонид Рокотов. Есть риск, что магнитные поля таких магов навредят аппарату или же самому человеку. Тут уже сложно предсказать, что случится.

— Я не могу тебе пока что рассказать, какие свойства у этого символа. Не сейчас, пожалуйста. Только когда мы останемся наедине, — прошептал Илья.

— Ответь только на один вопрос, и я отстану, — произнёс я. — Никаких электромагнитных свойств в этом магическом символе нет?

— Каких? — нахмурился Синицын. — А… Нет-нет! Она у меня для другого. Никаких стихийных магических сил, даю слово.

Что ж, ладно, я в любом случае обязан был убедиться. Но Синицын говорит правду. Я уже давно научился определять, лжёт он или нет. И, кажется, я уже вспомнил, что означает этот славянский символ. Если я прав, то мы вообще ничем не рискуем.

М-да… Кроме того, если я правильно помню значение этого знака, всё встаёт на свои места. Это слишком похоже на Синицына.

— Хорошо, значит, приступаем, — кивнул я и запер Илью в диагностическом коробе. — Стой смирно! Когда я дам сигнал, постарайся вообще не совершать лишних движений. Просто замри.

— Понял-понял, — послышался его голос изнутри. — Начинайте уже! Мне тут душно, и боль в плече опять усиливается.

Я взглянул на Захарова. Тот в напряжении ждал моего сигнала.

— Запускайте, мастер, — велел я. — Пора проверить, не зря ли мы с вами столько времени корпели над этим механизмом.

Максим Захаров повернул рычаг, кристаллы начали запускаться. Я крикнул Илье, чтобы тот не двигался. Ему придётся потерпеть всего несколько секунд. И…

— Поехали, — сказал я и лично нажал на кнопку, которая должна была выпустить рентгеновские лучи.

Хлоп!

Короткая вспышка электричества, и аппарат сразу же выключился. Так и должно быть. Всего лишь один снимок. Нам не нужно, чтобы Синицына облучало на протяжении нескольких минут или даже секунд. Достаточно одного мгновения — и снимок готов.

Но это при том условии, если у нас всё получилось.

— Всё, мастер Захаров, выводите Синицына и уложите его на ровную поверхность, — велел я. — Я пока проявлю плёнку.

У меня уже была оборудована специальная комната. Химические вещества, необходимые для завершения снимка, я закупил заранее. Те, которые нельзя было купить, заменил или создал самостоятельно. В этом деле я хорошо разбирался, поскольку в прошлом несколько лет проработал рентген-лаборантом одновременно с учёбой в медицинском университете.

Я зашёл в небольшое тёмное помещение, убавил свет магической лампы, а затем поместил снимок в специальный поддон с жидкостью, которая выполняет функцию проявителя. Это химическое вещество превращает зёрна бромистого серебра в металлическое серебро как раз на тех участках, куда воздействовало рентгеновское излучение.

Выждал некоторое время, затем переместил снимок в обычную воду, чтобы смыть остатки проявителя, и зафиксировал его на специальной магнитной доске. Дальше по правилам необходимо ещё раз промыть и уже после этого высушивать снимок, однако я уже видел проявившееся изображение.

Сработало… У нас получилось!

Я несколько минут рассматривал рентгеновский снимок и сразу же поставил предварительный диагноз. По идее, после такого исследования уже ставится окончательный, но я должен был опросить Илью, чтобы убедиться, не ошибся ли наш аппарат.

Если картина со снимка совпадёт с клинической картиной, значит, у нас действительно вышло создать самый прорывной аппарат этого века.

Неужели мы снова смогли опередить время?

Я вернулся в главный зал мастерской, где лежал Синицын. Его уже расположили на одном из рабочих столов.

— Ну что? — взволнованно спросил мастер Захаров. — Получилось? Или…

— Погодите, — перебил его я. — Для начала мне нужно опросить нашего первого пережившего рентген пациента.

Я подошёл к Илье, внимательно осмотрел его туловище и отметил для себя несколько деталей. Его правое плечо опущено, смещено внутрь и немного вперёд. Левой рукой он прижимает повреждённую конечность к туловищу.

Хотя, по моим прикидкам, повреждена не конечность, а кое-что другое. В районе груди и плечевого пояса никаких кровоизлияний нет. Значит, перелом закрытый.

— Можешь описать, где конкретно чувствуешь боль? — спросил я.

— В районе правого плеча и чуть ниже, прямо над грудью, — описал он.

Всё сходится. Вот теперь я точно могу быть уверен, что не ошибся в диагнозе. Наш рентген-аппарат работает!

— У тебя перелом правой ключицы, — сказал я, а затем добавил: — Потерпи несколько секунд. Будет неприятно.

Очень нехороший перелом. Эта кость соединяет лопатку и грудину, а к ней крепится огромное количество мышц и связок, отвечающих за движение пояса верхних конечностей. Именно поэтому Илья не может шевелить правой рукой. Ведь при её движении всегда перемещается и лопатка, а следовательно — это приводит к ещё большей травматизации повреждённой ключицы.

Я повернул руку Синицына, тот вскрикнул, но после этого собрался и стиснул зубы. Следом я направил поток лекарской магии в ключицу и мигом срастил все слои костной ткани. Процесс был болезненный, но занял совсем немного времени.

— Проклятье! Это ж надо было так облажаться! — выругался Илья и тут же принялся активно жестикулировать обеими руками. Значит, всё уже пришло в норму. — Рухнуть с обычной лестницы… Позор!

— Это я виновата, мне не нужно было отвечать тебе так резко! — воскликнула Бронникова. — Ой… В смысле — вам!

Илья и Светлана уставились друг на друга так, будто впервые встретились. Я заметил, как оба мигом покраснели и отвели взгляд.

Ох, ну и цирк… Только с Синицыным могло произойти нечто подобное. Хотя… Есть у меня одно нехорошее предположение. Очень надеюсь, что я ошибаюсь.

Но никак иначе объяснить столь странное поведение Бронниковой я не могу. Со стороны выглядит так, будто между этой парочкой промелькнула искра. Вот только знакомы они едва ли два дня.

Это — не моё дело, разумеется. И я не стал бы вмешиваться в это, если бы не догадался, что означает символ на груди Синицына. Всё это может быть очень тесно взаимосвязано.

— Итак, Илья, — привлёк к себе внимание друга я. — Рука у тебя ещё несколько дней поболит. Дома я тебе дам болеутоляющий порошок. Не беспокойся, благодаря нашему аппарату мы смогли быстро определить диагноз.

На деле я с самого начала понимал, что проблема именно в ключице, но мне хотелось уточнить всё через рентген-аппарат, чтобы убедиться в его работоспособности. Более того, переломы далеко не всегда бывают столь очевидны. Часто по одним лишь симптомам понять, какие кости сломались, попросту невозможно.

Этот аппарат перевернёт весь мир. Большинство травм больше не будут приводить людей к пожизненной инвалидности. Снимок показывает место поражения, а лекарь его сразу же исцеляет — вот и вся схема!

— Невероятно! — послышался крик Бронниковой, которая каким-то образом уже умудрилась переместиться в мою комнату с проявителем. — Здесь же видно весь скелет! С ума сойти!