Римлянин. Финал (СИ). Страница 27

Первым был записан Андреас Маргграф, учёный, ответственный за открытие способов получения фосфора, железного купороса, серной кислоты, этилцеллюлозы, а также сахара из сахарной свёклы.

Сахар — это одна из немаловажных статей шлезвигского экспорта. Конкуренцию Шлезвигу составляют только англосаксы с франкским душком, неизвестно как укравшие секрет производства сахара из свёклы.

Но англосаксонский сахар имеет низкое качество, потому что шлезвигская технология более совершенна и постоянно улучшается, впрочем, конкуренцию на рынке создаёт даже такой дерьмовый товар…

Из-за этой конкуренции, рыночная цена килограмма сахара упала с 50 до 14 грошенов и есть тенденция к дальнейшему снижению, потому что все участники расширяют производство сахара.

— Что у вас? — спросил Таргус.

— Есть прогресс с легированием стали, — сказал Маргграф. — Нам удалось получить состав, который улучшит сопротивляемость корабельной стали морской воде почти вдвое.

— Подробности, — потребовал император.

Проблема морской воды есть — броненосцы стремительно ржавеют, поэтому их днища покрыли бронзой, но это слишком дорого для по-настоящему больших кораблей, а большие корабли уже намечены.

Задача была поставлена давно и, судя по всему, Маргграф нашёл решение.

— Это медно-фосфористая сталь, с содержанием 1,5% меди и 0,1% фосфора, — сообщил учёный. — Фосфор в терезианской стали есть и так, а меди нужно сравнительно немного. Испытания показали, что этот сплав устойчив к коррозии от морской воды, потому что не происходит реакции с хлоридами, содержащимися в этой воде.

— Пригодность к серии, очевидно, высокая? — уточнил Таргус.

— Да, Ваше Императорское Величество, — улыбнулся Андреас. — Если закладка корпуса нового флагмана ещё не началась, то следует отменить её и дождаться нового сплава — он малочувствителен к морской воде и продержится гораздо дольше, чем предыдущие марки.

— Как вы его назвали? — поинтересовался Таргус.

— Феррум Маринум, — ответил учёный.

«Морское железо» — название вполне отвечающее функциям нового сплава.

— Не подходит, — покачал головой Таргус. — Предлагаю назвать этот сплав «Маргграф». Сталь Маргграфа — это не только хорошо звучит, но и отвечает соображениям информационной безопасности.

— Благодарю вас, Ваше Императорское Величество, — поклонился учёный.

— Техническая спецификация готова? — спросил Таргус.

— Вот она, — Маргграф передал ему толстую папку. — Здесь все подробности процесса производства, а также технические тонкости.

— Великолепно, — кивнул император. — Ещё что-то?

— Больше ничего настолько же успешного, — покачал головой учёный. — Намечаются успехи с инструментальной и пружинной сталями. А ещё, в ближайшие месяцы, будет доведён до серии бронзовый сплав с сурьмой.

— О последнем я наслышан, — улыбнулся Таргус. — Экспорт от этого выиграет.

Поставки сплавов стали и цветных металлов на внешние рынки — это старая экономическая стратегия. Новая бронза, отличающаяся от классической лишь добавлением 1% сурьмы, примерно на 15% прочнее при динамических нагрузках, менее склонна к растрескиванию и обладает большей ударной вязкостью. И это не говоря уже о лучших литейных качествах.

На рынке нет аналога, поэтому спрос на новую бронзу необычайно высок — большая часть стран мира всё ещё использует её для литья стволов артиллерийских орудий. Это оптимальное решение, учитывая падающую рыночную цену на бронзу.

Горнодобывающие предприятия разоряются, так как теряют рентабельность, а качество шлезвигской бронзы лишь растёт, потому что металлурги Промзоны I совершенствуют разработанные марки и оптимизируют процесс производства.

— Несомненно, — улыбнулся Маргграф. — Мы можем рассчитывать на премии по итогам года?

— Разумеется, — без раздумий кивнул Таргус. — Всякий честный и результативный труд должен быть вознаграждён.

Денежные премии ценятся чуть меньше орденов и медалей, всё-таки, материальную мотивацию не стоит переоценивать и лучше всегда помнить о растущей толерантности к денежным вознаграждениям, но это не значит, что их не ценят вовсе. Деньги нужны всегда и всем, даже императорам.

Но орденами и медалями Таргус награждает очень редко, чтобы не спровоцировать их инфляцию — это очень тонкая вещь и её очень легко запороть.

— На этом у меня всё, — заявил учёный.

— Не задерживаю, — кивнул император.

Андреас Маргграф покинул кабинет.

«Поскорее бы освоить массовое производство гильз…» — замечтался Таргус.

Гильзы для артиллерийских орудий производить легче, чем гильзы для винтовок, но это не значит, что их производство само по себе легкое.

Для этого нужен сложный техпроцесс, позволяющий частично автоматизировать производственный процесс — только тогда возможна серия.

Гильзы значительно увеличат дальнобойность и точность артиллерии, но они ещё мечта и останутся таковой долго. Годы.

С гильзовыми патронами дела обстоят хуже. Мелкосерийное производство револьверных патронов идёт уже давно, но процесс этот груб и неказист — гильзы толстые и тяжёлые, вытачиваются практически вручную, поэтому их всегда будет недостаточно.

Револьверами под гильзовый патрон вооружаются только офицеры не ниже центуриона и далеко не в каждом легионе. Основная масса офицеров пользуется каморными револьверами, перезарядка которых отнимает много времени.

«Моей компетенции недостаточно, чтобы наладить производство такой банальности, как латунные гильзы», — подумал Таргус.

Образец есть — патроны, доставшиеся в награду от Бездны. Но сам по себе образец не даёт почти никакой информации о том, на каком станке он был произведён.

Весь процесс изготовления гильзы Таргусу известен: из латунного листа вырубают диск, который протягивают через матрицу, получая при этом «чашку», после чего многократно вытягивают её и формуют, уменьшая толщину стенок будущей гильзы и увеличивая её длину.

Даже проблему наклёпа, то есть, деформационного отверждения, решили — это устраняется отжигом при 600 градусах после каждых трёх вытяжек и формовок.

Затем, когда заготовка напоминает латунный стаканчик, формируется горлышко гильзы, на специальной матрице. Далее высверливается отверстие под капсюль, а после этого происходит окончательная калибровка через калибровочный штамп.

Как только гильза прошла проверку на брак, её промывают в кислотном растворе и полируют, хотя последнее необязательно.

Всё это происходило в Промзоне I не один раз, но каждый процесс требует отдельного мастера и, иногда, подмастерьев, поэтому гильзы получаются серебряными — по 13 рейхсталеров за сто гильз.

Как автоматизировать этот процесс, какие станки разработать, как сделать, чтобы они работали бесперебойно — эти вопросы сейчас больше философские, чем практические.

— Зовите следующего! — приказал Таргус. — Побыстрее — у меня не так много времени!

Из философского русла вопрос массового производства гильзовых патронов могут вывести мощные и точные механические прессы, точные сверлильные станки с жёсткими кондукторами, а также механизированные линии с непрерывным циклом производства.

На разработку и доведение до ума всего этого потребуется семь-восемь лет — это минимум.

«Мы можем строить океанические броненосцы, но производство банальных гильз — это для нас запредельная технология», — с раздражением подумал Таргус. — «Броненосцы у нас, конечно, плавучее говно, но зато у врагов нет даже такого».

Всё можно усовершенствовать, всё можно освоить, но время — враг.

И даже освоение массового производства гильзовых патронов — это очередное удорожание легионов. Армия будет становиться всё дороже и дороже, пока военный бюджет не превысит все разумные пределы.

Это требует от Таргуса, чтобы экономика развивалась с опережающими темпами. Её нужно делать более эффективной, чтобы процент военных расходов не просто сохранялся прежним, а сокращался, неизбежно возрастая в абсолютных числах.