В огне (СИ). Страница 18

Да, и французские советники до хрипоты настаивали, чтобы султан и вовсе передвигался исключительно по суше. Но это передвижение было также чревато тем, что будет подготовлена засада. Предполагалось, что в Болгарии в Валахии уже действуют наученные русскими повстанцы. Причём, настолько эффективно работают, что был риск нападения даже на целый полк, который должен был охранять султана.

Селим III самолично желал присутствовать рядом с театром военных действий. По крайней мере, он собирался «поиграть» своим лицом, воодушевить воинов, показать, что султан ничего не боится. Сколько раз его обвиняли в трусости и в нерешимости! Так что, пора было создавать впечатления у всех турецких воинов, у всех османов, что султан смел до безрассудства.

С одной стороны, этого самого безрассудства стремились всемерно избежать. Поэтому султана на самой передовой быть не должно. И всегда будут готовы пути его отхода. Да не сказать, что сильно далеко забрался Султан, он всего лишь прибыл в Измаил. С другой стороны, подобного шага от султана и вовсе мало кто ожидает.

Первоначально считалось, что султан, возможно, и должен отправиться в Аккерман, в крепость, которая находилась практически на границе с Российской империей. Но, опять же, встал вопрос о безопасности. Кроме того, Измаил был символом русского оружия и нахождение тут султана было было несколько символичным.

В районе Измаила как раз-таки готовились к отправке в сторону Аккермана и Бендер дополнительные силы. Стодвадцатитысячная армия турецкого султана уже стала форсировать Днестор, встречая лишь незначительное сопротивление русских. Подобное воодушевляло Султана на то, что он может стать не тем правителем Османской империи, при котором османы потеряли много своих земель, а падишахом, который, вопреки всему, смог вернуть хотя бы часть завоёванного.

В какой-то момент Султан даже подумал, что подготовка практически трехсоттысячного войска обошлась неоправданно дорого, несмотря на огромное вливание сначала англичан, а после и Франции. Небольшой ручеёк финансовых потоков тёк также из Австрии. Но этих денег определённо не хватило бы на ведение войны, столь масштабной, на которую Османская империя оказалась уже не способна без внешней помощи.

Селим говорил высокие речи, постоянно взывал к религиозным чувствам своих воинов, а после состоялся намаз, когда одновременно молились более тридцати тысяч правоверных.

— Аллах Акбар! — прокричал Султан, и ему вторило тридцатитысячное турецкое воинство, прямо сейчас отправляющееся на войну.

* * *

— Как видишь? — спросил Первый.

— Вижу хорошо, расстояние определяю в чуть более одной тысячи ста метров, — сказал Третий.

Первый, командир специальной диверсионной группы стрелков, посмотрел в бинокль и согласился с тем, что расстояние действительно чуть больше километра. И это плохо. Поразить цель на таком расстоянии сложно даже для уверенного стрелка. Но… У него в группе лучшие из лучших.

Диверсионная группа давно уже располагалась в районе Дуная. Две недели назад они перешли линию предполагаемого фронта, когда ещё только начали выдвигаться турецкие войска к границе с Молдавией и Российской империей. Задачей у диверсантов была одна — убить султана. Оставался риск, что аналитики плохо рассчитали место прибытия Селима в Измаил. Но, пусть и с опозданием на день, когда диверсантами уже были распакованы последние офицерские пайки, султан появился под Измаилом.

Группа была подобрана таким образом, чтобы никто из её участников даже не знал имён своих сослуживцев. Именно поэтому у них были номерные позывные. Мало того, сам Первый своего имени и не знал. Он попал в петербуржскую школу стрелков, когда ему было четырнадцать лет, и он уже более десяти лет бродяжничал и воровал в столице Российской империи, а также, когда стал чуть постарше, начал промышлять и на дорогах.

Когда парня схватили уланы при одном неудачном деле, то нашлись те, кто выкупил Мартынку, именно такое имя получил Первый некогда. После он на протяжении двух лет учился в школе стрелков, стажировался в казачьем полку. Это первое столь серьёзное дело Первого, да он никогда и не слышал, чтобы убивали самих правителей, потому и не было еще профессионалов-ликвидаторов первых лиц государств. Вот сейчас такие профессионалы и рождаются. Возможно, раньше убить султана было сделать намного сложнее, так как не было новейших винтовок под унитарный патрон с оптическим прицелом. Сейчас такое оружие есть.

— Очень далеко, — сам себе пробормотал под нос Первый.

Его группа, в которой было три лучших стрелка, специально «заточенных» на работу с оптическими прицелами, на полигонах била мишени на расстоянии более тысячи метров. Но это полигон. Сейчас же многие факторы могут играть не в пользу профессионализма стрелков. Где-то нервы могут шалить, или же на Дунае, а группа находилась на противоположном берегу от султана, поднялся небольшой ветерок, который также нужно учитывать при стрельбе. И, пусть винтовки пристрелены очень хорошо, каждый стрелок знает своё оружие от и до, работая им уже более четырех месяцев, не жалея патронов, всё равно подобный выстрел сродни если не чуду, то близко к этому.

Первый подошёл ещё одному стрелку, который находился в пятидесяти метрах от Третьего.

— Готовность? — спросил Первый.

— Держу уверенно! — решительно ответил Второй.

— На три! — прокричал Первый. — Один, два, три! Выстрел!

Три винтовки пустили в полет конусные пули. Группа сразу же стала готовиться к заранее подготовленному отходу.

— Есть два попадания! — прокричал наблюдатель. — Двести!

Это означало, что наблюдатель уверен в том, что цель поражена. Ну так не живут люди, когда голова частью разлетелась на куски, да еще одна пуля попала в легкое.

— Уходим! — прокричал Первый, когда раздались еще пять выстрелов.

Теперь стреляли уже все стрелки, кто не был задействован в подготовки ухода. Рядом с султаном хватало высокопоставленных военных, смерть которых привнесет еще больше дезорганизации османского войска.

Река хорошо огораживала отряд русских диверсантов от скопления вражеского войска, потому группа могла смело рассчитывать на то, что удастся уйти.

Глава 8

Глава 8

Одесса

1 июля 1800 года

Как бы мне не хотелось пообщаться с герцогом Энгиенским, но всё же мы с Аракчеевым посчитали, что самым важным является посетить расположение наших войск, что взяли оборону от турок по Днестру. Как было не заехать, если находились недалеко, когда пришли вести о начале войны с Османской империей.

Нельзя сказать, что мы доехали с ветерком за несколько дней до театра военных действий, всё же было принято решение дожидаться подхода калмыцких, казачьих отрядов и уже с ними отправиться к Одессе. Калмыки в этот раз выставляли большое количество воинов. Они несколько подзаработали еще на Итальянском походе, так что восемь тысяч калмыков будут участвовать в войне. И это еще не все. Сейчас готовится молодняк в более чем шесть тысяч воинов. Кстати, за мой счет. Но на калмыков, как и на других иррегуляров я возлагаю большие надежды в будущих воинах.

Было ещё желание дождаться сбора обоза, который должен формироавлся и отправлялся из Надеждово и Луганска, так же к Одессе. Но в таком случае мы прибыли бы к Днестру только через неделю. Но не место канцлера и даже военного министра на войне. Нам нужно было скоро отбывать в Петербург.

В Одессе нас встречали два высших командира, которым предстояло сдерживать атаки турок на первом этапе русско-турецкой войны. Это был командующий, фельдмаршал Александр Александрович Прозаровский, а так его начальник штаба Михаил Илларионович Кутузов.

— Господа, — обратился я к собравшимся. — Прошу вас, присаживайтесь!

На правах практически второго человека в империи, если не считать наследника Императорского престола, моего воспитанника, малолетнего Николая Павловича, я открывал Военный Совет. Собственно, это собрание и было спровоцировано нашим с Алексеем Андреевичем Аракчеевым приездом. Даже Кутузова отозвали с непосредственной линии соприкосновения с турками.