В огне (СИ). Страница 15

Однако в России уже строятся два завода по производству бездымного пороха в Самаре и под Луганском, в Александровке, чтобы не сильно далеко было возить хлопок. И технологию в лаборатории профессора Захарова уже полностью апробировали. А это… два года, не меньше, чтобы первая продукция стала поступать в армию Франции. Или ещё больше времени, так чтобы удалось всё же создать рабочую систему производства. В России с этим стало легче и, если проекты только получают одобрение созданного «Технологического Совета», сразу же изобретатели засыпаются деньгами без проволочек, им приставляют управленца, который ответственный в сжатые сроки начать производство. У людей есть мотивация, они работают и днём, и, порой, по ночам.

И вот результат: втрое меньший числом, отряд громит своих французских противников. И это не только из-за несравненно лучшей подготовки русских стрелков, но и благодаря технологиям. Так что драгуны, поняв, что происходит, стали отступать.

— Куда? — заволновался Северин, видя, как бегут французы.

— Отходим и мы? — понял причину волнения командира один из офицеров.

— Отходим! — процедил сквозь зубы Северин.

Дело в том, что ещё не сыгран спектакль под названием «героическая смерть герцога Энгиенского».

Русские побежали, взяв в плотную коробочку двух девушек, которых переносили на специально взятых для момента тряпичных носилках. Не безосновательно при подготовке операции предполагалось, что дамочки могут сильно замедлять отряд и делать его менее манёвренным. Так что дамы «катались» в окружении лучших русских воинов.

— Преследуют! — прокричали в хвосте построения.

— Действуем! — не без удовлетворения приказал Северин.

Стрелки рассредоточились и стали отстреливаться, постоянно отступая. Делалось всё, чтобы показать французам, что драгуны выигрывают бой и вот-вот дожмут людей герцога, оказавшихся столь кусачими.

— Бах-бах, — не прекращались выстрелы.

Как оказалось, и это стало неприятным сюрпризом для Северина, некоторые французские драгуны были вооружены револьверами, пусть и устаревшей «Надеждовской» конструкции, но всё же…

— Выпускай! — закричал Северин.

Конь герцога Энгиенского вышел вперёд, на нём был всадник, который прижимался к шее коня. Ну, не получилось иначе посадить ряженный труп на лошадь.

— Бах-бах! — продолжали звучать выстрелы.

Получилось очень даже реалистично, когда уже мёртвый французский шпион, замаскированный под герцога Энгиенского, свалился с коня и упал замертво. А сверху на него завалилось убитое животное.

— Отход! — скомандовал Северин.

Русские стрелки спешно покидали свои позиции, давая возможность французам приблизиться к телу якобы погибшего герцога. В дыму сражения вряд ли кто-то сможет узнать в убитом и тщательно загримированном трупе кого-то, кроме как претендента на французский престол и лидера роялистов. Даже несколько орденов были нацеплены на грудь этого тела.

Северин ещё немного выждал, рассматривая в новомодный бинокль, как несколько офицеров склонились над телом, которое играло роль убитого герцога.

— В атаку! — прокричал Северин, и боевые передовые группы, выставив перед собой стальные пластины, вшитые в ткань, открыли шквальный огонь в сторону французов.

Именно что в сторону или по ногам, чтобы обязательно остался кто-то в живых и отступил. Нужно же будет кому-то подтвердить, что видел труп герцога. Уже через две минуты французам пришлось бежать. Им не удалось уволочь тело убитого аристократа, водружённого после того, как позиция была отбита стрелками, на такие же носилки, на каких переносили женщин. Убитый французский шпион, который так хорошо сыграл роль герцога, мог бы позлорадствовать, выглядывая из сковородки, где его жарят черти, как натужно несли его тело русские бойцы, уже изрядно уставшие от боя и бега.

— Сигнальную ракету! — с нескрываемым удовлетворением скомандовал Северин.

Теперь оставалось лишь уйти из города. Но учитывая засады, которые уже должны были быть устроены в Бельфоре, сделать это будет не слишком сложно. Да и французских драгун полегло тут очень много, было бы ещё кого противопоставить русским стрелкам. Но и терять время никак нельзя. Часа три и к французам могло бы подойти подкрепление.

Выйдя почти что без проблем из города, отряд стрелков, а также две прекрасные девушки направились не в Баден, а, обходя его, сразу в Австрию и Россию. Были заранее подготовлены пути отхода, свежие лошади, небольшой магазин с припасами, в том числе и боевыми, правда, уже на дымном порохе. И пусть бросать такое большое количество отличнейших коней было крайне экономически невыгодно, но в целом для России, для её престижа, для её противостояния с Францией всё было сделано правильно.

— Будь моей женой! — резко, однако пряча смущённый взгляд, сказал Северин.

Он не отходил от той, которая напомнила ему Анетту, но которая казалась кроткой и ещё более милой, чем кто-либо из ранее встреченных Северином девушек. Казак вынашивал эти слова предложения руки и сердца уже два дня и смог их произнести, только когда вероятность погони полносью исчезла.

Шарлотта Мари Луиза смутилась, потупив глазки. Вот так они и стояли, разглядывая землю под ногами. Молчание длилось более пяти минут

— Отец… он, конечно, остался во Франции, но может быть против моего замужества. Я уже узнала, что вы дворянин, и это хорошо, так как и я дворянка.Но без согласия отца… Да и откупиться нужно. У меня есть жених… я не сказала ему согласием, — дрожащими губами, все еще пряча глаза говорила баронесса.

— Пятьдесят тысяч рублей хватит, чтобы ото всех откупиться и угодить твоему отцу? — решительно сказал Северин, полагая потратить имеющиеся деньги не на покупку нового имения, а на своё личное счастье.

— Да… И я соглашусь… Но, — девушка оживилась. — Ты должен мне о себе рассказать. Не могу же я выти за незнакомца, пусть и такого красивого… мужественного… и… грустного.

— Многое рассказать не смогу… — подумав, сказал казак.

Глава 7

Глава 7

Надеждово

22 июня 1800 года

— Что скажете, Алексей Андреевич? — спрашивал я у Аракчеева.

— Вы интересуетесь моим мнением о Смоленске? — уточнил военный министр.

— Прежде всего, — сказал я, усмехнулся. — Вы же главный противник нашего с Барклай-де — Толли плана.

— Скажете тоже… Противник. Нет, я лишь смотрю на сие, как любящий Отечество и государя человек. Что же до оборонительных рубежей в Смоленске… Мудрёно это весьма. А также очень дорого. И всё же, Михаил Михайлович, я выступаю против того, чтобы встречать врага только лишь в Смоленске. Или в Пскове с Опочкой, или в Киеве. Это же какое разорение подобное нашествие принесёт нашим западным землям⁈ — всё-таки свернул Аракчеев на свою больную тему.

Мы, вместе с военным министром, а также с товарищем военного министра Барклаем-де- Толли, занимались инспекцией крепостей, которые по задумке Генерального Штаба, а по сути моей и де Толли, должны были сыграть главную роль в предстоящей войне с французами.

Знакомство с этими фортециями состоялось в Опочке, которая должна была стать одним из укрепленных районов, закрывающим французам вольготный проход к Санкт-Петербургу. Не скажу, что я был полностью уверен, что Наполеон вновь двинет на Москву, хотя именно это направление и кажется вероятным. Вместе с тем, необходимо было прикрывать два направления, так что готовился и Псков с Опочкой с небольшими укреплёнными районами между этими двумя крепостями, готовился и Смоленск, готовились и Киев с Вышегородом.

— Если французы вторгнутся на нашу землю и их будет пятьсот тысяч, даже больше, чем встречать станем? Так что, нужно будет подрезать их на коммуникациях, создавать проблемы с продовольствием и фуражом, заставлять иметь большие гарнизоны в городах и поселениях. Если мы будем изматывать их в приграничных сражениях, тогда к Смоленску или к Пскову подойдёт уже не пятьсот тысяч, а в лучшем случае, лучшем для французов, двести тысяч человек, болезненных и уставших, — в который раз я объяснил суть стратегии Аракчееву.