Княжество Семиречье (СИ). Страница 38
Нефть тут тоже качали, благо, залегала она не очень глубоко и достать ее из земли было не так сложно. А еще с территории княжества шло в европейскую часть империи мягкое золото — сотни шкурок сибирского соболя. И если у соседей по сибирским просторам этот вид промысла иссяк сотню лет назад, когда многочисленные охотники повыбивали красивого зверька на доступных человеку территориях, то Строгановы поставили дело добычи меха на промышленный поток, организуя зверофермы — дело для этих мест невиданное. Объявив, что сдаточная стоимость живого зверька в несколько раз выше, чем самой лучшей шкурки, предки нынешних Строгановых, довольно таки быстро, собрали достаточное количество племенного материала. Содержащиеся в открытых вольерах, обильно откармливаемые рыбой, коей в местных реках было великое множество, а также оленьим мясом, «строгановские» соболя отличались густым и красивым мехом, пользовались неизменным спросом и приносили представителям семейства Строгановых очень неплохой доход. Строгановы, кстати, делились на две ветви, и если вокруг ныне живущего главы одной из ветвей — Милослаав Ратиборовича, вилось множество родственников, знакомых и прочих приживал, так как указанный аристократ денег на развлечения и подачки не жалел, обожал шумные празднества и неприкрытую лесть, то второй, ныне покойный, Борис Миланович Строганов в столице, где практически безвылазно обитал его двоюродный брат, практически не бывал, большую часть своего времени проводил на сибирских просторах и упоение находил в работе. Кстати, знакомство Ванды с Борисом произошло совершенно спонтанно. Борис приехал в столицу по производственным делам, остановился во дворце брата, увидел в бальном зале совершенно очаровательную даму и влюбился, как мальчик, забыв выработанные многими годами холостяцкие привычки и пристрастия…
— Я вот только одного не пойму, ваша светлость…- я отвернулся от карты, на которой ставил пометки, помечая населенные пункты, фактории и производства, сверяя со списком в представленных Вандой документах: — Тут сплошь по руслу твое имущество, впору обе реки закрашивать. А где имущество остальных родственников?
Оказывается, покойный Борис Миланович Строганов, в основном управляя родовым имуществом, постоянно выкупал у двоюродного брата доли в таком имуществе, ссужая родственника деньгами, которых последнему вечно не хватало, под залог недвижимости.
Раз в год Борис предъявлял Милославу непогашенные векселя, на что последний, не имея возможности расплатиться, передавал брату заложенное имущество. Так, год за годом, доля Милослава с честной половины уменьшилась до десятой доли в общем котле, после чего заимодавец внезапно умер.
— Стоп, ваша светлость. Вы хотите сказать, что подозреваете двоюродного брата?
— Скорее всего нет. — пожала плечами Ванда: — Мне кажется, что Милославу это все добро было не нужно. Он даже разговоры о делах слушать не мог, зажимал уши и уходил. Да и на этот случай предки Строгановых образовали банк, в котором есть фонд, что должен помогать родственникам, попавшим с сложную жизненную ситуацию. И, если первоначально фонд именно для этого образовывался, то сейчас количество претендентов на помощь сильно сократилось. Родня умерла, поэтому получить деньги могли либо Борис…
Ванда промокнула кружевным платочком с монограммой уголок глаза и продолжила:
— А сейчас на деньги может претендовать только Милослав либо его дети после его смерти…
— Значит, в число подозреваемых включаем и детей Милослава?
— Олег Александрович, ну не знаю я. Детей я никогда не видела, слышала только, что оба сына служат в гвардии, в кирасирах. Денег им отец отправляет, больше им ничего не интересно.
Я с досадой стукнул кулаком по столешнице… — версия не вырисовывалась, а ведь нам, необходимо не только вернуть добро в нежные ручки Ванды, но и установить и покарать злодея. А тут родственники мрут как мухи и, самое главное, очень вовремя…
— А управляет, после твоего побега, твоим имуществом Милослав Ратиборович, как глава рода, я правильно понимаю?
— Ну да. Как в газете написали, «временно, до разрешения дела судом». Ну и не сам Милослав управляет, управляющего прислал, Савву Никитовича Бочкина, как написали — «с самыми широкими полномочиями…»
— Ладно, хрен с этим Бочкиным, все равно ничего непонятно. — я отодвинул карту и принялся, на клочке бумаги прикидывать, сколько войск я могу взять с собой на Север, дабы не оставить свои владения без прикрытия от нападения южных, очень беспокойных, соседей.
Десятью днями спустя.
Пристань города Верного.
Проводы войск на Север были обставлены по классике — публика на пристани, барышни машут платочками, военные с борта кораблей военно-речного флота Великого княжества машут панамами и молодцевато крутят усы. Наконец я даю капитану своего флагмана — крейсера «Рюрик» отдать швартовы…
Нет, у меня не появилось новых кораблей…вернее появились… Уже сам запутался. Осенью, направленные на Север, вслед беглым купцам, колесные крейсера флота ВКС успели до того, как Иртыш встал в ледяном панцире, «сбегать» до места зимней стоянки кораблей купцов Калашникова и Гринева и вернуться в порт Верный, приведя с собой один их вражеских пароходов, ранее принадлежащих Калашникову. Пароход купца Гринева на момент визита моих моряков, стоял с разобранной паровой машиной, а тащить на буксире колесную лохань, когда поверхность реки уже покрывается ледяной кашей и каждый день до ледостава на счету — не самое умное занятие. Сняв с парохода Гринева еще какие-то критические части, мои капитаны посчитали свою миссию выполненной и с победой вернулись домой. К сожалению, в бухте отстоя самих купцов уже не было, они к тому времени успели улизнуть в Омск, поэтому в качестве утешительного приза в трюмах моих пароходов были привезены речники, что были застигнуты на вражеских судах.
За заму, решением суда ВКС пароход Калашникова в счет ущерба, причиненного действиями его хозяина, был изъят в казну и передан моему военному флоту и передо мной встала задача, как назвать новый крейсер? Помня слова одного известного капитана «Как вы яхту назовете, так она и поплывет», я решил, что, с учетом, что после моего похода на Север, ожидается новое пополнение флота, а называть следующие корабли «Третьяк» и «Четвертак», как-то не комильфо, решил переименовать свои флагманы. И теперь гладь озера Зайсан пенили своими колесами крейсера «Рюрик», «Аскольд» и «Дир».
Флаг свой я держал на «Рюрике», а на мачте «Аскольда» реял флаг княжества Строгановых — разделенное по диагонали красно-белое полотнище с головой песца в верхнем правом углу. На этом корабле располагался штаб княгини Строгановой Ванды Гамаюновны. Правда, штаб, если честно, состоял из трех горничных, что помогла подобрать своей новой «подруге» Гюлер, но это уже лишние подробности, которые не стоит знать посторонним. На больших баржах, что тащили за собой «Аскольд» и «Дир», привольно расположились три роты и четыре полевые пушки, которых я посчитал достаточными, для восстановления справедливости и попранных прав вдовы князя Строганова. Оставшаяся на берегу Гюлер была назначена, на время моего отсутствия, местоблюстительницей, которой я наказал охранять наши завоевания…
Как только крыши города Верный скрылись за мысом, «Рюрик» сбавил ход и спустил на воду небольшой ялик. Я, облаченный в глухой плащ с капюшоном, спустился в лодку, которая через несколько минут высадила меня на пустынный берег, где уже ожидал мой доверенный — старший унтер-офицер Полянкин Крас Людинович, с запасной лошадью. Не глядя на уходящие в сторону устья Иртыша корабли, я сел на коня и направился на Юго-Запад.
Секретная база ВВС ВКС.
Мои эксперименты с самолетом, которые я довел до логического конца, несмотря на все эти треволнения с княгиней Строгановой, дали мне три экземпляра летательных аппаратов тяжелее воздуха. Получив в свое распоряжение несколько глыб горного хрусталя, я убедился, что, заряженный магической энергией он, в качестве топливного элемента давал мне дальность полета около двух тысяч верст с крейсерской скоростью около двухсот верст в час, что для местных реалий было настоящим вундерваффе. Самолет внешне напоминал подобие знаменитого «По-2», с его неубирающимися шасси, бипланной схемой и двухместной кабиной. Не скажу, что за последний месяц я стал асом, крутящим фигуры высшего пилотажа, но взлет, набор высоты, полет по прямой и посадку я освоил, при этом дав начальные навыки пилотирования и двум добровольцам, что теперь тренировались в самостоятельных полетах каждый день. Нельзя сказать, что все было гладко… Два самолета разбили при посадке, хорошо, что пилоты не сильно побились и желание летать у них не исчезло. До настоящего времени не было адекватного оружия, которое я мог установить на самолеты, кроме примитивных бомб. Илья Жданович Камнев, управляющий металлургического завода, со своей творческой бригадой что-то пытались пилить в лаборатории, каждый раз привозя ко мне мешки каких-то железяк и требуя придать им те или иные свойства, но реального результата пока не было. От шестиствольной установки, удивительно похожей на митральезу, я сам отказался, велев установить ее на крейсере «Рюрик», где она, по весовым и габаритным свойствам смотрелась более уместно, а чего-то более легкого мне не дали. Попытка разработать двухмоторный самолет с приличной грузоподъёмностью (давно мечтаю о ковровых бомбардировках) уперлась в неразрешимую пока задачу синхронизации работы двух двигателей, а делать монстра с размахом крыльев под сорок метров, типа самолета летчика Громова для полета в Америку из моего прошлого мира, не позволяли технические возможности моего княжества.