Княжество Семиречье (СИ). Страница 39

Из плюсов моего «кукурузника» было полное отсутствие звука работающего мотора, то есть, это был почти идеальный ночной бомбардировщик, бесшумный убийца. Осталось только научиться ориентироваться в темноте.

Заметка в газете «Русские ведомости»

'Из Мадраса пишут.

По сообщению от нашего корреспондента в Мадрасе, Британская Индия, Ост-Индская компания заявила о вероломном нападении на их представительства в городах Бухара, Урумчи и Мазари-Шариф. Все нападения происходили по схожему сценарию — среди ночи на территорию мирно спящих представительств, через ограду, перебрасывалось несколько бомб, дававших сильный магический огонь. В связи с ночным временем, на территории представительств были только ночные караулы, которые не смогли организовать эффектную борьбу с огнем, вследствие чего, территории представительств компании выгорели, как и товары на внушительные суммы, исчисляемые сотнями тысяч британских фунтов. По счастливой случайности, человеческих жертв нет. Представители компании заявили решительный протест в канцелярию короля Афганистана, эмира Бухары, а также губернатору Урумчи были заявлены самые решительные протесты, с требованиями провести тщательное расследование с участием представителей Ост-Индской компании. Готовятся карательные экспедиции.'

Великокняжеская резиденция. Город Покровск.

Мое возвращение в столицу Великого княжества было неожиданным. Две недели мы с Красом Полянкиным мотались по бесконечным просторам Азии, днем прячась в тени под крыльями, накрытого серой маскировочной сетью, самолета, а ночью проводя в ночном небе, пытаясь высмотреть в иссиня-черной темноте на земле магические метки, что оставили за зиму на караванных тропах нанятые мной купцы. Броски между Китаем, Афганистаном и Бухарой, отсутствие воды, еды, да и просто, нормального отдыха, походы к намеченным целям, когда ты, завернувшись в вонючие тряпки, пытаешься смешаться с толпой местных, и незаметно установить магические метки, чтобы ночью сбросить пару зажигательных бомб не на дворец местного бая или подворье купца, а на двор британской торговой фактории. И вот, сделав свое черное дело, уничтожив до угольков все форт-посты ненавидимой мной британской Ост-Индской компании рядом с моими владениями, я прибыл в родной мне город Покровск, мечтая отмокнуть в ванне с прохладной, а потом горячей водой, выпить чашечку кофе, обнять молодое, горячее и гибкое тело моей дорогой…

— Осмелюсь доложить вашей светлости…- управляющий великокняжеским дворцом почтительно поклонился: — Что их светлость Гюлер Бакровна убыла из дворца в неизвестном направлении двенадцать дней назад. О своих планах сообщить оказалась, засмеявшись, сослалась на военную тайну. В сопровождение взяла два эскадрона кавалерийского полка… После этого вестей о себе на передавала.

Я с силой сжал в кулаке чашку с горячим кофе. Больше всего хотелось кинуть ее в большое зеркало, что так любила моя жена…

Значит, теперь это так называется? Кот из дома, мыши в пляс. Муж отправился совершать святую месть, две недели жрал жаренных сусликов и черствые лепешки, пил воду из сомнительных источников, возвращается домой, где его супруга, которая совсем недавно обрадовала новостью о своем интересном положении… Хранительница очага, блин! Интересно, как тут у местных с разводами, или, чтобы поддержать свое реноме сильного и жесткого властителя я должен кое-кого укоротить на голову?

Так и не придя к какому-то однозначному выводу, я приказал вызвать ко мне начальника контрразведки, который, к моему удивлению, вошел в кабинет и доложился ровно через десять секунд. Значить, не все еще развалилось в моем княжестве за время моего отсутствия. Контрразведчик узнал о моем появлении и сразу прибыл во дворец, ожидая вызова.

— Аскольд Трифонович, не подскажите, где носит мою супругу? — осторожно начал я, не сводя глаз с вытянувшегося напротив письменного стола поручика Бородаева: — И чем она занималась все это время, пока меня не было в городе?

— По роду занятий, коими занималась ваша супруга пока доложить не могу, а в настоящее время Гюлер Бакровна находиться в районе телеграфного поста «Десятая верста», двигаясь в сторону города с большим обозом.

Как интересно. Что за обоз ведет в город моя благоверная и благоверная ли? Но, как я понял из слов начальника контрразведки, среди всадников, что составляли конвой моей ветреной женушки, есть его человек, и, по возвращению эскадронов в казармы, мне будет представлен подробный отчет. Ну, а пока…

Раз Гюлер едет верхом, мне пришлось самому оседлать коня, хотя больше всего хотелось залезть в веломобиль, чтобы кто-то, с сильными ногами, отвез своего князя на встречу с… Пока не буду думать об этом, просто поеду навстречу и посмотрю в глаза…

Я сидел в седле, держась за повод и глядел на облако пыли, приближавшееся к границе города с Юга. Кто скрывался в желто-сером облаке я не знал, но раз сидящий на коне позади меня поручик Бородаев сохраняет полнейшее спокойствие, то значит ему доложили, что в этом облаке не скрывается вражеская рать. А может скрывается? Рука невольно легла на рукоять верного револьвера, правда я устыдился своих мыслей и вновь положил ее на луку седла. С такой жизнью скоро параноиком станешь, подозревая всех и каждого в измене…

От мрачных мыслей меня отвлекла маленькая фигурка человека, сидящего на черном, как уголь, коне, что вырвался из пылевой завесы и галопом помчался в нашу сторону. За спиной человека хлопали полы расстегнутого серого пыльника, похожего на тот, в который был облачен и я. За всеми этим заботами и волнениями я даже не успел помыться и переодеться, и сейчас, уверен, воняю, как козел… Я покосился на Бородаева и «других официальных лиц», что присоединились к комитету по встрече, но никто, вроде, не морщился брезгливо от немытого владыки.

Пока я размышлял о распространяемом мной амбре, всадник на вороном жеребце успел преодолеть разделявшее нас расстояние и направил коня прямо на меня. Моя кобылка недовольно всхрапнула, подалась в сторону, но было уже поздно… Легкая фигурка перескочила из седла вороного мне за спину и мою шею обвили тонкие руки, выглядывающие из пыльных рукавов макинтоша.

— Прости, прости, прости…- сухие губы торопливо целовали мою шею, Гюлер не обращала никакого внимания на окружавших нас людей: — Я надеялась успеть до твоего возвращения, но сам знаешь, как в степи бывает…

Великокняжеская резиденция. Город Покровск.

В большую медную ванну мы поместились вдвоем, так как расстаться, пусть даже ненадолго, были не в силах.

О своих похождениях я жене не рассказывал, сославшись на военную тайну, но что она только сверкнула черными глазищами. По поводу отсутствия дорогой местоблюстительницы на рабочем месте, жена торопливо рассказала, что какие-то степняки, наплевав на зимние договоренности, обозвали меня желтым земляным червяком и начали собирать коалицию, дабы пощипать богатенькие города моего княжества. Прознав про это, моя благоверная взяла конвой в две сотник конных стрелков, второй экземпляр митральезы, что начал клепать мой завод, кликнула своих «родственников», что всю зиму сидели в стойбище возле Покровска и двинулась учить вежливости дерзких земляков. По дороге жена поставила под свои, вернее, мои знамена, еще пару тысяч союзников, после чего встретилась с вражеской ратью.

К тому времени

Тех собралось уже около трех тысяч верховых, жаждавших богатой добычи. Силы были практически равны, но, после того, как Гюлер выкосила подчистую весь центра вражеского построения, перестреляв из шестиствольной установки всю племенную верхушку вражеского воинства. Фланги налетчиков не выдержали такого испытания и обратились в бегство, преследуемые воодушевленными «родственниками». В общем, Гюлер гнала остатки мятежников до границ с Джунгарией, и остановилась лишь потому, что патронов оставалось недостаточно.