Развод. Предатели (СИ). Страница 54

Вероника моментально завелась. Но не стала орать как базарная баба, а одарила мужа холодной улыбкой и ласково произнесла:

— А чего ты хотел, милый? Старый конь, конечно, борозды не испортит, но и глубоко не вспашет. Тебе уже полтинник. Не спорю, для своих лет очень даже неплохо сохранился, но…ты старый.

Да, она тоже умела бить словами. Жестко и цель.

Он аж отпрянул, услыхав такие слова.

— Старый?!

— Ладно, не старый. Просто мужчина преклонного возраста, — примирительно сказала она, делая еще хуже. — Что ты так глазами сверкаешь? Возраст, есть возраст. Сколько бы не молодился, он все равно возьмет свое. У тебя то изжога, то давление, то кряхтишь как дед, потому что в спину вступило. У тебя одна радость – прийти домой пораньше, да спать лечь.

За считанные секунды они превращались во врагов. Их неокрепший, поначалу такой яркий союз, крошился под напором злых слов и дел. И никто не собирался останавливаться, потому что не было того самого, глубинного чувства единения.

— Сука…

— А что такого? Ты своей старой женой почему развелся? Потому что тебе вот этого захотелось, — она прошлась ладонями по своим изгибам, томительно вильнув бедрами, — на горячее потянуло. Так что должен меня понимать. Или ты думал, что только мужики грезят о новых ощущениях, а женщины всю жизнь лишь о своем Васе мечтают? Как бы не так. Я девка молодая, мне такого секса хочется, чтобы крышу сносило, чтобы до коматозного состояния. А с тобой бережно надо, а то мало ли…защемит что-нибудь.

— Да, я десяток таких как ты найду, — прорычал Ланской, — Стоит только пальцами щелкнуть!

— Конечно, найдешь. И помоложе, и покрасивее. У тебя для этого есть самое главное – деньги. Только помни, что для следующей молодки ты точно так же будешь старпером. И ложась с тобой постель, она будет закрывать глаза и представлять кого-нибудь другого. Может, известного актера, а, может, своего соседа, а, может, твоего водителя. И так будет делать каждая! Сколько бы ты их не нашел. Каждая!

— Думаешь, все вокруг такие же продажные шлюхи, как и ты?

Она рассмеялась. Звонко и зло:

— Только не говори, что ты из тех наивных пятидесятилетних дяденек, которые искренне верят, что двадцатилетние девушки их искренне любят и млеют от тонкой душевной организации, дряблого живота и волос на спине?

Да, он искренне верил, что она была с ним, потому что он – это он. Любила его, беззаветно и бескорыстно… Потому что привык к такой любви. Был уверен, что достоин такой любви. Что она полагается ему по праву, всегда, потому что он – это он. И что по-другому к нему нельзя.

— Ууу, как все запущено.

У Ланского внутри кипело. Казалось, что еще чуть-чуть и сорвет последние тормоза:

— Раз я такой, как ты говоришь, старый, — он выплюнул последнее слово, как будто оно было жёстким ругательством, — что же ты со мной связалась?

— Мне казалось, ты понимаешь правила игры. Ты обеспечиваешь статус и финансовое благополучие, а я создаю антураж, даю твоему окружению повод для зависти, даю красивую картинку и…просто даю, — равнодушно пожимая плечами, рассуждала она, — Только не делай такие глаза. Ты же не дурак, и должен понимать, как все это работает.

— И как же, по-твоему, это работает? — хмыкнул он, с каждым мигом все сильнее поражаясь, как он мог раньше считать ее приятной и милой.

— Очень просто. Все эти стремные пары, где мужик — дряхлеющий кощей или обрюзгший бородатый пузан, а девка – секс-бомба, держатся далеко не на любви. Все гораздо прозаичнее, приземленнее и пошлее. Это обычные постельно-денежные отношения, между состоявшимся мужиком и красивой самкой. Или ты думал, что тебя это не касается? Что уж ты-то лишь силой собственного обаяния и харизмой запросто можешь покорить любую молодуху? Просто такой супер-опытный мачо, который за пояс заткнет любого молокососа? Если так, то у меня для тебя плохие новости, дорогой мой, горячо любимый муж. Очень плохие.

Она скорбно улыбнулась, а Николай сжал кулаки. Очень хотелось вмазать, от души, но воспитание держало намертво – женщин бить нельзя, даже если очень хочется.

— Надо же, какие глубокие познания в области постельно-денежных отношений. Сразу видно специалист…широкого профиля. Здесь статус обеспечат, тут денежку дадут, а там роль какую-нибудь пожертвуют и актрисулькой назовут.

Упоминание ремесла неизменно цепляло Веронику. Она тут же начинала злиться:

— А тебе лишь бы обесценить то, чем занимаются другие. И, кстати, если тебе так нужна бескорыстная любовь – оставался бы с первой женой. Вот уж кто на все был готов, чтобы Коленька был счастлив. Со мной так не пройдет. Я себе цену знаю.

— Судя по тому, как ты скакала в вонючей раздевалке не понятно на ком – не слишком высока цена-то, — усмехнулся Ланской, уже прикидывая, кому позвонить и куда надавить, чтобы эту дрянь размазало. Не быть ей больше звездой ни в сериалах, ни в рекламе, ни где бы то ни было еще, — Я одного не могу. Раз тебе статус так нужен был, то почему устроила все это? Не думала же, что проглочу такую выходку?

— Почему? — якобы удивилась Вероника, — да потому что ты надоел.

У Ланского аж в зобу дыхание сперло от такой наглости.

Надоел?

Он?

Ему никто и никогда такого не говорил. Эти слова вообще никаким образом не могли относиться к нему! В принципе не могли! Потому что он уважаемый бизнесмен, серьезный человек! Да с ним наоборот контакта искали! В рот заглядывали!

— Ты случайно не охренела, девочка?

Сучка сложила руки на груди и наградила его прохладной улыбкой:

— Никак нет…дедушка.

А ведь поначалу он так гордился ей и был уверен, что поймал ту самую золотую рыбку, которой ему не хватало для полноты ощущений. А теперь эта рыбка превратилась в пиранью, и ощущений было через край. Жаль, что хреновых.

— Ты надоел, — продолжала она, — Твои отпрыски великовозрастные надоели. Что Артем, который бегает вокруг, как дурак с патефоном. Что Марина, которая с чего-то решила, что высшая цель в жизни любого человека – это подтирать ее заносчивую задницу. Дом твой старомодный надоел. Претензии твои надоели. Правила твои старперские надоели. А больше всего надоело то, что ты постоянно пытаешься сделать из меня подобие своей бывшей унылой жены. Я не она! И становиться такой в угоду тебе не собираюсь. Что-то не нравится? Подавай на развод. Я не против. Вздохну хоть свободно.

Вот так, в раздевалке, насквозь провонявшей чужим потом и носками, подошла к концу их недолгая семейная жизнь.

Наверное, даже случилось бы рукоприкладство. Ланской был на грани того, чтобы придушить сучку, но появился охранник.

— Что здесь происходит? Кто вы? — прогремел внушительно размера мужик с лицом, необремененным печатью интеллекта.

Взгляд был туповатый, зато мышцы под темной формой бугрились весьма внушительные.

— Разбирайся, милый, — Вероника с улыбочкой похлопала Николая по плечу и гибкой змеей проскочила мимо двух мужчин. Спустя миг раздался цокот стремительно удаляющихся каблучков.

И ринуться бы следом, потому что не договорили, но охранник, как назло, встал поперек дороги.

— Добрый вечер, — холодно отчеканил Николай, — я пришел за вещами сына. Ланского Артема Николаевича. Он капитан университетской сборной.

— Знаю такого, — согласился мужик, — а что мальчонка сам не может за барахлом прийти? Не в состоянии?

Прозвучало с издевкой, и Ланской вдруг понял, что сын далеко не первый раз вот так чудил, собираясь с приятелями в универе. Интересно, как часто к ним на огонек наведывалась Вероника? Хотя, судя по тому, как перекосило Ланского-младшего, ее появление тут стало для него полнейшим сюрпризом.

Охранник оказался мужиком ушлым. Николаю пришлось показывать паспорт, чтобы подтвердить, что он – это он. А заодно вкладывать красную купюру между страничек, чтобы тот сделал вид, будто никого здесь не было.

Прихватив несчастную сумку, он пошел на выход. Внутри бомбило так сильно, что дверь открыл пинком и от всей души. На улице стояла темень и безлюдная тишина.