Развод. Предатели (СИ). Страница 49

— Бизнесмен я в конце концов или нет? Такие вещи уже на автомате делаются.

Позер… Вот, казалось бы, на фиг это надо сейчас? На кого он хотел произвести впечатление?

— Все равно спасибо, — сказала Вера и снова замолкла, словно это общение тяготило ее.

Хотя почему наверное? Тяготило. Так явно, что холод, идущей от бывшей жены, Ланской чувствовала даже на расстоянии, даже через смартфон.

Он все ждал, когда она спросит, а как у него дела на работе, но Вера все так же молчала. Тогда он заговорил о другом:

— Тебе Марина звонила?

Разговор про детей Вера ожидаемо не проигнорировала. Призналась как-то невесело:

— Я сама ей звонила после того, как ты сказал, что у нее какие-то проблемы. Разговаривать она не стала, только пробурчала, что все в порядке. Я не стала навязываться, но она и правда сама не своя. Тебе бы в школу сходить, поговорить с учителями. Может, проблемы какие-то с учебой. Она ходит к репетиторам? На подготовительные курсы.

Николай понятия не имел куда ходит его дочь. Он никогда не считал детскую учебу своей основной заботой и не вникал в подробности.

— Куда-то ходит.

В том что скинул все школьные вопросы на специально нанятого человека, он не признался. Почему-то снова стало стыдно.

Просто день стыда какой-то.

К счастью, Вера не стала задавать неудобных вопросов, вместо этого поинтересовалась:

— Как дела у Артема?

— Неплохо. Сказал, что вы с ним виделись на днях, — как бы невзначай произнес Ланской, делая вид, что не в курсе при каких обстоятельствах произошла их встреча.

— Виделись. И даже немного повздорили.

— Что не поделили?

— Ничего. Просто была вспышка юношеского максимализма и категоричности. Я ему сказала, что так нельзя. Надеюсь, понял.

Ни черта он не понял. Прискакал к отцу с претензиями.

Это действительно было глупо и недостойно.

— Я поговорю с ним.

— Как знаешь, Коль. Но мальчик уже взрослый. Пора самому соображать и отвечать за свои поступки.

— Пора. — Согласился он, а потом внезапно взял и сказал, — а хочешь расскажу интересное? У меня тут на работе казус случился…

Она всегда была внимательной и тактичной, и не остановила его, позволив выплеснуть в трубку все, что накопилось за эти дни.

Николая как прорвало. Он рассказал о том бедламе, что творился на работе, о том, как все работают через одно место и к каким нелепым последствиям это привело.

Вера выслушала, а потом поинтересовалась:

— Ты аудит заказал?

— Аудит? У нас же не финансовые проблемы.

— Ну и что. Надо проверить все…включая сотрудников. Не обязательно открыто…

У Ланского екнуло. Это ведь так просто, так очевидно. А его ведь закоротило на бумагах, а глубже он пока не копал, потому что был уверен, что все работают как надо.

А что, если нет? Что если не было ошибок, но были намеренные действия?

— Спасибо, Вер.

— За что? — удивилась бывшая жена.

— За совет.

— Ерунда, — отмахнулась она, а потом добавила: — Ты прости. Мне некогда…

— Я понимаю.

— До свидания, Коль, — с явным облегчением ответила она и первая скинула звонок.

А он еще долго сидел, облокотившись на руль и задумчиво потирая заросший подбородок.

Магия все-таки работала. Стоило немного поговорить с Верой и в голове будто прояснилось и заработало как надо, наталкивая на весьма и весьма дельные мысли.

Проверка значит…

Почему бы и нет.

Глава 23

Крошка Мари

О том, как тяжело подниматься после падения, Марина узнала не понаслышке.

Тот дебильный новогодний спектакль, на который она возлагала такие огромные надежды, стал самым большим провалом в ее жизни.

Под откос пошло все. Ее мечты, чаяния, репутация, отношения с классом, уверенность в себе и своих силах.

Очень сложно быть уверенной, когда в одночасье слетаешь с пьедестала и те, кто еще недавно подобострастно улыбался, теперь откровенно ржали над тобой и позволяли себе делать какие-то выпады в твою сторону.

Причем если сначала эти выпады шли как бы по приколу, то потом становились все чаще и жестче, превращаясь в циничные насмешки.

Сложно быть королевой класса и за какой-то один сраный вечер превратиться в ничто. Эта проклятая роль стала ее клеймом. Болезненным и некрасивым.

Конечно, никто не называл ее Снежной Королевой, зато с удовольствием называли Замороженной килькой. Сначала шепотом и в шутку, а потом в голос и на полном серьезе.

Марина пыталась с этим как-то бороться, пыталась сделать вид, что чужое отношение ее совершенно не трогало, что она выше всего этого… Но как быть выше, когда с того момента, как переступала порог школы и до момента, когда заканчивался последний урок, она служила мишенью для насмешек.

— Толкните кто-нибудь Замороженную, а то опять тупить начнет.

— Сегодня собираемся после школы! Только без Ланской, а то вечеринка будет тухляк.

— Говорите помедленнее, а то среди нас есть тормоза…

— Как там твоя актрисулька поживает? Уже нашла подходящую для тебя роль дерева?

И так постоянно, по сто раз в день

Если раньше она только слышала о такой неприятной штуке как школьный буллинг, то теперь стала его объектом, и не у кого было искать защиты и поддержки.

Подруги? Да они первые показали зубы, как самые настоящие гиены.

Парни, которые раньше вились за ней хвостом? Они теперь вились за Сонькой Ежовой, которая в отличие от Марины после того несчастного спектакля стремительно взлетела выше звезд.

Учителя? Они тоже к ней охладели. Не из-за провала на концерте. Конечно, не поэтому. А по причине того, что прилежная девочка в погоне за сценой и популярностью откровенно забила на учебу, ответственные поручения и все остальное.

Зазвездилась. Думала, раз добралась до вершины пьедестала, то и дальше будет только выстланная цветами и овациями дорожка, но один единственный провальный шаг и все пошло ко дну.

Теперь приходилось разгребать.

И если с учебой помогали репетиторы, к которым она ходила семь раз в неделю, то с испоганенной репутацией уже было ничего не сделать.

Она стала посмешищем класса. И впервые ощутила каково это, когда ты одна.

Причем не только в школе…

Вероника, ослепившая при первом знакомстве, на деле оказалась совсем не такой открытой, веселой и приятной. Обычная сука! Двуличная, играющая на публику сука.

Это только вначале она сюсюкалась и изображала из себя подружку, а как только произошла размолвка, так и все. Она полностью потеряла интерес к младшей дочери Ланского. Больше не было ни доверительных бесед, ни самых свежих сплетен из мира кино, ни попыток как-то стабилизировать отношения.

Марине даже показалось, что Вероника облегченно выдохнула, потому что ей больше не надо было строить заботливую, понимающую мамочку.

И чем дольше Марина жила под одной крышей с мачехой, тем очевиднее и неотвратимее становилось понимание, что некрасивая поговорка «чужие дети никому не нужны» — на самом деле не такая уж и неправда.

Артем не замечал этого, но она то видела, чувствовала, что Веронике насрать на них. Что они были просто придатком к их отцу. Причем придатком бесполезным и раздражающим.

На брата она вообще не рассчитывала – этот дурень был занят только спортом и гулянками, поэтому попыталась поговорить об этом с отцом, но получила очередной нагоняй. Ланской-старший в последнее время все чаще был на взводе, и вместо того, чтобы послушать дочь, попросту разозлился:

— Разбирайтесь сами! — рявкал он, — мне не до вашей бабской возни.

Вот так…

У нее жизнь рушилась, а он называл это бабской возней.

До слез обидно. Больно…

И еще больнее от понимания того, что заслужила. Во всем, полностью,

Своей заносчивостью в школе, из-за которой теперь, когда короны не стало, все ополчились против нее.

Своими нелепыми грезами о легкой сцене, из-за которых она забила на все остальное и теперь пыталась вылезти из троек.