Развод. Предатели (СИ). Страница 47

Поэтому он даже не поинтересовался, как самочувствие у его сотрудника и сходу начал с претензий:

— Что за бедлам у нас с уставными документами?

На том конце повисло недоуменное молчание. Потом раздалось осторожное:

— Все в полном порядке.

— Серьезно? — не скрывая сарказма протянул Ланской, — тогда как ты объяснишь вот это?

Не прерывая звонка, он сделал несколько фотографий с экрана и отправил в мессенджере.

Звонок все-таки скинулся.

Юристу потребовалось несколько минут. Чтобы ознакомиться со снимками, потом он сам перезвонил:

— Николай Павлович, это ерунда какая-то.

— Я знаю, что ерунда! Меня интересует, как она вообще могла произойти!

Борис запыхтел в трубку, потом промямлил:

— Я не знаю. Может Леня что-то напутал.

Леня – это новый юрист фирмы. Появился недавно, потому что по каким-то неведомым причинам сразу двое из отдела ушли, и единственным законником оказался Борис. Одного его на все сделки, договора, встречи и решение внезапно появляющихся проблем не хватало. Да к тому же в последнее время он был больше занят своим дурацким здоровьем, чем работой.

— Ты же сам его выбрал!

Претенденты на освободившиеся места сразу появились, но то одно было не так, то другое. Никак не удавалось найти замену прежней команде.

— Ну…парень показался перспективным, ответственным. Опыта маловато, но зато потом, через годик…

— Мне некогда растить молокососов. Мне нужен результат здесь и сейчас! — припечатал Ланской и, не заботясь о том, что его слова прозвучали грубо и бестактно, потребовал, — все, завязывай со своим лечением. Тут надо разгребать. Леня твой – болван. Когда появишься?

— Ну, еще неделю я точно проведу на больничной койке, — неуверенно начал Борис, — потом реабилитация, восстановление…

— Можно как-то ускорить процесс? — нетерпеливо перебил Николай, — и побыстрее с этой койки сползти?

— Швы разойдутся, — сухо произнес Борис.

— Не разойдутся. На полный день не надо, но на несколько часов выходить сможешь. Сделаешь дело и дальше будешь лежать.

— Но…

— Может, мне найти тебе замену? — грозно спросил Ланской, — ты только скажи. Свистну и тут же желающие прибегут.

— Ну что же вы так сразу, Николай Павлович. Я ведь не просто так прохлаждаюсь, лечусь.

— Я понимаю, но дела никто не отменял! Если ты не можешь с этим разобраться, я привлеку других специалистов. Фирм, предоставляющих, юридические услуги полно.

— Не надо, — покорно сказал Борис, — я постараюсь приехать как можно быстрее, а пока буду с Леонидом на связи. Не переживайте. Мы во всем разберемся.

— Не затягивай, — сказал Ланской и отключился.

Его бесило, что эта проблема не могла быть решена прямо сегодня. Сейчас. Раздражало жутко.

Через пару дней у Ланского сложилось стойкое впечатление, что кругом творилась какая-то херня.

Этот Леня, мать его перемать, был или конченым тупорезом, или тормозом. А может, и то, и другое одновременно. Потому что каждая задача превращалась для него в нудное преодоление. Банальное – найти папку с документами – затянулось на несколько часов. Сначала принес не ту, потом снова не ту, потом умудрился застрять в лифте. Потом нашел то, что надо, но уронил и все рассыпалось и перемешалось.

Каждый звонок, который надо было сделать молниеносно, становился для него поводом для прокрастинации. Сначала написать план разговора, потом мысленно все проговорить, обязательно уточнить, а что отвечать на тот или иной вопрос, пересмотреть план…

Ланскому даже показалось, что этот убогий нарочно тянет кота за хвост. Однако Борис, который все это время был на связи, клятвенно заверял, что парень старается и делает все возможное.

— Возможного мало, — лютовал Ланской, — надо чтобы делал невозможное. Сколько тебя еще ждать?

— Врач сказал, что перед выпиской надо сделать серию анализов…

— К черту анализы. Ты мне нужен здесь и сейчас!

Как же его бесила вся эта хрень. Выводила из себя. Злила.

Он сам пытался разобраться в документах, но ни черта не мог найти. Бедлам стоял такой, будто у него не специалисты работали, а толпа бестолковых бедуинов, способных только чаи гонять и сплетничать, а никак не работать. Отродясь такого хаоса в документации не было, а сейчас творилось не пойми что. Не мудрено, что кто-то что-то где-то напутал!

Борис что-то мычал в трубку, говорил, что постарается, еще сильнее заводя и без того раздраженного Ланского:

— Не надо стараться! Надо делать! Не вернешься к завтрашнему дню – считай уволен.

— Но мне еще надо швы снимать…

— Твою мать, приезжай. Я их сам тебе срежу! Канцелярским ножом, — прогремел Николай, бросая трубку.

Конечно, он не сидел, сложив руки и чего-то требуя от своих нерадивых подчиненных. Он и сам, по своим каналом пробивал ситуацию, и чем дольше в ней копался, тем хреновее она выглядела.

Получалось, что три четверти фирмы, которые находились под управлением Николая были переданы третьему лицу. Добровольно, безвозмездно.

— Я никому ничего не передавал! — рычал он в трубку, зверея от тупости окружающих, — мне сколько раз повторять?! Никому! Ничего! Не передавалось!

— Николай Павлович, не кипятитесь! — спокойно отвечал собеседник на другом конце провода, — мы же видим только финальный результат. Это вам надо разбираться, что у вас внутри происходит, откуда такие хвосты появились. С вашей стороны шли изменения, мы их только зафиксировали…

— Да не было никаких изменений!

— Вам виднее, — пауза, — я могу сказать только одно – разбирайтесь. Как разберетесь, дайте нам знать.

На этом все.

Он разбирался. В тех папках, что хранились в его кабинете – все было в порядке. Он трижды перепроверил каждый документ и не нашел ничего нового и подозрительного.

Но что-то же было!

Ланской лично отправился в юридический и провел там уйму времени, пытаясь разобраться во всем этом хаосе.

Бесполезно!

Договора за этот год лежали вперемешку с позапрошлогодними накладными. Никакого алфавитного порядка, или порядка по датам – ничего! Сплошная мешанина, будто кто-то специально все перекрутил, чтобы запутать.

Леонид еще этот, как дурак бегал вокруг него, а сделать ничего не мог. На любой вопрос только мычал, разводил плечами и бубнил что-то из разряда:

— Ну я только пришел. Не успел…

Не успел. Не знал. Не разобрался…

Ланской вообще не понимал, на кой хрен этого придурка взяли на работу. Наверняка был кто-то толковый, кто-то у кого был опыт, мозги и умение схватывать налету. В голове не укладывалось, почему здесь оказался конченый бездарь, который не мог и двух слов нормально связать.

Борис ему что-то говорил в трубку, объяснял. Леня вроде кивал, соглашался, и все равно делал какую-то дикую дичь.

Под вечер Ланской не выдержал:

— Уволен!

— Но…

— Собирай свои манатки и проваливай, чтобы я больше тебя не видел!

— Николай Павлович!

— Пошел вон!

Прогнав Леонида, он снова звонил Борису:

— Если завтра не вернешься, отправишься следом за этим придурком. Причем с такими характеристиками, что тебя больше никто и никогда не возьмет на работу! Ты меня понял?!

— Понял, Николай Павлович, — вздохнул Борис, — буду.

Чувствуя, что ничего у него сегодня не получится, Ланской ушел из офиса. Ему нужно было выдохнуть, расслабиться и хоть как-то привести в порядок нервы. Домой хотелось. В тишину, в спокойствие. Чтобы весь мир остался где-то за порогом, а его окружало то умиротворение, от которого крепла уверенность в собственных силах.

Он катастрофически нуждался в дозе этих ощущений, но приехав домой, обнаружил там уйму посторонних людей. Вероника привела бригаду, и они таскали мебель из гостиной в прихожую, шкрябали стены. Воняли потом и слушали бездарную музыку по шипящему радио.

Каждый звук, как серпом проходился по и без того вздрюченным нервам. И вместо вожделенного умиротворения Ланской получил еще порцию раздражения.