Старшая ветвь (СИ). Страница 34
Я попытался подняться, опираясь на правую руку, и в эту секунду крик умолк.
— Что это? — спросил я.
В ту же секунду крик повторился. Теперь он звучал еще сильнее, но почти мгновенно оборвался.
— Помогите мне встать, Леонид Францевич, — попросил я Щедрина.
Леонид Францевич протянул мне руку. С его помощью я поднялся на ноги и поглядел в ту сторону, откуда раздался крик. Я увидел Никиту Михайловича Зотова, который смотрел себе под ноги.
Словно почувствовав мой взгляд, Зотов поднял голову и поглядел в нашу сторону.
Увидев меня, он махнул рукой.
— Александр Васильевич, подойдите сюда.
— Вам нужно присесть, — торопливо сказал Щедрин. — В вас только что попала пуля.
Но я упрямо покачал головой и пошел к Никите Михайловичу. Лес вокруг раскачивался, от запаха дыма кружилась голова.
Щедрин пошел за мной. Наверное, он собирался подхватить меня, если я вздумаю упасть.
Но я не упал.
Я подошел к Никите Михайловичу, и он окинул меня внимательным взглядом.
— С вами все в порядке? — спросил Зотов. — Пуля вас не задела?
Конечно, он увидел, как Леонид Францевич оказывает мне первую помощь.
Я молча оттянул разорванную рубашку и показал Зотову отметину от пули.
Прищурившись, Никита Михайлович долго разглядывал ее.
— Любопытно, очень любопытно, — пробормотал он. — Честно говоря, никогда такого не видел. С вами все хорошо?
— Да, — кивнул я. — По счастью, со мной все нормально.
Я почти не соврал. К этому моменту я уже начал приходить в себя.
— В таком случае взгляните сюда, — сказал мне Зотов и показал вниз.
Возле его ног, запрокинув голову, лежал человек. Он был мертв, об этом говорили выпученные глаза и рот, перекошенный гримасой боли. Лицо человека посинело, похоже, он задохнулся. Его руки и ноги крепко обвивали гибкие колючие побеги, а еще один толстый побег захлестнул шею.
— Видимо, это растение его и задушило, — сказал Зотов.
В лице человека было что-то чужое. Он выглядел не так, как большинство местных жителей. Узкое лицо, нос с горбинкой, темные волосы и темные глаза.
— Вы его знаете, Александр Васильевич? — спросил меня Зотов.
Я покачал головой.
— Нет.
— Он выстрелил в вас, — объяснил Никита Михайлович, — дважды. Потом бросил ружье и кинулся бежать. Я погнался за ним. Вдруг он упал и закричал. Когда я подбежал, он еще пытался вырваться, но я не успел ему помочь.
Никита Михайлович наклонился и попытался снять побег с шеи человека.
— Крепко вцепился, — заметил он.
К нам подбежали Брусницын и Сосновский.
— Это же Карл Иванович, — удивленно сказал лесничий.
— Да, это наш управляющий, — мрачно кивнув, подтвердил Сосновский. — Но какого черта он здесь делал? Зачем стрелял в нас?
— Не в нас, а в Александра Васильевича, — поправил его Зотов. — А еще ваш управляющий умер очень странной смертью.
— Это вы его убили? — спросил Сосновский.
Зотов только усмехнулся.
— К сожалению, не я.
Затем он обернулся, и на его лице появилось удивленное выражение.
— Между прочим, ваш дух леса очень вовремя удалился. Взгляните сами, Александр Васильевич.
Я тоже оглянулся. Кроме нас в лесу никого не было. Дух Сосновского леса исчез без следа.
— Очень любопытно, — протянул Зотов.
Он часто так говорил, когда был в затруднении.
Затем Никита Михайлович отошел на несколько шагов в сторону. Он вглядывался в траву, будто что-то искал.
— Ага, вот оно, — радостно сказал Зотов.
Он наклонился и поднял с земли ружье. Я увидел, что это охотничья двустволка.
Никита Михайлович переломил ее и достал из стволов две пустые гильзы.
— Вот почему он выстрелил только два раза, а потом бросился бежать, — крикнул мне Зотов. — Понимаете, Александр Васильевич?
Я молча кивнул, и тут магический дар мягко толкнул меня в грудь. Это напомнило мне удар пули, и я вздрогнул, но тут же опомнился.
Подчиняясь внезапному импульсу, я посмотрел на управляющего и заметил то, чего не увидел раньше. Вокруг головы мертвеца, смешиваясь с горьким дымом пожара, медленно таяло черное облачко.
Это был след темного магического проклятия. Точно такое же проклятие в свое время темный маг наложил на князя Горчакова.
Глава 16
Я сразу же окликнул Зотова:
— Никита Михайлович, подойдите сюда.
Голос звучал хрипло, и я откашлялся.
Зотов быстро подошел ко мне, держа ружье на сгибе руки.
— Вы что-то заметили, Александр Васильевич? — спросил он.
— Посмотрите на покойника, — сказал я.
Зотов в несколько секунд смотрел на распростертое тело, затем недоуменно покачал головой:
— Ничего особенного не вижу, кроме причины смерти.
— На этом человеке было такое же черное заклятие, как на князе Горчакове, — сказал я.
Зотов удивленно нахмурился.
— Вы уверены, Александр Васильевич?
— Абсолютно, — кивнул я, — я и сейчас его вижу.
Последние клочья зловещего черного тумана еще кружили над головой покойника.
— Новый поворот в деле, — прищурился Зотов.
Затем бросил взгляд на Сосновского и Брусницына.
— Давайте отойдем, Александр Васильевич, — предложил он.
Мы отошли на несколько шагов в сторону. Леонид Францевич проводил нас понимающим взглядом.
— Что же это получается, Александр Васильевич? — резко спросил Зотов, в упор глядя на меня. — Темный маг замешан и в этой истории? Но каким боком?
Я пожал плечами. Точнее, я пожал только правым плечом. Левое по-прежнему болело.
— Не знаю, Никита Михайлович. Пока единственное, что приходит мне в голову, — темный маг заинтересовался корабельным лесом.
Зотов задумчиво постучал пальцами по стволу ружья, со щелчком закрыл затвор и забросил ружье на плечо.
— Ну, теперь мы знаем о темном маге немного больше, — заметил он. — Хорошо бы понять, для чего ему нужен корабельный лес.
— У меня мелькнула мысль, что темным магом может оказаться Валентин Сосновский, — сказал я.
— Что еще за Валентин Сосновский? — недоуменно нахмурился Никита Михайлович.
— Дед Николая Сосновского, — объяснил я.
— Так он же давно умер, — изумился Зотов.
— Умер, — согласился я. — Но что, если он стал призраком? При жизни ему не достался родовой магический дар. Это могло сильно обидеть Валентина Сосновского. Настолько сильно, что после смерти он не ушел за Грань и остался здесь, чтобы отомстить своим родным.
— Интересная версия, — задумчиво сказал Зотов. — В некоторой степени она объясняет поджог леса. То есть вы думаете, что призрак Валентина Сосновского мог наложить темное заклятие на этого управляющего? Как его?
— Карла Ивановича, — подсказал я.
— Да, — кивнул Зотов, — спасибо. Но как призрак мог овладеть темной магией?
— А что мы вообще знаем о призраках? — вопросом на вопрос ответил я. — Если моя догадка верна, Валентин Сосновский был призраком довольно продолжительное время. Кто знает, чему он мог за это время научиться?
— Это нужно проверить, — решительно кивнул Зотов.
Он повернулся к Николаю Сосновскому.
— Скажите, Николай Дмитриевич, вы помните, какой магический дар был у вашего деда?
При упоминании магического дара щека Николая Сосновского нервно дернулась.
— Я имею в виду не ваш родовой магический дар, — пояснил Зотов, — а его личный.
— Мой дед был магом огня, — четко ответил Сосновский.
— А что еще вы про него знаете? — поинтересовался Зотов.
— Почти ничего, — с вызовом ответил Николай. — Мой отец не ладил с дедом, мы почти не общались, пока дед был жив.
— Вот как? — кивнул Никита Михайлович, — Этого можно было ожидать. Ну, хорошо. А этот ваш управляющий, какой магический дар был у него?
— У Карла Ивановича не было магического дара, — сквозь зубы сказал Сосновский. — По крайней мере, я ничего об этом не слышал.
Зотов коротко взглянул на Брусницына.