Скрытые шрамы (ЛП). Страница 67

Я вижу звезды, когда он вытаскивает палец и добавляет второй. Удовольствие пронзает меня по позвоночнику, заставляя ноги подрагивать, а руки на мгновение онеметь.

— Я не могу.

Он убирает пальцы, и с моих губ срывается хныканье. — Не можешь? Или не хочешь? Да ладно, Лейла. Я знаю, какие книги ты читаешь, помнишь?

Черт.

Он вводит в меня свои пальцы, и мое тело напрягается.

— Тебе это нравится? Скажи мне, чего ты хочешь.

При мысли о том, чего я хочу от него, меня охватывает белое смущение. Но я также знаю, что он заставит меня сказать это, так или иначе.

Я начинаю понимать, что большая часть садо-мазохизма сродни пыткам.

— Я хочу, чтобы твой рот был на мне.

— На чем?

Я застонала от разочарования, когда его пальцы выскальзывают из меня. Он помещает их между губами и... высасывает дочиста.

— Черт, Лейла. Я знал, что ты хороша на вкус, но не настолько.

Он тянется вперед и прижимает те же два пальца к моим губам. Я чувствую свой запах - сладкий и терпкий аромат, который заставляет меня слегка откинуть голову назад. — Давай, попробуй себя на вкус.

Мой рот открывается, и я втягиваю пальцы Ориона в рот. Смешанный со вкусом его кожи... это совсем не плохо. Проводя языком, я наблюдаю за тем, как он опускает глаза.

— Вот и все, — говорит он хриплым голосом. Убрав пальцы, он прижимает их к моему отверстию, но не проталкивает внутрь. — Что ты хочешь моим ртом, маленькая танцовщица? Скажи. Это.

— В моей киске! — кричу я, расстроенная.

Он смеется. — Очень хорошо. Что еще?

Мои щеки горят. — Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить своим языком, пока твои пальцы находятся внутри меня.

— Что внутри?

Он несносен.

— Моя мокрая киска. Я прочитала много развратных книг и могу продолжать. Выбирайте, мастер.

Я задыхаюсь, когда его глаза впиваются в мои, и два пальца снова проскальзывают в меня. — И что потом?

Я пожевала нижнюю губу. — А потом я хочу тебя трахнуть.

— Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Я закрываю глаза. — Да.

Он опускает голову, и прежде чем я успеваю запротестовать, его рот оказывается на мне, и он впивается зубами в мой пирсинг, всасывая его в рот и заставляя меня громко застонать. Все мое тело загорается, когда он делает это во второй раз, его изогнутые пальцы медленно входят и выходят из меня.

— Ты даже не представляешь, как сильно меня сводит с ума то, что у тебя пирсинг клитора. Я не думал, что ты можешь быть более совершенной, — добавляет он, и его похвала дополняет то, что он делает языком и пальцами.

У меня подгибаются пальцы на ногах, когда он проводит языком по моей щели вверх и вниз, издавая при этом стоны. Я начинаю неустойчиво дергаться, и пульсации удовольствия прокатываются по мне, становясь все сильнее, сильнее и сильнее.

— Такая красивая маленькая киска, — бормочет он. — Такая идеальная дырочка для меня.

Комбинация похвалы и унижения заводит меня, и мышцы живота напрягаются, когда я пытаюсь сдержаться.

— О, черт возьми, — кричу я, зажмуривая глаза, когда мой оргазм начинает достигать пика.

Он садится и убирает пальцы, и я испускаю тихий крик, когда все рассеивается, почти болезненно. Меня словно кто-то режет, и я несколько раз сжимаюсь вокруг ничего, задыхаясь от разрушенного оргазма.

Я закрываю лицо руками, когда покалывание проходит. — Какого черта, Орион!

Когда я опускаю руки и открываю глаза, он смотрит на меня сверху вниз с раздувающимися ноздрями.

— Ты не будешь кончать без моего разрешения, даже когда мы будем вместе. — Его челюсть застывает.— Ты читала контракт?

Это искренний вопрос, но он только подстегивает мое разочарование. — Конечно, читала! Ты не можешь винить меня за то, что я забыла. Я немного отвлеклась, и я новичок в этом деле, помнишь?

Выражение его лица не меняется, но глаза заметно ожесточаются. — Тогда давай поможем тебе вспомнить.

Он хватает меня за ноги и притягивает ближе, так что мой таз оказывается приподнятым. Расстегнув пуговицы на его брюках, я наблюдаю, как он вынимает себя из штанов. Мое зрение немного затуманивается, когда он начинает гладить себя.

— Противозачаточные?

— Внутриматочная спираль, — говорю я ему, воодушевляясь перспективой сделать это на самом деле.

— Я регулярно проверяюсь. А ты недавно проверялась?

У меня открывается рот. — Ты серьезно спрашиваешь меня, проверялась ли я...

Он закрывает мне рот рукой.

— Да. Я спрашиваю, проверялась ли ты в последнее время, потому что, полагаю, я еще не дал понять, что планирую трахнуть тебя голой и без единого барьера между нами, и было бы безответственно не спросить тебя об этом как твоего доминанта.

После того как он убирает руку, я сглатываю, прежде чем ответить. — Я не была ни с кем более трех лет, и с тех пор меня проверяли.

— Ну вот. Это все проясняет, не так ли?

Тепло заливает меня, когда я перевариваю его слова - трахнуть тебя голой и без единого барьера между нами, - проплывает у меня в голове, пока Орион стягивает с себя толстовку и топ, чтобы остаться без рубашки. Он облизывает руку и поглаживает свой член, собирая бусинку спермы и размазывая ее по моему отверстию.

— Я никогда… — Я смотрю в сторону. — Я использовал презерватив только с другими людьми.

— Хорошо. Я хочу быть первым, кто наполнит тебя своей спермой. Я ведь сказал, что сегодня наполню тебя в два места, верно? — Он одаривает меня кривой улыбкой. — Может быть, завтра мы попробуем в три.

Мой рот открывается, когда он поднимает меня на ноги, впиваясь пальцами в плоть моих бедер, и прижимается к моему ядру.

А затем он грубо вводит в меня свой член.

ГЛАВА 27

ПЕРВЫЙ

Орион

Мои ногти вонзаются в бедра Лейлы, когда я издаю долгий, медленный стон. Ее теплая киска обхватывает меня, такая чертовски теплая, такая чертовски тугая.

Трепеща ресницами, я отстраняюсь, прежде чем полностью войти в нее, и ее рот раскрывается, когда я заполняю ее полностью, от кончика до корня.

Она стонет, выгибает спину и двигает бедрами, чтобы принять меня глубже. Чувствовать, как она двигается на моем члене, просто божественно.

— Смотри на меня.

Ее лесные глаза встречаются с моими голубыми, и она не отводит взгляда, когда начинает двигать бедрами под мной, и с ее губ срывается хрип.

— Черт, — шепчу я, потянувшись вниз и удерживая ее бедра неподвижными. Выпуская низкий смешок, я крепче сжимаю ее, когда она пытается сопротивляться.

— Перестань пытаться быть сверху, Лейла. Я ждал этого.., — я отстраняюсь, прежде чем снова вонзиться в нее, полностью погружаясь в себя, — ..годами. Это мое. Позволь мне получить это.

Мой голос срывается от отчаяния, и она кивает.

— Я обещаю, — говорю я ей, сверля ее взглядом. — Я позабочусь о тебе.

Ее дыхание становится поверхностным, когда я начинаю двигаться. Она смотрит на меня с чистым обожанием и голодом, и я пытаюсь ответить ей тем же взглядом. Инстинкты подсказывают мне, что нужно отвернуться, взять это себе, но я не могу отвести от нее взгляд. Я хочу отдать ей все, что у меня есть, каждую уязвимость, каждое выражение лица, каждую секунду.

С каждым движением моих бедер ее губы раздвигаются еще больше, и еще один хриплый скулеж вырывается из ее милого маленького ротика.

Она ерзает, когда я не отворачиваюсь, но затем поднимаю одно из ее колен, открывая ее еще шире, и ее рот распахивается.

— О Боже, — простонала она, когда я начал проникать в нее все глубже, стараясь пробить себе путь как можно глубже, стараясь, блядь, похоронить себя в ней так, чтобы она никогда не смогла от меня избавиться.

Я перемещаю одну руку с ее бедра на клитор и двумя пальцами провожу вверх-вниз по обеим сторонам пирсинга, заставляя ее сжиматься вокруг меня.

— Ты так чертовски хороша, — говорю я на выдохе.

Я провожу пальцем по ее клитору, и она вздрагивает подо мной в ожидании. — Ты была так хороша для меня сегодня. Так терпеливо ждала, пока я кончу.