Искра божья. Страница 92

Гордый жених почтительно приподнял невесту за талию и посадил боком в седло белого спотыкучего коня, который уже успел ославить своего хозяина на весь Конт. Селестия целомудренно улыбнулась народу и, приподняв подол кружевного платья, позволила сеньору Распанти снять золотую ленту, удерживающую её чулок под правым коленом. Габриэль с видом победителя смял подвязку в поднятом кулаке. Мелкий бисер сверкнул на солнце. Молодожён широко размахнулся и забросил подвязку в толпу гостей.

Описав невысокую дугу, интимный предмет женского гардероба повис на топорщившемся ухе великого герцога, который в этот момент как раз отвлёкся на беседу со шпанским послом. Недостроенное пьяццо перед собором наполнилось раскатистым гоготом толпы, улюлюканьем и непристойными шуточками. Побледневшая от возмущения её светлость Изабелла одним резким движением сорвала с головы сиятельного супруга Фридриха сей недостойный головной убор и в гневе бросила ленту куда-то под ноги. Это вызвало ещё больший смех толпы и заставило герцогиню пойти алыми пятнами.

Зоркий Джулиано углядел за спинами правящей четы Джованни Боргезе, разодетого в щегольской индиговый наряд, состоящий из батистовой рубашки, дорогого колета, шляпы с пером и узких бриджей с дерзко задранным к небу гульфиком. Брат Селестии о чём-то весело беседовал с Валентино ди Лацио. Эта парочка всколыхнула в душе де Грассо подзабытую вражду и дух соперничества. Он подался вперёд, готовый в любой момент схватиться за оружие, но Джованни и Валентино скользнули по нему безразличными взглядами, точно видели впервые в жизни.

— Ты куда? — Ваноццо перехватил де Грассо за рукав и притянул юношу обратно к колонне.

— К Лукке, — мрачно сообщил Джулиано, вырываясь из медвежьего захвата приятеля.

— Смотри, не натвори глупостей! Второй раз чуда может не случиться, — предупредил де Ори. Для большей наглядности он схватил себя за горло и выкатил глаза, словно его душила невидимая петля.

Джулиано криво усмехнулся и поспешил к свадебному кортежу, туда, где среди пузатых кардинальских ряс виднелась подтянутая фигура его брата.

Глава 57. Свадебный пир

Переправившись через мост над Тибром, гости прибыли в новый Папский дворец. Невзирая на все старания слуг, толпе важных гостей и их подручных понадобилось не менее часа, чтобы занять отведённые для них места за праздничным столом. Всё это время сотни лакеев продолжали разносить жареную дичь и закуски по залу, пышно украшенному гирляндами листьев розмарина и плодами земляничного дерева. На балконе за высокими окнами в пол мелодично играли музыканты, лишь слегка смягчая нежными звуками флейт, виол и лютней какофонию звенящей посуды и скрежета отодвигаемых стульев.

Распорядитель свадьбы усадил Джулиано за один из столов, выставленных широкой подковой по левую руку от невесты. Соседями де Грассо оказались хорошо знакомые юноше личности: именитый художник Рафаэлло Санти и молодое дарование — Сандро де Марьяно, которые, видимо, успели свести крепкую дружбу промеж собой.

— О, Мадонна, неужто это знаменитый сеньор де Грассо? Ваша слава идёт впереди вас! — воскликнул, смеясь, маэстро Рафаэлло. — Мне хотелось бы, чтобы сегодняшняя наша встреча прошла менее трагично, чем праздник Молодого вина. Мой друг — сеньор де Марьяно — рассказал мне, как находчиво вы тогда спасали его и сеньору Лацио. Я требую подробностей от первого лица! Моя спутница с удовольствием их выслушает. Знакомитесь, Джулиано — это Артезия Джунлески, дочь моего старого друга. Она, если помните, тоже принимала участие в конкурсе картонов для капеллы Маджоре.

Круглолицая девушка с рыжими волосами, забранными в замысловатый узел на затылке, приветливо кивнула Джулиано.

— Очень рад, — де Грассо вернул художнице кроткий поклон.

— Надеюсь, сеньора Лацио воздала вам по заслугам за своё чудесное спасение? — вежливо улыбаясь, поинтересовался маэстро Санти.

Джулиано опустил лицо в тарелку и нахмурился, не зная, искреннее ли участие он видит на лице художника или это мастерски замаскированная издёвка.

— Герцогиня, как всегда, щедра лишь на словах, — де Марьяно подмигнул де Грассо.

— Сеньора Лацио спасла мне жизнь! — яростно возразил Джулиано, резко втыкая тонкий столовый нож в поджаристую индюшачью лапку.

— Правда? И когда она успела это сделать? — юный художник искренне опешил от такого заявления, уронив свою двузубую вилку прямо в серебряную соусницу и забрызгав тёмными каплями рукав шафрановой сорочки маэстро Санти.

— В день моей казни, — сообщил Джулиано, гордо посмотрев в удивлённые ореховые глаза Сандро, — если бы она не появилась на башне над Тулианой, я бы здесь с тобой сегодня не беседовал.

— Это просто чудесное совпадение! — воскликнул сеньор Рафаэлло. — Вы слышали, Артезия? Герцогиня ди Армани волшебным образом спасла нашего друга!

Де Марьяно с хлопком подобрал отвисшую челюсть.

Свадебный пир покатил своей чередой. Индейки и паштеты со сдобными булочками сменились фазанами, фаршированными персиком. Павлины в фисташковом соусе, запечённые прямо в перьях, исчезали под натиском седла молодого ягнёнка в меду. Гости выкрикивали скабрёзные тосты и пожелания. Жених от души смеялся. Невеста то и дело заливалась стыдливым нежным румянцем и прятала глаза в кружевной веер.

Подгулявшие приглашённые вскоре стали скапливаться в центре пиршественного зала, чтобы размять затёкшие конечности и утрясти съеденное. Музыканты подхватили бергамаску, затем последовала сальтарелла, её сменила тарантелла и павана. Селестия с сеньором Распанти вышли на весёлую арену танцев и порадовали шумных гостей гальярдой. Из-за поднявшейся духоты слуги растворили высокие окна, и часть приглашённых высыпала в сад.

Всё это время сеньор Рафаэлло вдохновенно рассказывал Артезии и Сандро о трудностях работы в Папском дворце и обещал сегодня же сводить собеседников на экскурсию к своим гениальным фрескам. Артезия давала ценные советы по поводу перспективы и колорита будущих шедевров. Художники то и дело спорили друг с другом. Сандро казался задумчивым и по большей части молчал. Джулиано слушал их беседу вполуха, изредка кивая из вежливости. Юноша весь вечер старался поймать на себе случайный взгляд прекрасной Кармины, сидевшей за ближайшим к невесте столом в компании расфранчённых молодых людей и брата. Сеньора Лацио словно намеренно игнорировала настойчивые взоры де Грассо, деликатно смеялась шуткам соседей, небрежно кушала и едва пила вино.

Внезапно танцы закончились, и в центр зала высыпала толпа сатиров и полуголых девиц в лёгких белых туниках, расставляющая бутафорские декорации античных храмов.

— Они будут показывать нам Листрату? — удивилась Артезия, прислушиваясь к оживлённому монологу главного козлоногого актёра. Сморщив вздёрнутый носик, девушка добавила: — Фу, это так пошло!

— Неужели вы предпочли бы посмотреть на свадебном пиру «Гамлета» или «Прометея»? — деланно возмутился маэстро Санти, отрезая серебряным ножиком тонкий кружок исходящей розовым соком буженины и вежливо подкладывая его в тарелку собеседнице.

— Я бы с удовольствием согласилась на «Укрощение строптивой» или «Собаку на сене» — очень подходящие к случаю постановки, — сеньорита Джунлески раздражённо подцепила на вилку толстую, фаршированную угрём маслину, — а теперь мне битый час придётся смотреть на бессовестное кривляние всяких идиотов с накладной грудью и гениталиями.

— О, не будьте ханжой, Артезия. Селестия Боргезе совершенно не похожа ни на одну из героинь этих пьес: ни на склочную Катарину, ни на гордую Диану, — возразил сеньор Рафаэлло, пригубив из кубка душистого красного вина.

— Вы считаете, образ Листраты ей подходит больше?

— Конечно, моя дорогая. Фрезийцы, можно сказать, уже стучат стальным морионом в наши ворота, а Селестия своим замужеством покупает Конту некоторое спокойствие, так же как эта достойная афинянка из глубокого прошлого, проявившая настоящую истианскую добродетель. Если мне не изменяет память, согласно Аристофану, Листрата пожертвовала самым ценным ради обретения мира во всей ойкумене, — со смехом сообщил художник.