#4 Печать Пожирателя (СИ). Страница 49

Кабинет Геллерштейна, само собой, оказался заперт на ключ — и не только. На двери висела смесь из сигнальных и замораживающих заклинаний, от которых по стенам тянулись едва заметные «лески».

Видимо, связанные с магической системой безопасности здания?

Хм-м… Но мне и не нужно их убирать насовсем, верно?

Прикинув варианты, я осторожно попробовал манипулировать чужим колдовством — и оно легко поддалось. Правда, прежде чем приступить к активным действиям, я на всякий случай выждал пять минут — вдруг вторжение всё же заметили?

Но нет — никто в коридоре не появился — и я принялся за работу.

Осторожно «придерживая» каскад заклинаний, начал двигать его вправо, освобождая дверь, а параллельно ещё и придерживал леску, чтобы не возникло никаких колебаний.

На лбу выступил пот, руки задрожали — то ли от мощности сигнальных заклинаний, которые было весьма непросто удерживать в стабильном состоянии, то ли от концентрации сразу на двух задачах, то ли от отходняков после первой процедуры…

Ох, если бы не перчатка Вальтера, хрен бы у меня получилось провернуть что-то подобное…

Стараясь не думать ни о чём, кроме задачи, я управился минут за десять. Выдохнул, вытер взмокший лоб рукавом кофты и, убедившись, что теперь при открытии двери мне ничего не грозит, повернул ручку.

Заперто.

Ну конечно, можно подумать, Геллерштейн пренебрёг банальным замком!

Осмотрев замок — самый обычный, для массивного стального ключа, я прикинул варианты. Идея пришла сразу же, и я, взяв из искры немного сил, щёлкнул пальцами.

С десятка квадратных метров коридора собралась пыль, и резко сжалась, оказавшись у меня над ладонью.

Держишь морок? - уточнил я у Бунгамы.

Ква… — Держу.

Насколько его хватит?

Ква. Ква-ква.… — Тридцать минут. Не больше…

Кивнув, я добавил к получившейся тончайшей линии ещё немного энергии, расширил атомарные связи, «нарастил» структуру за счёт магии, укрепил её и разделил на две части.

Вуаля! Отмычки готовы!

Они были грубыми, простыми, и должны были продержаться максимум полчаса, прежде чем обратиться в пыль — но большего мне было и не нужно. Как-то пришлось провернуть такой же фокус в мире-тюрьме Гаробан, куда меня занесло по ошибке. Местные маги подловили нас с Форкусом в ловушку (молод был, попался на простейшей ошибке), заблокировали почти все силы — и пришлось изгаляться, используя крохи оставшейся мощи, чтобы выбраться из стоуровнего подземелья.

С последнего глубинного яруса, ага.

Так что теперь этот замочек представлялся для меня плёвой игрушкой.

Вскрыл я его за три минуты. Спрятав отмычки в карман, чтобы они не оставили никаких следов и, убедившись, что в коридоре никого нет, отворил дверь самую малость (её Бунгама тоже прикрыла мороком), и скользнул внутрь.

Что ж, буду надеяться, никто не смотрел на экраны мониторов в это время…

Кабинет Геллерштейна заливал лунный свет, падающий сквозь огромное окно и высвечивающий немногочисленные пылинки, медленно плавающие в воздухе.

Не снимая морока, я осторожно прошёлся по помещению, и к своему удовлетворению увидел, что камер здесь нет. Разве что скрытые, но… На такой риск придтся пойти, если я хочу что-нибудь узнать…

Так, окно и растения перед ним не трогать, там тоже заклинания, связанные с системой безопасности… За книжной полкой явно сейф… Структура плетений сложная… Проклятье! Получаса точно не хватит, чтобы её взломать, да и энергии в искре тоже — а подпитаться нечем…

Так, ладно. Значит буду исследовать то, что успею…

Я обошёл стол, сел в кресло профессора, и осмортел окружение. Бегло пролистав бумаги с записями о текущих пациентах клиники, изучил другие документы.

Ничего интересного. Действительно, кто будет хранить что-то секретное прямо на столе?

Ящики оказались заперты — но на них никаких защитных заклинаний не было, так что отмычки, которые не успели раствориться, снова пошли в ход.

Щелчок… Есть!

В первом ящике обнаружилась стопка бумаг с какими-то исследованиями. Так, это, кажется, наброски какого-то доклада… Не то.

Под ними обнаружилась парочка тонких и старых дневников… Пролистав их, я убедился, что и это фигня — исследования структуры искр двухсотлетней давности. Весьма радикальные, надо заметить, но глубоко ошибочные. Вероятно — запрещённые?

А, неважно, всё равно там нет ничего, что напоминало бы структуру проклятья.

Ква… — Пятнадцать минут…

Так, надо ускоряться, мне же ещё возвращаться…

С каждой минутой обыска стола Геллерштейна мне всё больше и больше становилось понятно, что моя идея на редкость идиотская. Ну в самом деле, что я рассчитывал найти в этой кипе бумаг и…

Планшет!

Всё может храниться там!

Устройство лежало в нижнем ящике. Достав его, я активировал экран, и нахмурился.

Был нужен отпечаток пальца или здоровенный, судя по звёздочкам, буквенный пароль. Буквенный, мать его — не цифровой!

Шансов ноль…

Я выдохнул, положил планшет на стол перед собой.

Насколько успел узнать профессора, он не стал бы использовать для пароля имя любимого питомца, фамилию, или что-то подобное. Не в его стиле. Это скорее что-то, что подчёркивает его любовь к себе…

Или что-то, к чему он испытывает уважение… Что-то — или кто-то…

Судя по высокомерию профессора, таких вещей или личностей может быть немного…

Я попробовал ввести его фамилию — число звёздочек совпадало…

Геллерштейн…

«Доступ запрещён!»

Ну, этого следовало ожидать…

Я внимательно огляделся. Так, что тут у нас в пределах видимости? Пара книг на столе, Авиценна и Парацельс… Бюст какого-то европейца… Дорогая ручка с дарственной гравировкой самого императора…

Александр 4? Нет, не хватает символа.

Напротив, между книжными шкафами — картина, на которой изображён Александр Флемминг, изобретатель пенициллина… Тоже мимо.

Во втором ящике стола — законсервированные в стеклянные кубы грибы… Их названий я не знал…

— Лиза, — прошептал я, — Чей это бюст?

— Эта скульптура изображает швейцарского алхимика Парацельса, артефактора, врача, философа, естествоиспытателя, натурфилософа эпохи Возрождения. Одного из основателей ятрохимии, направления магии, открывшего способы манипуляции искрой. Парацельс подверг критическому пересмотру идеи древней целительной медицины, и способствовал внедрению химических препаратов в колдовство. Считается одним из основателей современной магической науки.

Бинго!

«Медицинская наука — это искусство, а не механическая процедура»! Точно! Геллерштейн упоминал это высказывание Парацельса во время экскурсии!

Я взял планшет и ввёл имя… Но… Не хватало двух символов!

Что-то тут не так…

— Лиза, как правильно пишется имя Парацельса?

— Парацельсус.

«Доступ разрешён!»

Есть!

Экран разблокировался, и я тут же кинулся исследовать рабочий стол, папки на нём и файловую систему.

Так, бухгалтерские отчёты, почта, личная переписка… «Злые птицы»⁈ Серьёзно⁈

Войдя в поиск, я вбил «пациенты», и сразу же нашёл данные за последние пять лет. Открыл файл с фамилиями и кратким описанием, но… Загадочной погибшей девушки не обнаружил — везде напротив фамилий стояла пометка «Успешно», и лишь у двух несчастных — «Выгорание». Но они были мужчинами, и находились в клинике четыре года назад…

Ква — Десять минут.

Поняв, что ничего найти о девчонке мне не светит, я принялся искать информацию об артефакторных барокамерах — и тут же провалился в перечень из более чем двадцати файлов!

Трёхмерные модели, даты технического обслуживания… Да! ДА! Копия патента, мать его, принцип работы устройства — и «пометки о модернизации»!

Пока объёмный файл открывался, я кинул с планшета доступ к своему смартфону и запросил передачу по блютусу.

«Время передачи данных — пять минут»

Глава 23

Клиника. Часть 5

14 июня 2031 года. Клиника «Тихое место», Облаков лес.