Черное золото (СИ). Страница 23

Прохоров подъехал ближе, всматриваясь в сумрак между деревьями. На снегу виднелись свежие следы полозьев, уходящие в чащу.

— Возможно, засада, — коротко бросил он. — Гришин, прикрывай обоз. Савельев, за мной.

Они не успели проехать и десяти саженей, как из рощи грянул выстрел. Савельев вскрикнул, хватаясь за простреленное плечо. Его конь метнулся в сторону, сбрасывая раненого в сугроб.

— К саням! — крикнул Прохоров, разворачивая коня.

Из рощи выскочили трое вооруженных верховых. Бандиты, пригнувшись к конским шеям, неслись к обозу.

Гришин успел сделать два выстрела из карабина. Один из налетчиков вылетел из седла, но двое других уже были рядом с санями.

Возчики попытались развернуть упряжки, но в глубоком снегу сани развернулись слишком медленно. Главарь бандитов, рослый детина в черном полушубке, направил револьвер на ближайшего возчика:

— Стоять! Всем лежать!

В этот момент сбоку раздался гортанный крик. Мухаметшин, пригнувшись к шее коня, вылетел из-за саней. В его руке блеснул длинный охотничий нож. Бандит развернулся, выстрелил, и зацепил. Но старый охотник, не останавливаясь, врезался в него, сбивая с седла.

Прохоров не растерялся. Его меткий выстрел достал второго налетчика. Тот выронил обрез, заваливаясь набок.

Главарь, отбиваясь от Мухаметшина, пытался достать второй револьвер. Но старый охотник, несмотря на полученную рану, крепко держал его за руку. Они покатились по снегу, превращая белый наст в красное месиво.

Гришин подоспел вовремя. Приклад карабина обрушился на голову бандита, оглушая его.

Все закончилось за несколько минут. Двое налетчиков убиты, главарь связан. Но и своих потерь избежать не удалось. Савельев тяжело ранен в плечо, у Мухаметшина глубокая рана на боку.

— Срочно на промысел, — распорядился Прохоров, перевязывая раненых. — Там есть медпункт.

Обратный путь занял почти четыре часа. Сани с ранеными шли первыми, остальные прикрывали отход. К полудню добрались до промысла.

Зорина, склонившись над Савельевым в госпитальной палатке, осторожно промывала рану:

— Повезло. Пуля прошла навылет, кость не задета. Но потерял много крови.

Мухаметшин отказался ложиться:

— Царапина только. Дома заживет.

Но Зорина настояла на перевязке:

— Рана глубокая, может начаться заражение.

Глушков допрашивал пленного главаря в штабной палатке. Тот угрюмо молчал, но по документам в кармане установили. Михаил Кречетов, бывший унтер-офицер, давно разыскиваемый за налеты на обозы.

Вечером собрали экстренное совещание. Глушков доложил:

— Банда Кречетова орудует в этих местах давно. По данным милиции, у него еще минимум пять сообщников.

— Значит, нужно усиливать охрану, — подытожил Краснов. — И менять маршруты.

За окнами штабной палатки выла метель. Первое серьезное столкновение показало, что война за нефть начиналась не только с природой, но и с людьми.

После нападения на обоз я не мог уснуть. В голове крутились мысли о том, что все могло закончиться гораздо хуже.

Повезло, что Мухаметшин оказался не просто проводником, а бывалым бойцом. И что Прохоров не растерялся. Но рассчитывать только на везение сейчас непозволительная роскошь.

Утром я собрал всех в штабной палатке. Несмотря на тревожные мысли, я старался говорить уверенно и спокойно:

— Нужно создавать постоянную охрану промысла. Не только для обозов, но и для защиты буровой, складов, жилого лагеря.

Глушков развернул список:

— В Бугульме есть двадцать бывших красноармейцев, готовых наняться. Все с боевым опытом. Еще пятеро из местных охотников просятся.

— Оружие? — коротко спросил я.

— Военком обещал тридцать винтовок и два ящика патронов. Правда, требует официальное разрешение из Казани.

Я достал заранее заготовленную телеграмму:

— Уже запросил. К вечеру должен быть ответ.

Ну вот, приходится создавать вооруженный отряд. В мирное время, в глубоком тылу… Как на войне.

Но выбора не было. Банда Кречетова — это только начало. Когда пойдет большая нефть, желающих поживиться станет куда больше.

Прохоров, с перевязанной рукой, чертил схему охраны:

— Конный дозор по периметру. Посты на высотах. Секреты на подходах к лагерю. И обязательно резерв для быстрого реагирования.

— Сколько людей потребуется? — спросил я, хотя уже прикинул цифру.

— Минимум тридцать бойцов. Для круглосуточного дежурства.

Я кивнул. Расходы серьезные, но необходимые. Жизни людей дороже.

К вечеру пришло разрешение из Казани. Глушков сразу отправился в Бугульму за оружием. А я занялся организацией службы охраны.

Старый армейский барак, привезенный из города, приспособили под казарму. Кузьмин с плотниками соорудили стрельбище за оврагом. На высоком холме у въезда в лагерь поставили наблюдательную вышку.

Через три дня прибыли первые бойцы. Прохоров гонял их до седьмого пота — стрельба, конная подготовка, тактические занятия.

Я наблюдал за тренировками, внешне спокойный и уверенный. Хотя каждый выстрел отдавался тревогой. Я ожидал, что скоро все дойдет до настоящего боя.

Зорина, перевязав очередную ссадину новобранца, подошла и тихо спросила:

— Тяжело вам, Леонид Иванович?

— Справимся, Мария Сергеевна, — улыбнулся я. — Не привыкать трудности преодолевать.

Хотя тут же подумал, что эта хрупкая девушка может оказаться под пулями бандитов. Надо будет поставить усиленный пост у госпиталя.

К концу недели охрана промысла приобрела законченный вид. Тридцать два бойца, вооруженных винтовками. Конный разъезд из шести всадников. Наблюдательные посты на высотах. Система тревожной сигнализации.

— Теперь не страшны никакие банды! — бодро доложил Прохоров на вечернем совещании.

Я кивнул, разглядывая карту. На ней красными точками были отмечены места нападений банды Кречетова.

Слишком систематично, слишком профессионально. Похоже, среди местных у него есть наводчики. Надо усилить контрразведку.

Но вслух сказал только:

— Отлично поработали, товарищи. Теперь можно спокойно заниматься промыслом.

Ночью опять не спалось. За брезентом палатки мела поземка, где-то вдали перекликались дозорные.

Я думал о том, что скоро весь этот край изменится. Придут новые люди, построят города, протянут дороги. И не будет места ни волчьим стаям, ни бандитским шайкам.

Где-то в степи снова завыли волки. Часовой на вышке ответил протяжным гудком в рожок. Сигнал, что все спокойно. Промысел засыпал под надежной охраной.

Через два дня большой обоз медленно продвигался по заснеженной дороге. Пятнадцать саней, груженных продовольствием и оборудованием, растянулись длинной цепочкой.

Десять вооруженных всадников охраны держались попарно. Двое впереди, четверо по бокам, четверо замыкающих.

Прохоров, ехавший во главе колонны, поднял руку. Впереди темнел Волчий лог, самое опасное место на маршруте. Крутые заснеженные склоны, поросшие густым ельником, создавали идеальное место для засады.

— Подтянуть обоз! — скомандовал он. — Савельев, бери четверых, осмотрите лог.

Но не успела разведка проехать и ста саженей, как из леса ударили выстрелы. Савельев успел крикнуть:

— Засада! Справа!

И сразу рухнул с коня, сраженный пулей.

Бандиты, человек пятнадцать, высыпали из леса верхом. Били прицельно, явно готовились заранее. Еще двое охранников упали под первым залпом.

— Круговую оборону! — крикнул Прохоров, разворачивая коня.

Возчики, многие из которых были фронтовиками, мгновенно развернули сани кругом, создавая подобие укрепления. Из-под сена достали припрятанные винтовки. Предусмотрительность Прохорова оказалась кстати.

Завязался ожесточенный бой. Бандиты, уверенные в легкой победе, напоролись на серьезное сопротивление. Трое нападавших уже валялись в снегу.

Молодой охранник Петров, прикрывая раненого товарища, расстрелял всю обойму, уложив двоих налетчиков. Но следующая пуля попала ему в грудь.