Черное золото (СИ). Страница 22

Она посмотрела вдаль, где над степью вставало солнце:

— Знаете, я тоже верю, что оно будет большим. Мы все верим.

Снизу донесся гудок. Начиналась утренняя смена. Промысел оживал, начиная новый день работы.

Я надеялся, что теперь проблем станет меньше. Но уже на следующий день я проснулся от непривычной тишины.

За брезентовыми стенками палатки не слышалось обычного утреннего шума — звона котелков у полевой кухни, скрипа полозьев, громких голосов рабочих. Только глухой гул буровой да едва различимое потрескивание печки-буржуйки нарушали безмолвие.

Выглянув наружу, увидел причину тишины. С неба крупными хлопьями падал снег, укрывая промысел белым покрывалом.

Первый настоящий снегопад в этом году. Термометр на стене вагончика-лаборатории показывал минус двенадцать.

В штабной палатке уже топилась печка. Над столом покачивалась керосиновая лампа. В такую погоду даже утром требовалось освещение. Я достал вчерашние сводки, собираясь наметить план работы, как в дверь просунулась голова связного из Бугульмы.

— Срочная телеграмма, товарищ Краснов! — парнишка в заснеженном тулупе протянул желтый бланк.

Текст заставил нахмуриться: «Продовольственный обоз застрял в Нижней Солманке тчк Дорога перекрыта снежными заносами тчк Ждем указаний тчк».

В палатку вошел Глушков, стряхивая снег с папахи:

— Плохие новости, Леонид Иванович. Охотники видели волчьи следы у самого лагеря. Целая стая, не меньше десятка.

— А что с запасами продовольствия?

— На складе осталось муки дней на пять, крупы на неделю. С мясом совсем туго.

Я взглянул на карту. Нижняя Солманка — маленькая татарская деревушка в тридцати верстах. По летней дороге день пути, но сейчас туда трудно пробиться. Если вообще возможно.

— Собирайте совещание, — распорядился я. — Всех руководителей служб через час в штабной палатке.

Глушков козырнул и вышел. А я склонился над картой, прикидывая варианты. Можно попробовать объездной путь через Карабаш, там дорога идет по возвышенности, меньше заносов. Но крюк изрядный, почти в сорок верст.

К началу совещания снегопад усилился. Рихтер пришел в неизменном потертом пальто, Островский кутался в лабораторный халат поверх телогрейки. Зорина, румяная от мороза, присела у печки. Лапин что-то горячо обсуждал с Кудряшовым. Глушков присел у входа, закурил папиросу.

— Положение серьезное, товарищи, — начал я, развернув карту. — Главный продовольственный обоз застрял. Запасы на исходе. К тому же появились волки.

— В Бугульме сообщают о банде, — прервал Глушков. — Трое вооруженных напали на крестьянские сани недалеко от Карабаша.

По палатке пронесся встревоженный гул. Ситуация складывалась хуже некуда.

— Что предлагаете? — я обвел взглядом хмурые лица.

Рихтер постучал карандашом по карте:

— Нужно организовать санный обоз. Легкие сани пройдут там, где застряли тяжелые подводы.

— Местные татары могут помочь, — добавил Лапин. — У них отличные лошади, привычные к зимним дорогам.

— А как с охраной? — подал голос Кудряшов. — Если банда действительно промышляет на дорогах…

Зорина невольно поежилась:

— В госпитале почти не осталось перевязочных материалов. И лекарства на исходе.

— Ясно, — я выпрямился. — Глушков, поезжайте в Бугульму. Договоритесь с военкоматом насчет охраны. Лапин, организуйте переговоры с татарскими старостами о санях. Остальным поручаю провести полную ревизию складов. Каждый мешок муки, каждую банку консервов на учет.

Когда все разошлись, я еще раз просмотрел тревожную телеграмму. За стенами палатки продолжал падать снег, отрезая нас от большой земли. Промысел оказался в кольце природных и человеческих угроз.

Глушков выехал из лагеря еще затемно. Старенький «форд», урча мотором, с трудом пробирался по заснеженной дороге. За рулем сидел опытный водитель Захар, молчаливый бородач в потертом тулупе. На заднем сиденье примостился молодой переводчик Ахметзян, без которого нельзя обойтись в татарских деревнях.

Первая остановка — Нижняя Солманка. Низкие избы, занесенные снегом, едва виднелись в утренних сумерках. Возле мечети собрались старейшины, предупрежденные гонцом накануне.

— Нужны крепкие сани и надежные возчики, — говорил Глушков, пока Ахметзян переводил. — Платим хорошо, мукой и керосином.

Аксакалы степенно поглаживали седые бороды, переговариваясь по-татарски. Наконец старший произнес:

— Десять саней дадим. И возчиков надежных. Только охрана нужна, в лесу шайтан-юллар гуляют.

«Разбойники на дорогах» — перевел Ахметзян шепотом.

До Бугульмы добрались только к полудню. Город встретил их заснеженными улицами и морозной тишиной. Первым делом в военкомат, двухэтажное кирпичное здание с красным флагом.

Военком, пожилой латыш Берзиньш, внимательно выслушал Глушкова:

— Понимаю важность промысла. Но людей мало. Могу выделить трех бывших красноармейцев и десяток винтовок.

— Этого недостаточно, товарищ Берзиньш.

— Зато есть толковый командир, Василий Прохоров. Служил в ЧОН, опытный.

В милиции повезло больше. Начальник, молодой энергичный Сабуров, сразу проникся ситуацией:

— Дам пятерых конных. И наган вам выпишу, товарищ Глушков. Только документы оформим.

К вечеру Глушков встретился в чайной с будущим начальником охраны. Прохоров, коренастый, с цепким взглядом серых глаз, производил впечатление надежного человека.

— Как думаете организовать охрану? — спросил Глушков, разливая горячий чай.

— По-военному, — Прохоров достал потрепанный блокнот. — Головной дозор, боковое охранение, арьергард. По правилам, нельзя растягивать обоз.

В гостинице 'Заря’Глушков составлял подробный отчет Краснову.

За окном мела поземка, ветер гудел в печной трубе. День выдался результативным: десять саней от татар, восемь охранников от военкомата и милиции, договоренность с купцом Хайруллиным о муке и крупе.

Утром следующего дня Глушков объехал окрестные деревни — Березовку, Спасское, Карабаш. Везде договаривался о санях и возчиках, прощупывал возможности для закупки продовольствия.

К его удивлению, крестьяне охотно соглашались помогать. Слухи о нефтяном промысле уже разошлись по округе.

В Карабаше старый охотник Мухаметшин, прославленный волчатник, вызвался поработать проводником:

— Все тропы знаю. И волчьи повадки. Проведу обоз безопасно.

К вечеру второго дня Глушков вернулся на промысел. Краснов ждал в штабной палатке:

— Докладывайте, Николай Петрович.

Глушков разложил подробный план:

— Всего двадцать саней. Восемь вооруженных охранников под командой Прохорова. Проводник из местных. Первый обоз можем отправить через два дня.

— А с продовольствием что?

— Договорился с купцом Хайруллиным. Мука, крупа, сушеное мясо. Цены высокие, но другого выхода нет.

Краснов задумчиво рассматривал карту:

— Хорошо поработали, Николай Петрович. Важнее всего обеспечить безопасность обоза.

За окном снова начался снегопад. Глушков подошел к окну. На фоне сумеречного неба четко вырисовывалась буровая вышка. Где-то в темноте протяжно завыл волк. Зима только начиналась.

Впрочем, безопасность обоза с самого начала оказалась под угрозой.

Глава 11

Кризис

Первый продовольственный обоз двигался по заснеженной дороге в предрассветных сумерках. Пять саней, груженных мукой и крупой, медленно пробирались через сугробы. Впереди верхом на гнедом жеребце ехал старый охотник Мухаметшин, за ним охранники Прохоров и Савельев. Замыкал колонну молодой милиционер Гришин.

Дорога петляла между заснеженными холмами. Низкие темные тучи цеплялись за верхушки елей. Термометр показывал минус пятнадцать, но влажный ветер пробирал до костей.

Вдруг Мухаметшин поднял руку, останавливая обоз. Его острый слух уловил какой-то посторонний звук.

— Там чужие, — прошептал он, указывая на небольшую рощу впереди.