Великий диктатор. Книга третья (СИ). Страница 26

— Ой. Это долгая история. Но я обязательно вам её расскажу. А сначала позвольте представить этих господ. Судя по вашим переглядываниям, вы с ними не знакомы. Вот это, — он указал рукой на горбоносого мужчину и попытался представить его по-русски. — Ивань Кёндакофф. Наш директор нефтеперегонного завода, — перешёл он на финский.

— Здравствуйте, господин Кондаков, — поздоровался я на русском и протянул ему руку для пожатия, которую он тут же и стиснул.

— Здравствуйте, Матвей Матвеевич. Я очень рад познакомиться с вами. Много про вас слышал, много читал ваших книг, — мужчина искренне мне улыбнулся и тут же представил второго незнакомца, совсем молодого, лет двадцати пяти господина. — А это мой помощник и главный инженер Борис Васильевич Бызов.

После взаимных расшаркиваний я довёл до сведения Генриха Графтио, что послан на заводы, чтобы решить возникшую у них проблему. И попросил его, изложить причину изменения требований к металлическому заводу.

Всё оказалось старо, как мир. Когда Графтио принимал завод, занимался проектированием электродвигателей, налаживанием выпуска их, стиральных и печатных машин, ему некогда было думать о расширении производства. Тем более, что мой дед пообещал ему отдать цех соседнего предприятия. Но когда пришла пора забирать этот цех, то он оказал стар, тесен и с плохим освещением. А рядом находился большой и новый цех, причем с подъездными железнодорожными путями. Вот он и решил, что ему надо именно этот цех. А так как руководство корпорации было в отъезде, то этот вопрос подвис в воздухе, сильно нервируя обе стороны.

— Господин Графтио, я могу, конечно, отложить решение этого вопроса до возвращения моего деда из Петербурга. Но боюсь, что он примет решение не в вашу пользу.

— А вы, Матвей Матвеевич, что вы можете предложить в этой ситуации? Я так понял, что вы наделены правом решить эту проблему здесь и сейчас?

— Да, Генрих Осипович, я могу это сделать. Но я хочу предложить вам и вашим друзьям пари-соревнование, — я кивнул ему за спину где столпились Кондаков, Бызов и Хонда. — Вы все опытные инженеры и наверное в лёгкую справитесь с моим условием. А новый цех и будет призом тому заводу, чья команда победит.

— И какие условия? — усмехнулся Графтио.

— Очень простые. В этом цехе производят простые чайники. Надо придумать новый чайник, который не потеряет своей основной функции по кипячению воды, будет удобным, но в тоже самое время у него появятся новые, положительные и полезные свойства, разительно отличающие его от нынешней модели. Но! Нужно будет уложиться, — я взглянул на наручные часы. — В пять часов. Пять часов на всё! На продумывание и изготовление. Можете привлекать всех, кого сочтёте нужным, с вашего завода. Но через пять часов, вы должны предоставить ваш новый чайник для сравнения с нашим. Согласны?

— Я согласен, Матвей Матвеевич, — почти не раздумывая согласился Графтио. — Господа, надеюсь на вашу помощь, — повернулся он к инженерам, с которыми пришел сюда.

Те в ответ закивали и заверили его в полной поддержке, после чего практически бегом удалились.

— Что вы наделали? — неожиданно закричал на меня Отто Нюмальм. — Какие такие споры? Я, конечно, уважаю вас как изобретателя, но за пять часов создать какой-то новый чайник просто невозможно! — после чего рухнул в своё директорское кресло.

— Господин Нюмальм, успокойтесь. У меня есть уже проверенная на практике идея. Победа будет за нами. Вы сохраните свой цех и заодно заполучите новый, перспективный товар для выпуска, — попытался я успокоить мужчину, на что тот просто махнул рукой. — Скажите, цех сегодня работает?

— Да, господин Хухта, — проворчал тот из кресла.

— Тогда мне понадобятся опытные рабочие и мастера с линии, где производят чайники. Стол для черчения, бумага и чертёжные инструменты.

— Ой. Уволит меня ваш дед, — сокрушенно произнёс Нюмальм, но поднялся и пошёл отдавать распоряжения.

Через четыре часа передо мной стояло несколько видов чайников со свистком. С одевающимся свистком. Со свистком в крышке и с плоским свистком с зажимом на носике чайника.

Первым делом рабочие изготовили жестяную насадку — свисток на уже выпускающуюся модель чайника. И когда вырывающийся пар от закипающей воды заставил мою придумку свистеть, Отто Нюмальм пришёл в полный восторг и с большим энтузиазмом включился в работу. Пока рабочие и их директор были заняты изготовлением других видов чайников, я, в компании с нашим юристом Эдвардом Гюллингом, занялся составлением описания для подачи заявки на патент.

К моему глубочайшему изумлению, команда Генриха Графтио через пять часов предоставила на мой суд самый настоящий электрический чайник. Правда, не с внутренними нагревательными элементами, как в моём мире, а с подставкой-электроплиткой.

К тому же, их аппарат оказался нерабочим.

— Перегорела нагревательная спираль, — развёл Графтио руками. — Правда, уже при повторной попытке. В первый раз нам удалось подогреть воду.

А затем, был черёд демонстрировать наши успехи в создании нового чайника. Первоначально вся компания с «Электроприбора» не заметила никаких отличий от простого оригинала и испуганно подпрыгнула, когда чайник при закипании издал пронзительный свист. Пришлось объяснять этим господам, что я придумал. А зачем свистящие чайники нужны, они додумали уже сами, поочередно водружая их на примус. Чтобы закипающая вода не пропала даром, я попросил Отто Нюмальма послать гонца за сдобой, сахаром и заваркой, так как имеющиеся у него запасы кончились ещё во время наших с ним испытаний.

Одной сдобой директор металлического завода решил не ограничиваться, а заказал полноценный обед в ближайшем ресторане на всех присутствующих. А Генрих Графтио, безоговорочно признавший своё поражение, заказал шампанского и других напитков.

Глава 10

Глава 10

Январь 1909 года, Екатеринославская губерния, местечко Юзовка.

— Ну всё, Аксинья. Смогли мы записаться с Никиткой на ту работу, про которую сосед наш, Прохор, говорил давеча.

— А мы как же? — перепугалась и одновременно пришла в ярость женщина. — Как я здесь одна с Иркой-то буду? А? Ты чего удумал, ирод?

— Молчать, женщина! — мужчина вмиг вызверился и хряпнул пудовым кулачищем по хлипкому столу, от чего тот перекосился на один бок и упёрся в стенку полуземлянки.

— А чего молчать-то? Ты, Сергий, совсем ум потерял в своей шахте? Мы и так еле концы с концами сводили, а теперь ты ещё нас бросаешь с дочей, здесь, в незнакомом городе. Да ещё и Никитку забираешь! — Аксинья подскочила с лавки и схватила металлическую кочергу. — Я тебя сейчас так отхожу, что ты никуда не сможешь уехать, аспид! И про тебя не забуду! — кивнула она грязному и лохматому подростку лет тринадцати-четырнадцати. — Ты зачем отца уговорил себя с ним взять? А?

Мальчишка испуганно шарахнулся в сторону низкой двери на улицу, но был схвачен за рукав отцом.

— Никитка, стоять. Ты мне нужен. Матери бумажку прочтёшь, что нам дали. Аксинья, не дури, — с опаской покосился он на супругу и, покопавшись за пазухой, извлек комок купюр разного достоинства. — На, вот, вам с малой на первое время. Аванс нам выдали. Пятьдесят рублёв. — И он, положив деньги на опасно шатающийся стол, придвинул их к женщине.

Та, вмиг потеряв боевой запал, выронила из рук кочергу и, ухватив со стола деньги, принялась их пересчитывать.

— Вы с Иркой назад в Калиновку езжайте. А я буду кажный месяц деньги на жисть телеграммой пересылать. Мне окладу в восемьдесят рублёв положили и Никитке пятнадцать, как ученику. На три года контракту подписали. И на лошадь заработаем и на корову.