Мастер путей. Трилогия (СИ). Страница 95

Побледневшая Даша протестующе замотала головкой.

— Тогда бегом бегите. Мне плевать, кому она даёт и что за это даётся. Рану необходимо обработать, а Злату — отмыть. И если последнее ещё может подождать, то для первого уже может быть поздно. Бегом!

Секунда — и служанки след простыл.

Я поймал вторую девушку, порвавшуюся метнуться вслед за первой.

— Тебя как звать? — спросил её.

— Света, молодой господин, — с готовностью представилась та.

— Светочка. Ножницы, расчёска. Будут нужны в комнате Златы, когда закончу обрабатывать рану. Исполнишь?

— Всё в её комнате, — подтвердила девушка. — Я подготовлю!

Хлопнул служанку по плечу, и та бросилась бежать за подружкой, оставив меня наедине со Златой, пытающейся влезть в платье.

Получилось задом наперёд, потому пришлось переодевать.

— Я справилась, я справилась! — радостно запрыгала Бериславская-младшая, сверкая обезумевшим от неуёмного счастья взором. — Я же говорила, что могу! Говорила, что здоровая! Я сама всё могу! Всё-всё-всё могу!

«Теперь бы продержаться до тех пор, пока помывку не изготовят», — подумалось мне.

Благо, что тянуть время просто. Достаточно зацепить внимание за какую-то новую тему и периодически менять её на другую. Долго концентрироваться на одной и той же девчонка всё равно не в состоянии.

* * *

Часом позже

Дать команду организовать помывку большого ума иметь не надо.

Но, как говорится, языком трепать — не мешки волочить.

Даша со Светой ещё справились с подготовкой мероприятия.

Даже организовали сменную одежду для Бериславской-младшей.

А вот остальное… скажем так, пришлось приложить мозги и изрядно потрудиться, но результат того стоил.

— … а ещё платьица хороши! — с безрассудным взглядом, отсутствующим в нашем измерении и пребывающем где-то в царстве сумасшествия, Злата продолжал зачехлять, пока мы под ручку, стараясь не тянуть сверх сил, вели её до купальной комнаты. — Я хочу тебе их все-все-все показать! А после мы посмотрим папенькины ружья! Ты с ружьём, ты как папенька! Они тебе тоже понравятся…!

«Вряд ли Бериславский обрадуется, что какой-то левый чел шерстит его арсеналы», — подумал я, но возражать девушке не стал.

Она ещё подаёт признаки обратной связи, не совсем отсутствует мозгами, но поступающую информацию, в том числе и от собеседника, воспринимает не так, как ожидается от человека её возраста.

Почто попусту воздухом сотрясать?

Ей посчастливилось найти того, кому удалось подсесть на уши, и он не гонит её, позволяя выговориться: пусть говорит абсолютно всё, что угодно.

Осторожно завели девчонку в купальню и прикрыли за собой дверь.

Даша со Светой споро избавили свою госпожу от одежды.

Я, отставив в угол пулемёт, сняв «плитник», выхватил из аптечки антитравмирующие ножницы и обошёл Злату со спины, чтоб она не видела меня, приближающегося к ней с колюще-режущим предметом.

Такое и полностью здоровый человек переносит с некоторым стрессом, а что уж говорить про молодую сумасшедшую, у которой, по ходу, и нервная система расшатана?

Злата почувствовала, как я берусь за бинты, охватывающие её истощённую недоеданием талию и начала вертеться, чтобы обернуться на меня.

Пришлось начать отплясывают с ней парные па, чтоб разрезать довольно, плотные, между прочим, туры.

У нас, блин, многоразовый эластичный бинт делают из менее плотного материала, чем тут одноразовый…

Так.

Уже заметка на будущее.

Заменить в моей аптечке бинты на местные.

Я уже задолбался, что разваливающийся по краям бинт пытается запутаться сам в себе при применении.

Каждый раз приходится тратить дополнительное время, чтоб обработать края повязки и закончить перевязку.

Вот советские бинты были всем бинтами бинты.

А нынешние, современные… Тьфу! Пакость…

— А ты видел лошадок⁈ — внезапно завелась Злата пуще прежнего, будто в костёр подлили бензин, радикально сменив тему, казалось, псевдо-случайным образом. — У папеньки есть коняшки! Они так забавно бегают! И маленький лошадёнок у них есть! Он падает забавно! И они нас катают! И тебя покатают! Они добрые, честно-честно…!

Пока я резал бинты, пританцовывая вслед за Бериславской-младшей, помогавшие мне девушки избавились от чистых ухоженных сарафанов, по ходу, всё же, являющихся их форменной одеждой, и вместо них натянули на голое тело по длинной белой сорочке по типу ночной рубашки.

Вряд ли такая принята, чтоб помыться: контакт с водой в купальне неудобен, когда на тебе длинная одежда.

Судя по насквозь красным мордашкам, девчонки стесняются меня.

Но вернёмся к Злате.

Если раньше мне не понравилось состояние повязки, пугающе чернеющую там, где не надо, то после снятия её я не заматерился вслух самым грязным отборным матом только потому, что был готов к увиденному, и готовился к худшему.

Ободранная рана не страшна сама по себе.

Она неглубокая.

Да, плюха прилетела знатная: на весь бок огромная гематома.

О сроках наверняка судить не берусь, не зная регенеративных способностей местных, но в земных условиях дал бы повреждению несколько недель.

На краях обрывков кожного покрова начали проступать характерные признаки некроза.

Теперь омертвевшую кожу необходимо удалить, пока процессы гниения и разложения не перешли в терминальную стадию.

А она уже не за горами.

В центре огромной гематомы зияла ободранная кожа, свисающая по краям раны чернеющими струпьями.

По ходу дела, тот, кто обрабатывал рану, наложил первичную повязку в стрессе и спешке.

Повязка отпала легко и мокро.

Не было и намёка на заживление далеко не новой раны.

И, что самое дерьмовое, вместе с кровавой кашицей на повязке и в ране остался характерный желеобразный сгусток начинающегося нагноения.

Теперь уже поздно искать виноватого и пробивать ему в сопатку.

Рана загрязнена и это уже не отменить.

Остаётся промыть её от гноя, обрезать омертвевшую кожу по краям и обработать антисептиками.

Может, в этом мире медицина и достигла приемлемого уровня.

Возможно, тут зашивают разодранные животы и пришивают отрезанные головы.

Или научились вживлять магические имплантаты.

У нас, вон, тоже и КТ, и МРТ, и ЁКЛМП, и прочие йопт твою мать.

Но это не означает, что не найдётся какой-нибудь пробирочный студиозус, который примотает подорожник изолентой к спиду рака со словами «И так сойдёт!».

Рана не обработана даже чисто для галочки.

Так замотана, «на живую».

Что там говорили девочки? «Не даётся»? Пусть скажут это тому, кто оказывал помощь трёхсотым, от боли извивающимся ужами на сковородке и орущими на весь пункт сортировки раненых.

По сравнению с ополченцем, которому снайпер прострелил икроножную мышцу, Бериславская-младшая прям младенец на пеленании.

Злата продолжала увлечённо о чём-то щебетать, не обращая внимания на то, что с ней делают и собираются делать.

Я же, убрав ножницы прочь и отбросив бесполезные теперь грязные бинты, взялся за ковшик, подтянул подготовленные мне вёдра с водой, зачерпнул и принялся поливать на вёрткую Злату, норовившую начать нарезать круги по купальне.

Девочки до поры, до времени ждали моего сигнала.

Держать Злату насильно сейчас бессмысленно. Лучше уж мы с ней потанцуем…

А только аналогия с танцем на ум и приходит.

Юркая мелкая не могла устоять на месте хотя бы минуту и постоянно куда-то двигалась.

Мне приходилось зачерпывать ковшом новую порцию воды, догонять вертлявую Бериславскую-младшую, обливать её и так по кругу.

С волосами отдельный швах: вот с ними я попросил помочь Дашу со Светой, пока сам занимался раной.

Не обращая внимания на продолжавшийся словесный поток Златы, жестом показал девочкам фронт работы, а сам потянулся в аптечку за антисептиком.

Обработка раны пытающегося вырваться потерпевшего — отдельный экзамен для любого медработника, взрослого или детского.