Цепи 2. Страница 8

Выбираюсь из багажника, осматриваюсь. Обнаруживаю Диму рядом с машиной, спящим, согнувшимся в три погибели на раскладном походном шезлонге.

Его волосы взъерошены и торчат во все стороны, под закрытыми глазами пробиваются тёмные круги от недосыпа.

– Эй, бомжара! – трясу его за плечо. – Просыпайся.

– Отстань, женщина, – ворчит, улыбаясь, и переворачивается на другой бок.

– Ты чего здесь? – спрашиваю.

– Ты храпишь как пьяный носорог! – поднимается, садится на шезлонге и потирает ладонями глаза. – Всех зверей распугала!

– Не выдумывай, я не храплю! – изображаю яростное возмущение. Сама знаю, что есть проблемы. Всё из-за того, что нос не раз ломала во время боёв.

– Мне снился мотоцикл, который никак не заведётся, – язвительно хамит.

– Скажи спасибо! Если бы завёлся, он бы тебя переехал!

Парень на моих глазах борется со сном и в итоге проигрывает. Веки опускаются.

– Димка! Нам пора ехать! – снова толкаю его в плечо.

Он открывает глаза и смотрит на меня так, будто впервые видит. Улыбается странно. Словно что-то употребил.

– Ты красивая, – изрекает с печальной улыбкой.

– Иди ты… – взмахиваю рукой и пинаю ножку шезлонга. – Заводи машину.

– У тебя выходной. Куда мы торопимся? – спрашивает, окончательно проснувшись. Наконец-то встаёт, разминает конечности.

И правда, куда?

Но сидеть дальше в лесу, который уже на всех языках говорит, что мы засиделись, и гонит прочь, нет никакого желания.

Дима чувствует, что мне уже некомфортно, но почему-то не торопится уезжать.

Я помню, что у него репетиция в театре: они отрабатывают новую программу своего шоу, в котором Димка – ведущий танцор.

Я никогда не задумывалась о том, почему парень из хорошей полноценной семьи выбрал именно такой путь. Его родители думают, что он гребёт деньги лопатой, зарабатывая на танцах. Они не раз были зрителями в зале на его выступлениях шоу « Под дождём». Людям, далёким от шоу-бизнеса, сложно иметь рациональное мнение о доходах звёзд. Человек может быть очень популярным, но жить от мотора до мотора, платить кредиты и экономить на всём на свете. Такие обычно берут дорогие тачки в прокат, чтобы заявиться на тусовку. Покупают дорогой шмот, но берегут этикетку как мать младенца, чтобы потом сдать обратно.

А кто-то может быть не настолько известным, но с правильным подходом к заработку и навыками финансовой грамотности. Они вкладываются в инвестиции, открывают бизнес, помимо той работы, что видят зрители на экранах, делают кучу всего за кадром: пишут сценарии, подрабатывают в озвучке, курируют проекты. Такие обычно не знают проблем с деньгами. Но среднестатистический зритель, увидев на экране звезду и этого, второго артиста, будет уверен, что успешен именно первый.

Так и родители Димы. Видят его на сцене, полный зал людей – и этого достаточно, чтобы не думать о плохом.

Они серьёзно считают, что их новая квартира, ежегодные поездки за границу, Димкина коллекция дорогих автомобилей – это всё итог его танцев.

– Дим, почему ты решил спать с женщинами? – кидаю вопрос, пока парень сдувает матрас.

– Люблю трахаться, – бросает в меня усмешливый взгляд из багажника.

– А если серьёзно?

– Серьёзно люблю, – с улыбкой сворачивает сдутый матрас. Разрывает зрительный контакт, и я ловлю мгновение, когда с его лица слетает маска и взгляд на секунду темнеет. Всего секунда – и он снова улыбается. – Лучше скажи, куда мы поедем завтракать? – переводит тему.

– Я хочу омлет с ветчиной и апельсиновый фреш с сельдереем.

– Значит, поедем в «Кошкин дом». – Подмигивает, называя уютное кафе с небольшой проходимостью, где можно в спокойной обстановке вкусно позавтракать.

– А ты что хочешь?

Димка выпрыгивает из багажника, несёт коробку с матрасом на заднее сиденье, немного тормозит рядом со мной и, чуть наклонившись к уху, заигрывающе шепчет:

– Тебя.

– А если серьёзно?

Он закидывает коробку, хлопает дверью, закидывает в рот сигарету и, склонив голову вбок, подкуривает, глубоко втягивая первый дым. Потом смотрит на поражение, через глаза в душу.

– Серьёзно. Я. Хочу. Тебя. – Пожимает плечами и стряхивает пепел. – Причём очень давно.

– Я передумала, – отмахиваюсь и иду к двери, достаю свою сумку с вещами, предусмотрительно собранную для этой поездки. – Я хочу жирный хот-дог и американо, – безапелляционно заявляю, называя его любимый завтрак.

Стоя возле открытой задней двери, стягиваю джинсы, потираю ладонями красные отпечатки грубых швов на бёдрах, которые дали о себе знать и резко защипали. Надеваю белую юбку, меняю футболку с каплями от чая на джинсовый топ. Глядя в отражение тонированного стекла, стираю остатки вчерашней косметики диском с мицелляркой. Являю миру свою естественную красоту – с кругами под глазами, слегка потрескавшимися губами и парой красных прыщей на щеке.

Навожу марафет, расчёсываю волосы, накладываю макияж в стиле «натюрель». Скрываю трещинки на губах помадой естественного цвета.

Дима наблюдает, стоя за спиной так близко, что мои лопатки то и дело упираются в его живую, молодую, сильную грудь.

– Одолжить помаду? – спрашиваю, толкая его попой и случайно попадая в пах.

– Предпочитаю другой оттенок, – деловито фыркает, паркует горячие ладони на моих бёдрах и возвращает меня попой к своему паху, крепко прижимается.

Пожар в груди вспыхивает. Дыхание перехватывает. Твёрдый стояк, упирающийся в ягодицы, настойчиво просится внутрь. Моё тело сразу реагирует: в мозг ударяет будоражащее возбуждение, в голове вспыхивает картина, как он берёт меня вот так – сзади, у машины.

Истосковавшиеся по мужскому члену внутренности сводит приятной судорогой.

– Ждёшь моего разрешения? – замираю, спрашиваю, глядя на его отражение в стекле автомобиля.

– А ты этого хочешь? – хрипит, слегка поскуливая, прижимаясь и до боли сжимая бёдра руками.

– Сейчас – да.

Димка выдувает горячий пар в мой затылок и резко отпускает.

Между ног резко заныло болью разочарования.

– Что это значит? – разворачиваюсь к нему, возбуждённая и злая.

– То, что я не хочу просто трахаться с тобой! Я не хочу, чтобы потом ты пожалела или сказала, что это был просто секс.

– А что я должна буду сказать? Скажи! Я скажу, что хочешь.