Пересмешник на рассвете. Книга 2. Страница 6

– Я че-то не понял, – сказал брешист. – Тут че, какие-то хмыри украли ребенка, что ли?

– Именно. И укатили на молочном фургоне. Туда…

Флип кивком указал направление. Все брешисты, не сговариваясь, обернулись. Но фургона давно и след простыл, и не осталось никакой надежды найти его в ночи и в тумане.

– Бред, – замотал головой брешист, который помог Кларе подняться. – Откуда ночью на улице ребенок?

– А я знаю? – огрызнулся Флип. – Это же Мон-Флер, здесь всякое бывает.

– Гребаная клоака, – согласился с ним брешист. Его приятели переглядывались и громким шепотом обсуждали услышанное:

– Ребенок…

– Похитители…

– На кой черт им ребенок?

– А ты сам подумай.

– О черт!

– Туда поехали?

Из подворотни послышался топот, и на улицу, размахивая кулаками и палками, выбежали еще четверо брешистов, громко восклицая:

– Где? Где драка?

– Да стойте вы, – прикрикнул на них светловолосый. – Тут вообще засада. Какие-то уроды ребенка украли.

– Ты чего мелешь, Франц? Какого ребенка?

Клара напряглась, голос показался ей знакомым. Она обернулась, и – надо же! – растолкав плечами приятелей, к ним вышел не кто иной, как кочегар отеля «Луна» собственной персоной.

– Гюнтер… – тихо сказал Флип. – Какая неожиданная встреча.

Лысый громила подошел ближе, щурясь в поздних сумерках.

– О-па! – сказал он, узнав Флипа. – Стихоплет! Вот уж кого не ожидал…

Он снова прищурился – на Клару.

– И девчонка тут! Чего только не бывает! А твоя мать знает, где ты шляешься по ночам?

– Мать? – Клара не сразу сообразила, что Гюнтер говорит о мадам Буше. Видимо, кочегар не стал вдаваться в тонкости их родственных отношений.

Удивительное дело: если в столовой отеля при появлении Гюнтера Клара напряглась, то сейчас она почувствовала облегчение. И дело не в том, что они были знакомы – до сих пор они не обменялись и парой слов. Просто Гюнтер выглядел как человек, который знает, что делает, и способен разобраться в любой ситуации. Каким-то образом она догадалась, что прочие брешисты относятся к кочегару с большим уважением и даже побаиваются.

– Спокойно, парни, – сказал Гюнтер, подняв руку. – Это свои, я их знаю.

– Знаешь? – спросил кто-то из брешистов из-за его спины. – И анархисточку тоже?

– И анархисточку тоже, – кивнул Гюнтер. – Ну, что тут у вас случилось?

– Не ожидал тебя здесь встретить, – сказал Флип. По лицу было заметно, что он не понимает, радоваться ему или нет.

Гюнтер хмыкнул.

– Я тоже не ждал тебя увидеть, приятель. – Это слово он произнес с усмешкой. – Далековато вы забрались от дома, не считаешь? Что шибздику вроде тебя понадобилось в Мон-Флер?

– У меня тут живут родственники, – не моргнув глазом соврал Флип. – А ты что здесь делаешь?

– Ну… – Гюнтер поскреб щетинистую щеку. – У меня тоже родственники.

Один из брешистов громко заржал, хотя Клара так и не поняла, в чем шутка.

– Так что тут у вас произошло? – снова спросил Гюнтер.

– Парочка уродов… – И Флип вкратце рассказал о случившемся. Гюнтер слушал его не перебивая, но с каждым словом становился мрачнее и мрачнее.

– Ясно, – сказал он, когда Флип закончил. – Дерьмо. Слышали, парни, как оно бывает, когда в стране нет Порядка?

Прочие брешисты загудели, точно шмели: «Да, именно, вот оно, так и есть…» Клара сжала кулаки.

– Да при чем здесь ваш Порядок?! – не выдержала она. – Какие-то ублюдки похитили ребенка, а вы… Их надо найти, пока…

Гюнтер смерил ее взглядом.

– Не кипятись, – сказал он. – Мы их найдем. Придет срок, мы всю эту мразь переловим.

– Тогда чего же вы стоите и ничего не делаете? – не унималась Клара.

Гюнтер погладил блестящую от дождя лысину.

– Ну а что ты предлагаешь? Бегать за ними по всему городу? У них машина, они уже укатили – ищи-свищи. Ты знаешь, сколько в этом городе молочных фургонов?

Клара не знала, но догадывалась, что больше одного. Ей было больно и обидно, но Гюнтер прав. Сейчас, ночью, у них нет ни единого шанса найти похитителей. К тому же, после того как они их вспугнули, бандиты наверняка затаились.

– Надо… – она прикусила краешек губы, – надо вызвать жандармов. Это же их работа.

Брешисты переглянулись.

– Ты серьезно? – Гюнтер закатил глаза. – Не шутишь? Да жандармы в жизни не сунутся в Мон-Флер. А если бы сунулись, то толку от них как с козла молока. Не, подруга, ты совсем того, коли рассчитываешь на жандармов. У них же все куплено – кто платит, того и защищают. Вот примут наконец закон «О гражданской ответственности», тогда мы быстро со всей швалью разберемся, а пока…

Клару так и подмывало сказать: мол, видела она тот Порядок – с разбитыми витринами и толпами озверевших молодчиков, громящих все подряд. Но она прикусила язык. Не время, не место, и компания не самая подходящая. Пусть она и числилась бойцом НСФ, но все же была далека от политики и ввязываться в политические споры не собиралась.

– Так что, ребятки, шли бы вы лучше домой. – Гюнтер обвел взглядом улицу. – Твоя мать, поди, вся извелась. Может, она с головой не дружит, но баба-то хорошая, не стоит ее огорчать. Вот наступит эра Порядка, тогда и гуляйте себе под луной, а пока сидите лучше по домам. Ну а фургоном вашим мои ребята займутся – пара дней, и мы найдем этих гадов. Они еще пожалеют, что на свет родились. Верно говорю, парни?

Брешисты ответили одобрительными возгласами. Клара хотела сказать, что пара дней – это слишком много, за это время похитители могут сделать с ребенком что угодно. Что-то настолько чудовищное, что она боялась даже думать об этом. Но Гюнтер прав: здесь и сейчас они ничего не могут поделать. Прав он и в том, что мадам Буше наверняка волнуется. Прав, что сейчас лучше пойти домой и хорошенько выспаться, ведь завтра предстоит тяжелый день и важная встреча…

Гюнтер переступил с ноги на ногу, и что-то звякнуло по мостовой. Нагнувшись, кочегар поднял наваху.

– Это еще что такое? Молочники обронили?

– Нет. – Клара откинула со лба челку. – Это мое. Отдай.

– Твое? В самом деле?

Гунтер разглядывал нож со всех сторон, любуясь изгибом клинка и узором на рукояти. В его лапище наваха казалась меньше, чем была на самом деле, совсем как перочинный ножичек, но от этого она не становилась менее опасной. Гюнтер дотронулся указательным пальцем до острия и тут же отдернул руку.

– Отдай, – повторила Клара.

Ей было неприятно видеть нож в чужих руках.

– Острая, – хмыкнул Гюнтер, глядя на подушечку пальца. И пусть в темноте этого было не видно, Клара знала, что на ней выступила капелька крови. – Опасная игрушка для девчонки.

– Смотря какая девчонка, – парировала Клара.

Она протянула руку. Гюнтер снова хмыкнул и положил наваху на протянутую ладонь.

– Осторожнее с ней. Не порежься.

Клару до того взбесила снисходительность в его голосе, что она не удержалась от маленькой демонстрации – позволила ножу змейкой скользнуть между пальцами и только потом сложила его и убрала в карман. Пусть знает, с кем имеет дело. Однако Гюнтер лишь слегка приподнял бровь и больше ничем своего удивления не выказал.

– Слышь, Гюнт, – один из брешистов подошел ближе, – а девчонка настоящая анархистка или как?

– А тебе какое дело? – насторожился Гюнтер.

– Ну… – Брешист стушевался. – Не знал, что ты якшаешься с анархистами. Мы же с ними вроде как враги?

– Дурень. – Гюнтер положил руку парню на плечо, и у того подогнулись колени. – Наши враги – это те, кто мешает Порядку и Процветанию. А с детьми и бабами мы не воюем, сколько можно говорить одно и то же?

– Ну да… – смущенно отозвался брешист.

Клара так и не поняла, к какой именно категории, по классификации Гюнтера, относятся они с Флипом, но выяснять подробности не было ни малейшего желания. К тому же вопрос парня навел Гюнтера на размышления.

– Вот что, ребятки, – сказал он, повернувшись к Кларе. – Лучше мы проводим вас до дома. А то ночка такая – всякое может случиться.