Фам фаталь. Страница 6

– А как же торги? – наивно удивилась я.

– Часы меня интересуют больше.

Противиться я не стала, и зал мы покинули. Я ликовала. Казалось, я обвела его вокруг пальца. Только много позже, когда в нашем с ним бурном романе наступил финал, я узнала, как глубоко заблуждалась. Голубкин был тертый калач и мое эффектное появление, да еще с часами Наполеона в придачу, ни на секунду не расценил как случайность. Пока мы с ним приятно проводили время в ресторане, его люди наводили обо мне справки. К концу обеда ему позвонили, и все стало на свои места. Однако он даже виду не подал, что раскусил меня. Провожая к машине, он терпеливо слушал, как я с энтузиазмом расписываю ему достоинства «своих» часов, дотошно выпытывал, каким образом они попали к бабушке, и даже изъявил желание немедленно их приобрести. И ведь действительно купил! Да еще за деньги, которых они не стоили. И все это только для того, как выяснилось, чтобы иметь повод продолжить знакомство со мной.

Продажа давно отошла в прошлое, а Голубкин продолжал меня осаждать. Ухаживал он красиво, спору нет. Голубкин любит женщин и знает, как их очаровать. Он забрасывал меня подарками, осыпал цветами, устраивал приятные сюрпризы. Если поначалу я терпела его ухаживания только потому, что меня мучила совесть из-за часов, то потом его внимание мне стало даже нравиться. А чуть позже я им уже просто наслаждалась. Все шло хорошо до того момента, пока Голубкин не решил на мне жениться. Вот тут я уперлась! Причин для отказа было много. Стремление к независимости, твердое недоверие к мужчинам, страх перед семейной жизнью, к которой я абсолютно не готова, и, главное, характер Голубкина. Непредсказуемый, сумасбродный человек, который имеет поганую привычку из всего устраивать цирк! Жить с подобным типом бок о бок невозможно. Я знала это точно, у самой такой же нрав. Решив, что два клоуна в семье – это перебор, я ему отказала. Выяснение отношений кончилось грандиозным скандалом.

Я ушла, поклявшись никогда больше с ним не встречаться, и полгода жила спокойно. Я не страдала от одиночества. За это время у меня случилось несколько скоротечных романов, которые ни радости, ни удовольствия не принесли. Мужчины мне быстро надоедали, мне с ними было скучно. Между мной и партнером должна в первую очередь существовать духовная связь, а там все было не то. И однажды я поняла, что мне не хватает Голубкина. Точно зная, что не люблю его, я рядом с ним чувствовала себя легко, потому что мы оказались одного поля ягоды.

Сначала я новому ощущению удивилась, потом рассердилась и, наконец, решила, что нам стоит помириться. В конце концов, Голубкин страдает без меня, а мне без него скучно! Так что же плохого, если мы снова будем вместе? А что касается его дурацкой затеи пожениться, так, может, стоит попробовать?

Принять такое решение сложно, но еще труднее претворить его в жизнь. Просто поднять трубку и позвонить – дело для меня неприемлемое. Это означало бы добровольно сдаться на милость Голубкину. Имея такой козырь на руках, он, при его характере, потом извел бы меня насмешками. Нет, решила я, инициатором возобновления отношений должен стать он! И встреча должна произойти как бы случайно! Чтобы потом никаких насмешек с его стороны! Напридумывала я немало, вот только выполнить это непросто. Голубкин вращался совсем в другом кругу, чем я. А там, где обычно бывала я, он теперь принципиально не появлялся.

Как это часто случается, решение проблемы нашлось неожиданно. Я узнала, что Голубкин открывает в Москве салон старинных автомобилей и по этому случаю устраивает презентацию. Уговаривать Павла Ивановича достать приглашение не пришлось, тот, преследуя собственные интересы, спал и видел, как бы нас с Голубкиным помирить.

Когда я приехала, праздник уже был в разгаре. Расторопные официанты в униформе ловко сновали между гостями, разнося шампанское. Струнный оркестр услаждал слух гостей музыкой. Нарядные мужчины и женщины неспешно ходили с бокалами между раритетными экспонатами, обсуждая их достоинства, прицениваясь и просто разглядывая. Машины, стоимость которых зашкаливала за несколько сотен тысяч долларов, меня не интересовали. Я выискивала в толпе Голубкина. Сердце билось, как ненормальное, щеки горели, а в голове сам собой складывался сценарий нашей с ним встречи. И надо же, именно в тот момент, когда я мысленно шлифовала свой положительный ответ, я увидела Голубкина. Он стоял на фоне сияющего хромом старинного авто в окружении фотокорреспондентов и позировал. В одной руке он держал бокал, другой обнимал за талию длинноногую блондинку. При виде беззаботной физиономии бывшего возлюбленного меня как холодной водой окатило. Вот дурища! Вообразила, что он сохнет от тоски, и притащилась мириться! А он наслаждается жизнью и обо мне даже не вспоминает! Такого унижения я давно не испытывала. С пылающими от стыда щеками я круто развернулась и, расталкивая встречных, ринулась к выходу.

Утром меня разбудил телефонный звонок.

– Ты куда вчера исчезла? – без всяких предисловий весело поинтересовался Голубкин.

– Разве ты меня видел?

Ляпнув это, я глупо подставилась, но от растерянности я в тот момент соображала плохо.

– Конечно, – удивился Голубкин. – Издали заметил, только подойти не мог. Видела же, у меня была фотосессия. Для рекламных статей снимали. Так чего сбежала?

Я уже взяла себя в руки и потому смогла дать отпор.

– Не сбежала, – строптиво поправила его я. – Ушла. Скучно стало.

– Ага, – промычал Голубкин. – Скучно... А как тебе выставка собак? Тоже скучно?

– Какая выставка? – не поняла я.

– Международная, в Сокольниках, сегодня. Я тебя приглашаю.

Предложи он что-то другое, точно бы отказалась, но хитрый Голубкин все рассчитал правильно. К собакам я испытывала нежную любовь с раннего детства. Всегда мечтала иметь пса, но обстоятельства не позволяли.

– Так идем или как? – нетерпеливо поинтересовался Голубкин.

– Идем, – со вздохом согласилась я.

Тот день мы провели великолепно. Сначала долго любовались собаками, потом гуляли по парку и в заключение обедали на открытой веранде ресторана. И все время или болтали, или хохотали, словно ненормальные. Все было как раньше, будто и не расставались. А потом мы поехали к Голубкину. Целоваться начали от самых дверей. В спальне он спросил:

– Кто первый в ванную? Ты или я?

– Ты, – ответила я, опустив ресницы.

– Я мигом, – пообещал Голубкин и, чмокнув в щеку, рванул в сторону ванной комнаты.

Стоило ему закрыть за собой дверь, как я бросилась вон из квартиры. Вниз по лестнице неслась как ошпаренная, на ходу убеждая себя: «Я все сделала правильно! С ним нужно поквитаться. Только так я смогу навсегда выкинуть его из головы. Он бабник, лгун, предатель, и я больше никогда о нем даже не вспомню!»

Из раздумий меня вывело покашливание. Подняв глаза, увидела, что парень по-прежнему стоит рядом с моим столиком.

– Будьте любезны, стакан минералки и порцию мороженого, – попросила я, лишь бы от него отвязаться.

Лицо официанта вытянулось. Видно, молодой человек рассчитывал на более обширный заказ и, соответственно, на щедрые чаевые.

– Поторопитесь и внакладе не останетесь, – пообещала я и снова закрыла глаза.

Парень понял меня правильно, и через минуту я услышала торопливые шаги и мелодичное позвякивание посуды. Одобрительно улыбнувшись такой расторопности, я подтянула ноги и села поудобнее.

– Сколько с меня? – спросила я, раскрывая кошелек.

– Нисколько. Я угощаю, – расплылся он в широкой улыбке.

Спору нет, улыбка приятная и сам он хорош собой, но это не давало ему повода фамильярничать с клиентками. Я нахмурилась, а он спросил:

– Я могу присесть?

– Вы меня спрашиваете? – изумилась я. – Да я вас вижу впервые в жизни! Откуда же мне знать, способны вы приседать или это дается вам с трудом. И вообще сервис в вашем городе слишком навязчив!

Кинув на стол денежную купюру, я вскочила и решительно покинула кафе.