Сыщик из Мурома. Дело об Идолище (СИ). Страница 8

Василиса кричала и не слышала собственного голоса – а Петруша продолжал свистеть!

Свист, ветер, вихрь, ураган – и вот уже крыша и стены трещат, и Василиса уже не может держаться, а магической силы у нее нет, и все, что она может…

Это смотреть.

Смотреть, как ураган разваливает дом по бревнышку.

Смотреть, как кривится новое прекрасное лицо Петруши.

Смотреть, как в дверном проеме появляется едва различимая фигура на лошади – почему на лошади? – и ветер треплет длинные русые волосы, и поднимается рука с копьем, и…

Свист прерывается, словно Петруше нужно набрать воздуха в грудь, возобновляется с новой силой, бьет по ушам, и это так больно, что Василиса теряет сознание.

***

– Удрал все-таки, шельма! – покачал головой Муромец. – Успел ноги унести!

Они с Василисой сидели у него в избе. Девица едва помнила, как добирались. Впечатления от того, как Илья затаскивает ее на коня, смазались, как и дорога – слишком болела голова. По-настоящему она очнулась только через пару часов, и тогда же начала задавать вопросы.

Главный был, конечно, насчет воды. Оказалось, что Василиса так хотела помочь, что остатки ее силы повлияли на мертвую воду – и та не убила Илью, а, наоборот, исцелила сломанный в детстве хребет.

Красавцем писаным Муромец не стал, волшебного свиста, как Петруша, не приобрел, даже ходить не начал – не умел никогда, а ожившие ноги слушались еле-еле.

Но медлить было нельзя.

Узнав Василису в калике перехожем и обнаружив, что вместо живой воды пьет мертвую, Илья наконец сложил воедино все детали мозаики – и понял, что Петруша наверняка попытается избавиться и от последнего свидетеля. Но объяснить это девице Муромец не сумел, заснул. К счастью, навеянный водой сон длился недолго, может, пару часов. За это время в избу пришла мать – она первая узнала, что Муромец исцелен и сможет ходить.

С ее помощью Илья взгромоздился на отцовского коня, взял копье и поспешил на выручку.

Приехал как раз к началу Петрушиной речи. Услышал все до последнего слова и стал действовать – нахрапом и наглостью. Решил, что исцеленный живой водой Петруша сам себе про него всяких ужасов напридумывает, отбиваться начнет и глупостей наделает.

Так и вышло.

Повезло еще, что конь отцовский не простым был, под свистом устоял. А рука у Ильи всегда была твердая, и копье кидал он хорошо. Жаль только, злодей успел голову отвернуть, удар вскользь пришелся – лишь щеку разорвал да несколько зубов выбил. Но свистеть Петруша больше не мог и дал деру.

Потом уже Василиса узнала, что, вернувшись, Муромец успел направить по следу Петруши стрельцов – и вот теперь стало ясно, что злодея они упустили. Неудивительно! Он же бросился в побег сразу же, как развалилась изба, а Илья помедлил, вытаскивая Василису, а потом еще и ехал до Карачарова.

Теперь им предстояло решить, что делать дальше. Речь о том, чтобы отправить Василису в услужение к жрецам – которые о ней, конечно, знать не знали – уже не шла, у нее же не было ведьмовского дара. Жить в старой избе рядом с капищем Василиса уже не могла. Муромец настаивал, чтобы она жила у него, пока сюда, в Карачарово, не приедет ее дальняя, по маме, родня. Сама же Василиса планировала разбираться с наследством жреца Златослава.

Замуж за Муромца она пока не собиралась, да он и не звал. Но этот вопрос все-равно как-то незримо висел в воздухе. Василиса знала, что когда наконец научится нормально ходить, то непременно позовет. И для этого ей даже не нужно было быть ведьмой.

А пока они обсуждали Петрушу: то, что недолго он проходил красавцем – копье Ильи рассекло щеку так, что останется уродливый шрам. Зубы-то еще вставить можно, но кожу гладкой уже не сделать.

Да и поделом ему, заслужил!

– Чувствую, попьет нам кровушки соловей этот, – вздохнул наконец Илья. – Я хоть и сидел сиднем тридцать лет и три года, людей повидал. Не будет он жить честным трудом. Не захочет.

– Верно, – мрачно согласилась с ним Василиса. – И получится из него не Идолище Поганое, а Соловей-Разбойник. Звучит?

– И правда! Звучит.

Дорогие друзья, на этом история Ильи Муромца... нет, не заканчивается, а начинается. Начинается та самая, привычная нам история, записанная в былинах и сказках. Возможно, когда-нибудь я расскажу и про другие сыскные дела Ильи, про противостояние с его извечным врагом Соловьем-Разбойником, про свадьбу с Василисой (и там будет любовь, а не как тут!). Но это будет не сегодня. )))