Первый БПЛА Второй Мировой (СИ). Страница 10

— Немцы. Двигаются с запада. Две группы. Мы пойдём через огороды, потом вдоль ручья. Я подскажу, но нужно торопиться.

Дрон отлетел в сторону и поднялся выше, вероятно чтобы не выдавать их присутствие звуком мотора. Сергей двигался почти наощупь, луна спряталась за облака, а вся деревня будто вымерла. Пустые дома стояли, чернея провалами окон, как выжженными глазницами.

Кое-как боец добрался до леса. Там вновь появился шёпот сверху:

— Среди деревьев мне лететь трудно. Лопасти могу поломать. Полечу над кронами, а вам держать направление, по которому вы и движетесь — на юг — юго-восток.

Сергей кивнул, хотя понимал, что дрон жест этот, возможно, и не увидит. Жужжалка поднялась, и вскоре её гул растворился в шуме ветра.

Разведчик опять остался один, и ему опять предстояло идти. И он шёл, цепляясь за ветви, пробираясь через густую чащу и поваленные деревья. Мокрая кора скользила под ладонями, колючие кусты царапали тело и норовили вцепиться в лицо. Каждый шаг отдавался в спине и ноге тупой болью. Рана с каждой минутой начинала болеть всё сильнее и сильнее.

Когда Кудрявцев доковылял до опушки, беспилотник спустился с неба, будто появившись из ниоткуда.

— Идите этим же курсом, не сворачивайте, — произнёс голос. — Я должен улететь на базу, зарядка заканчивается. Прилечу через полчаса.

Миг — и аппарат исчез в светлеющем небе. Сергей, отдыхая, смотрел ему вслед, пока силуэт не растворился среди звёзд и наконец вышедшей луны.

«Что это вообще было? Какая к чёрту маленькая беспилотная авиация? — мелькало в голове. — Откуда она взялась? Какая страна способна на такое? Это ведь невозможно! Даже у немцев нет ничего подобного».

Он двинулся дальше и, чтобы прогнать горестные мысли о своём положении, стал перебирать все известные ему конструкции — самолёты, автожиры, даже реактивные снаряды, о которых ходили слухи. Но к летающему чайнику ни один из перечисленных видов моделей никак не подходил.

«А двигатель? Где у этого самолёта хранится топливо? Где бак? Ведь он должен быть большим, раз он столь долго летает! А тот самый упомянутый Николаем аккумулятор? Как всё это помещается в таком малом фюзеляже? — мысли сыпались одна за другой. — Нет, не может такого быть. Скорее всего, я просто вымотался. И всё это мне привиделось».

Он стал убеждать себя, как раненый убеждает себя, что кровь не своя.

«Устал, голова не варит, нервы на пределе. Вот и видится то, чего не может быть. Галлюцинация. Или бред перед смертью».

Через некоторое время силы младшего лейтенанта практически иссякли, и он понял, что больше не может идти. Разведчик нашёл в зарослях небольшое углубление между корнями старого дуба, устелил землю несколькими сорванными ветками и лёг. Тело ныло, нога на каждое движение отзывалась мучительным взрывом где-то внутри, но запредельная усталость дала о себе знать. Он едва успел закрыть глаза, как его мгновенно накрыл сон, оставив за краем сознания пострадавшую конечность.

Сергей шёл босиком по бескрайнему полю. Трава под ногами была мягкой, влажной и золотистой от солнца. Над головой синело чистое бездонное небо. Лёгкий ветер нежно гладил лицо, где-то вдали умиротворённо журчала река, и пели жаворонки. Всё было спокойно и красиво до невыносимости.

И вдруг — жужжание. Сначала тихое, потом нарастающее. Сотни, тысячи, десятки тысяч пчёл летели к нему со всех сторон. Они обступили его, закружились, и среди гула раздался человеческий настойчивый голос, который монотонно забубнил:

— Товарищ! Просыпайтесь! Пора уходить! Товарищ радист, подъём!

Кудрявцев дёрнулся и открыл глаза. Над ним серело небо. Уже рассвело. Холод пробирал до костей. Он резко сел, вспомнив, где находится. Огляделся — оружие было у него в руках. Облегчённо выдохнул.

И тогда увидел — прямо перед ним, чуть покачиваясь в воздухе, висела та самая «жужжалка». Маленькая, металлическая, с гладким телом и четырьмя вращающимися винтами. На корпусе еле-еле видно поблёскивали крохотные огоньки, а под брюхом — нечто вроде глаза-объектива и несколько металлических клешней.

Он уставился на неё, не веря глазам.

«Так вот ты какая, хреновина говорящая… Так это был не сон⁈»

Для человека, хоть и видевшего танки, самолёты, броневики и даже первые радиолокационные установки, находящееся рядом чудо казалось невозможным. Ни одного винта спереди, ни следа двигателя внутреннего сгорания, никаких тросов или проводов. Только плавный блеск металла и уверенное зависание в воздухе. Не аэродинамика, а самое настоящее волшебство.

— Вы способны идти? А то я вас еле-еле добудился, — произнёс аппарат.

Голос тот же — спокойный, но усталый.

— Куда? Где мы находимся? — хрипло спросил младший лейтенант, вытерев выступившую на лбу испарину. Его бил озноб.

— Я увидел, что вы уснули, и, убедившись, что вам ничего не угрожает, немного полетал, — сообщил голос. — По косвенным признакам мы находимся западнее города Согравск. Та деревня, рядом с которой упал ваш самолёт, называется Никитино. А та, через которую вы проходили — Борисовка. И если вы сказали правду, и сейчас апрель 1942 года, то до линии фронта не менее ста километров.

— Я сказал правду, — буркнул Кудрявцев, доставая планшет с картой.

Карта была не секретная — обычная полковая схема местности, но показывать её непонятному механизму он не собирался. Закрыл рукой и стал искать глазами упомянутые места.

— Да не смотрю я, не смотрю, — усмехнулся голос, и беспилотник резко взмыл вверх.

Через минуту он вернулся. К этому моменту Сергей уже окончательно осознал своё положение. Если самолёт действительно разбился возле Никитино, то ситуация безнадёжна. Территория давно под немцами, фронт далеко. В одиночку выжить — почти невозможно.

И тут боец заметил, что вся правая нога у него мокрая. Сквозь штанину, чуть выше сапога, проступало тёмное пятно. Пуля или осколок задели икру. Не смертельно, но идти с такой раной — пытка. К тому же сейчас у него заметно поднялась и температура. И это, очевидно, были последствия ранения.

Он поморщился и, стиснув зубы от резкой боли в ноге, поднялся.

— Вы ранены? — тут же спросил голос.

— Ерунда. Идём дальше, — отмахнулся Кудрявцев и добавил: — Что там с немцами?

— Рыщут по округе. В лес глубоко не заходили, но развалины, где вы прятались, нашли и тщательно осмотрели.

Разведчик кивнул. Размял ногу, оперся на ближайшее дерево, вздохнул и, аккуратно ступая, двинулся вперёд — через поляну, где трава серебрилась от росы. С каждым шагом он ощущал, как силы уходят, будто земля вытягивала их из него. Но он всё равно шёл.

Самолётик тем временем не остался висеть на месте, а полетел за ним, держа дистанцию. Он двигался почти бесшумно, лишь изредка выдавая себя лёгким гудением винтов. В утреннем воздухе этот звук напоминал далёкий шорох — будто комар кружил над ухом.

— Так как, говорите, вас зовут? Николай? Это правда ваше имя или позывной? — спросил Кудрявцев, стараясь идти ровнее, хотя нога всё чаще начала подгибаться.

— Меня — того, кто управляет, — на самом деле зовут Николай. А это устройство на самом деле называется беспилотный летающий аппарат «Семицветик». Подобные устройства также называются для краткости БПЛА, беспилотники, коптеры или просто дроны.

— Ясно, — коротко ответил Сергей, и, переведя дух, уточнил: — А лет вам сколько?

— Двадцать один. Думаю, мы ровесники.

— Гм, вот как? Значит, тогда давайте опять перейдём на ты? Или вы против?

— Не возражаю.

— Вот и хорошо, — он остановился и отдышался. — Тогда давай знакомиться. Кто я, ты уже понял. А вот кто ты, я совсем не уловил. Так значит, говоришь, ты управляешь этим… как ты его назвал — дроном?

— Да.

— Так управляешь ты им, сидя где-то в помещении, в тепле?

— Почти что так и есть, — ответил голос, а потом, после паузы, добавил: — Тут, конечно, не совсем в тепле, но кое-какая крыша над головой есть.

— А далеко ты отсюда находишься?