Солмо (СИ). Страница 2

— Другими словами, — вмешался Денис, — если тебя кто-то решит вскрыть и попытаться «это» вытащить, мы останемся без командира.

— И без уникального образца для изучения, — с сожалением добавил медик. — Я вас умоляю, не попадите под тяжёлый огонь. Я не знаю, смогут ли справится медкапсулы с таким измененным организмом как ваш.

— Постараюсь, — кивнул я. — Что ещё?

Слово взял один из инженеров.

— По информационной части. Симбиот действительно ведёт себя как фильтр. Мы провели эксперимент на стендовом искине. — Он бросил короткий взгляд на Баху, тот резко оживился. — В искусственный интеллект мы заранее залили фрагмент протокола СОЛМО, который у нас остался от первого контакта. При подключении командира, — он кивнул на меня, — симбиот идентифицировал сигнатуру СОЛМО и вырезал её из основной системы. Чисто. Без повреждения базовой структуры. В логах — только след вмешательства и пустое место, где раньше был внедрённый код.

— Побочные эффекты? — спросил Денис.

Инженер поморщился.

— Искин после этого обиделся и ушёл в перезагрузку, но в целом жив. Функции восстановились полностью. Повторный анализ показал: чужого кода нет.

Баха не выдержал:

— Это прорыв! Мы можем очистить собственные системы! Любые! Даже те, что уже давно под подозрением! Это как иметь хирургический скальпель, который видит рак на молекулярном уровне!

— Спокойно, — поднял я руку. — Один эксперимент на стенде — это ещё не лицензия на счастье.

— Согласен, — кивнул Денис. — Поэтому предлагаю к основному искину линкора тебе пока не подходить. По крайней мере до тех пор, пока не продумаем тридцать степеней защиты.

Я пожал плечами.

— Мне спешить некуда. Главное, чтобы корабль пока не превратился в очередного «хранителя карантина».

Тимур, всё это время, молча ковырявшийся в голографе, наконец поднял глаза.

— По планете. Мы сравнили твои субъективные описания и логи с данными орбитальных датчиков. — Он ткнул пальцем в карту. — Вот так сейчас выглядит распределение биоформ АВАК на поверхности.

На голограмме загорелась планета, усыпанная мягкими мерцающими точками.

Вокруг нашего острова — чистое кольцо. Дальше — плотные скопления, цепочки, «лужи» в океане. Всё это осторожно, но явно обходило определённые зоны.

— Это всё — результат твоих приказов, — продолжил Тимур. — Разведка, зачистка, запрет приближения к орбите. Мы фиксируем устойчивую корреляцию.

— И самое главное, — вмешался Денис, — за два дня ни одна биоформа не попыталась атаковать «Землю» или любые объекты, которые мы вывели на низкую орбиту. Ни одной попытки пробиться к нам из океана. Даже те, что раньше кружили у острова, ушли.

Я кивнул. Сеть успокоилась, полностью подчиняясь мне. Планета «дышала» размеренно, без всплесков агрессии.

— Хорошо, — сказал я. — Значит, с «во мне сидит неконтролируемая галактическая зараза, которая сейчас вырвется и всех поубивает» мы вроде как временно разобрались. Что дальше?

Денис ткнул пальцем в стол.

— Дальше — официальная часть. — Он выпрямился. — Командир, с точки зрения медицины и техники ты признан условно безопасным для экипажа и корабля. При соблюдении ряда ограничений.

— Звучит вдохновляюще, — хмыкнул я. — И какие у нас… условия содержания?

Главмед вскинул палец:

— Первое. Регулярные проверки состояния — минимум раз в двое суток. Если симбиот начнёт вести себя иначе — нам надо знать об этом сразу.

Инженер продолжил:

— Второе. Любое подключение к искинам, системам, внешним сетям — только при наличии Бахи и ещё минимум одного специалиста по информационной безопасности.

Денис добавил:

— Третье. Пока, временно запретить любые попытки использовать биоформы АВАК вне планеты. Экспериментировать по доставке «твоих ребят» на борт линкора пока не стоит. Даже в виде кусочков. Решать конечно тебе командир, но это предложение штаба.

— Жаль, — вздохнул Баха. — Я уже придумал пару способов безопасной транспортировки…

Мы с Денисом хором сказали:

— Нет.

Инженер обиженно замолчал.

— И последнее, — добавил Денис. — Планета.

Он вывел на голограф крупный план континентов и океанов.

— У нас есть уникальный шанс. За два дня ваши «питомцы» зачистили примерно двадцать процентов поверхности от мутировавших боевых форм АВАК и крупных хищников. Остальное они ищут и давят. Враждебных действий в нашу сторону нет. Мы можем сделать здесь базу. По-настоящему защищённую.

— При условии, — вставил Тимур, — что наш Командир не решит в какой-нибудь момент сменить сторону.

Все посмотрели на меня.

— Не решит, — сказал я. — У меня одна сторона — та, где стоят земляне. Всё остальное — инструменты. АВАК, СОЛМО, вся эта галактическая катавасия.

Денис кивнул.

— Тогда так. — Он положил ладонь на стол. — Штаб предлагает: Мидгард объявить карантинной, но собственной системой. Здесь — разворачиваем заводы, склады, резервную базу для колонистов. Сеть АВАК использовать как щит и рабочую силу, но без фанатизма. СОЛМО — по возможности держать на расстоянии, а если «охотники» сунутся — встречать уже не в статусе добычи, а в статусе…

— Третьей стороны, — закончил за него я.

Он усмехнулся:

— Да. Той самой. Вопрос к тебе, командир: ты это потянешь?

Я прислушался к себе.

Сеть — как море, которое расстелилось от орбиты до ядра планеты. Миллионы точек. Миллионы возможностей. Симбиот — тихий, внимательный, готовый подстроиться. Линкор — почти тоже живой, упрямый, знакомый до последнего болтика.

— Потяну, — сказал я. — Но иногда буду ныть и требовать кормёжки.

— Это мы учтём, — отозвался за моей спиной знакомый голос.

Я обернулся — в проёме двери стояли Кира и Заг…

— О, — оживился Заг. — Вы как раз обсуждаете, как Командир будет потеть, а мы — отдыхать и есть?

— Не дождёшься, — сказал я. — Работать будем все.

Кира прищурилась:

— То есть, официально? Мы остаёмся на этой психованной планете, с армией биотехноидов, в галактике, где две бессмертные сволочи воюют друг с другом, а мы между ними — третья сила?

— Да, — ответил я. — Официально.

Она вздохнула.

— Ладно. — Пожала плечами. — Зато скучно не будет.

Заг ухмыльнулся:

— А я ни помню и дня, чтобы с ним скучно было. Я прямо-таки уже скучаю, по «скучно».

Денис закатил глаза.

— Всё, — сказал он, обращаясь к инженерам, медику и офицерам службы безопасности. — Лишние, вон отсюда. Через два часа — общий брифинг. До этого — занятия по расписанию.

Инженеры и медики зашуршали креслами, стали по одному выползать из зала. Кто-то всё ещё косился на меня, кто-то откровенно разглядывал, запоминая, как выглядит их новый местный монстр. Дверь за последним закрылась, в штабе стало заметно тише.

Остались свои: я, Денис, Тимур, Кира, Заг и Баха, который зачем-то присел на край стола и уже успел оставить на нём след от своего задницы — излюбленный жест, доводящий Виктора до нервного тика. Хорошо, что Виктора как раз и выгнали первым.

Я откинулся в кресле, потер висок. Симбиот отозвался лёгким зудом: внимание, фокус, «я тут».

Знаю, что ты тут, Федя, успокойся.

Он довольно шевельнулся под кожей, как собака, которой почесали за ухом. Да, я его таки назвал. Федя.

Живой ведь. Умный. Преданный. Даже у собак и кошек имена есть, хомячкам дают, у крыс — есть, у капитанов кораблей — клички бывают, а мой симбиот чем хуже? Он гораздо лучше. Он хранит мою жизнь как свою собственную — иначе сам сдохнет. Он будет помогать мне. Он уже помог. Он будет со мной и в горе, и в радости, в бою и в сортире, потому что отлипнуть не сможет в принципе. Федя. Официально — биоскафандр АВАК симбиотического типа, объект особого режима. А по-человечески — Федя. И мне так проще.

Глава 2

— Ну что, — Денис потер лицо ладонями, потом посмотрел на меня поверх пальцев. — Раз уж ты говоришь, что справишься командир, будем считать, что решение есть и оно окончательное. Я тогда сейчас подготовлю приказы по кораблю и предварительный план по обустройству базы. Ну а вы пока подумайте, что нам нужно от планеты в первую очередь.