Сущее бедствие. Страница 9

Ворчунья ― спец по морокам, иллюзиям, отводу глаз и запудриванию мозгов. Женщина ужасно ворчливая, всегда всем недовольная, но при этом отзывчивая и добродушная. Ей сорок шесть. Дар у неё редкий, такого прежде в общине ни у кого не было, поэтому наставница передала ей только силу, но не знания. Всему, что умеет, Ворчунья научилась сама.

Есть ещё пятидесятилетняя Каркуша, которую никто не любит за дурной глаз и способность к проклятиям, и Ветка сорока пяти лет от роду, которая могла бы стать ученицей Филомены, но по объективным причинам от этой чести отказалась и занимается исключительно вязанием салфеток и ковриков для общины и на продажу.

– А от обучения можно отказаться? ― уточнила я.

– Можно, ― ответил Уголёк. ― Это твоё личное дело, будешь ты развивать свой дар или нет. Если не захочешь, никто не заставит. Главное, чтобы установила связь с общим магическим корнем и оставалась здесь, а потом передала эту связь преемнице. Хоть на ушах стой, только другим не мешай и в чужие дела свой нос не суй. Испугалась, что Филомена тебя со свету сживёт?

– Это ещё вопрос, кто кого первым о тоски и бессилия завыть заставит. Я просто учиться не люблю, ― сообщила я.

Ну и коллектив! Когда пройду обряд посвящения, мне тоже прозвище придумают, чтобы проклятия суеверных людей не прилипали. И ведь, оказывается, у всех, кто здесь живёт, есть паспорта и прописка в разных уголках страны. Ведьмы эти пенсию получают, законный доход имеют и даже как самозанятые зарегистрированы. У них и бухгалтер наёмный где-то есть, который следит, чтобы все налоги уплачивались своевременно. А что живут в заброшенной деревне ― это никого не чешет. Их риски, их ответственность. Местные власти в курсе мистической подоплёки происходящего и особо свои носы сюда не суют. Ужас!

Глава 5

Домов в Лесном сохранилось довольно много благодаря тому, что пожары обходят это проклятое место стороной, а ведьмы в меру своих магических сил поддерживают порядок. Тот, в котором поселили меня, именуется «гостевым» и предназначен для временного размещения пациентов Софьи и прочих гостей. Он стоит на отшибе и отделён от основной территории Брусничного качественным мороком ― все, кто попадает сюда, видят вокруг только несуществующие гиблые топи и не суются дальше. Поскольку судьба моя уже вроде как была предопределена, но имелся запрет на прогулки за пределами «гостевой» зоны, Уголёк обрисовал детали на словах.

– Отсюда в поселение ведёт широкая тропа. Это совсем рядом, рукой подать. Улица там всего одна. Переселяться здесь не принято, поэтому после смерти наставницы ты займёшь её дом, а главой станет старшая по возрасту. Сама живёт в первом с этого края доме по левую сторону улицы. Следующий дом по-соседски делят Ключница и Ворчунья. Он двухкомнатный, так что никто никому не мешает. Третий по счёту такой же. Там живут Веснушка и Ветка. Четвёртый занимает Филомена. По правой стороне первым стоит дом Софьи. Дальше находится нежилой дом, который используется в качестве кладовой. Там хранятся травы, заготовки, соленья, варенья, хозяйственная утварь, запасные подушки и всё прочее. Потом сад Малинки и там же ― общий сеновал. Следующий ждёт ученицу Софьи, а последний по правой стороне занимает Каркуша.

Пока Уголёк доносил до моего сведения эту информацию, я старательно загибала пальцы и насчитала девять уцелевших домов, включая гостевой и кладовую. Девять ― прямо какое-то волшебное для этого места число.

– А зачем нужно искать преемниц, если можно решить проблему естественным путём? ― спросила деловито.

– Это как же? ― удивился мой собеседник. ― Преемницей может стать только женщина с природным даром, а такие по заказу не рождаются. В роду и мальчики бывают, и бесполезные потомки. Да и не каждый дар по наследству передаётся. Пока дождёшься появления подходящей наследницы по крови, пять раз от старости помереть можно. А это ещё и хозяйство веди, мужу угождай, детей расти… Деревня-то заброшенная. В ней по нынешним законам вообще жить не положено, а детям прописка нужна, образование, поликлиника. Очень неудобно. На стороне искать проще.

– А как же личная жизнь? От неё тоже отказаться придётся?

– Если мужик твой за тобой сюда поедет, его можно где-нибудь поблизости в окрестных деревнях или в городе поселить. Малинка так и сделала. Они, правда, всё равно развелись, но у неё хотя бы сын есть. А остальные от всего отказались, да. Но у Филомены полюбовничек имеется. Она ж молодая, прыткая. И забеременеть не боится, потому как в ядах многое понимает. У Веснушки тоже ухажёр раньше был, но давно уже на глаза не показывался. Да и зачем нужны мужики, если есть магия? Тяжёлую работу и прислуга вроде меня или Ждана выполнять может.

– А кто такой Ждан? ― вспомнила я, о чём хотела спросить этого милого, разговорчивого котика.

Он и правда милый, когда обмануть меня не пытается. Особенно умиляет, как он на солнце глаза прищуривает. Аж за ушком ему почесать в такие моменты хочется, но не заслужил пока. Да и не в моём он вкусе. Я люблю мужиков высоких, блондинистых, голубоглазых и чтоб телосложение спортивное. А этот ― котяра котярой, причём в полном смысле этого слова.

– Домовой он, ― ответил Уголёк на мой вопрос. ― Прежде здесь жил и Самой служил, но повздорили они сильно, потому он и ушёл из Брусничного. Неужели ты так и не поняла, что не с человеком дело имеешь? Это же очевидно. Он хоть и похож на старика обычного, но отличается всё равно сильно.

– Это тот старик, у которого я заночевать пыталась? ― уточнила я удивлённо. ― Он домовой?

– Ага. Глуповатый к тому же. Никак в толк не возьмёт, что не любую человеческую внешность копировать можно. В том доме уголовник жил. Помер давно, но дом память о нём сохранил, а Ждан её на себя примеряет.

– Поэтому у него на руках наколки то появляются, то исчезают?

– Ага.

– Обалдеть. И как же я его от обычного человека отличить должна была?

– По повадкам, ― ответил Уголёк. ― Да ты не расстраивайся. Ждан в подделке чужой личности большой мастер. Таких актёров днём с огнём не сыщешь. Он, когда здесь жил, над Веткой часто подшучивал. Хозяйка отлучится по делам, а он ею прикинется и поручения нелепые раздаёт. Ветка же отказалась дар свой развивать, вот и не могла отличить, с кем дело имеет. Влетало ему потом за это, конечно, но и ей наука была.

– А почему он ушёл?

– С Глашкой не ужился. Он кошек любит. При нём в хозяйском доме их дюжины две было и вокруг дома ещё столько же шастало. А зимой все в дом забирались погреться. Сама не возражала, но бранила Ждана, если на столе или в еде шерсть находила. А потом она Глашку принесла с крылом сломанным. Птицу эту заносчивую все коты сразу же невзлюбили, но она первая начала. То одного в голову клюнет, то другого за хвост цапнет. А потом летит к хозяйке и жалуется, что лохматые ей перья повыдрали. Дело осенью было, холодно уже. Сама велела Ждану всех кошек на улицу выгнать, а он обиделся и попытался к Веснушке на постой напроситься, но та отказала.

– Почему? Она же живность любит.

– А как чужого слугу у себя селить? Так нельзя. Вот и закончилось всё это тем, что Ждан насовсем из Брусничного ушёл. От обиды теперь козни хозяйке строит. Тебя спрятать хотел. Дом-то, в котором он поселился, не бесхозный. На продажу выставлен, потому электричество и не отключено. А место такое, что жильё это долго продаваться будет. Кошки к тому же. Запах ничем не выведешь ведь. Сносить если только старое и строить новое.

– Хм… ― многозначительно изрекла я, приняв к сведению и эту странную информацию тоже. ― Всё понятно, конечно, но если Глашка ваша обычной вороной была, то как в человека превращаться может? И ты тоже.

– А это заслуга хозяйки, ― расплылся в благоговейной улыбке мой собеседник. ― Она душу человеческую с любым зверем или птицей связать может. Радости от этого немного, кроме способности облик менять, но и пользы тоже немало. Ведьмам без прислуги тяжко. У Малинки, например, Боня есть. Он кабан. Землю хрюкалом своим рыхлит получше любого плуга. И сорняки заодно выедает. А в человечьем обличье воду вёдрами таскает или навоз с других подворьев. И кормить не надо ― сам кормится. А у Веснушки белочка в помощницах. Её так и зовут ― Белка. Маленькая девчушка, шустрая и по деревьям лазает ловко.