Не борись со мной, малышка. Страница 9

– Серьезный глухарь. Может, все же сдох или закопал кто-нибудь?

– Тогда у нас не было бы этого. – Передаю ему три фотографии из своего дела. На них женщины, высокие стройные блондинки, как сестры похожие на московских жертв.

– Серийник, – с тяжелым вздохом соглашается Смагин. – Отсиделся и сменил ареал обитания.

– Да. И как в Москве работает чисто. Ни свидетелей, ни ДНК. Одна угнанная машина.

Набираю этого Демида. Касьянов не мог сунуть контакт кого-то левого. Если чувак поможет найти тачку, это будет первая зацепка в следствии за все семь лет.

– Давай, Демид! – как псих, говорю с телефоном. – Бери трубу! – слушаю долгие гудки.

– Если не везет, то по-крупному? – Серега достает из тумбочки контейнер с котлетами и торжественно скармливает одну Байкалу.

– Как все сговорились.

Кладу телефон на стол. Но стоит самому потянуться за котлетой, мобильный оживает.

– День добрый, – вместо Демида со мной здоровается директриса детского сада.

– Был. Добрый. – Откладываю свой завтрак. – Что-то с Катей?

Только проблем с дочкой мне сейчас не хватало. Это точно будет гребаная коллекция.

– Нет, с Катюшей все отлично, – тараторит директриса. – Я звоню по другому вопросу.

Она как-то подозрительно мнется.

– Я весь во внимании, – произношу четко и спокойно. Как преступнику, пришедшему с чистосердечным.

– Я не уверена, что ваша супруга вам сообщила… Сегодня в шесть у нас будет небольшое родительское собрание.

– Собрание кого? – охреневаю. У нас вроде детский сад, а не школа.

– Ваша супруга подняла вопрос исключения из сада одного мальчика, – скороговоркой сообщает Ангелина Павловна. – Еще она хочет поднять вопрос надлежащей опеки за этим ребенком.

– Что?!

Бью себя ладонью по лбу. Лариса говорила, что хочет привлечь органы. Но из-за работы и одной шустрой газели все вылетело из головы.

– В общем, сегодня в шесть, – завершает директриса. – Очень надеюсь, что вашими стараниями нам удастся уладить все вопросы и разойтись с миром.

Глава 14

Егор

К концу рабочего дня я весь в мыле. Не покладая рук и прочих конечностей, вкалываю на благо родины и любимого Следственного комитета.

Довольный всплеском трудолюбия Сыровский больше не теребит своим ершиком мое серое вещество. А профилактически вздрюченные опера находят какую-то свидетельницу, которая могла видеть нашего маньяка.

На радостях мы со Смагиным быстро завершаем текучку, прихватываем котлеты и валим в районный отдел. Убиваем там три часа своего бесценного времени на болтливую бабку. Узнаем много интересного о местных проститутках, наркоманах, прочих гражданах радужной ориентации и ноль целых хрен десятых о подозреваемом.

Бойкая бабуля в совершенстве помнит всех генеральных секретарей КПСС, может дословно повторить великие цитаты товарища Ленина, но последние двадцать лет жизни в памяти бабки один сплошной белый лист.

– Зря Байкала с лежанки срывали. Некого здесь нюхать, – сплевывает на землю Серега. – Эта «свидетельница» даже в именах внуков путается!

– И адрес свой помнит лишь потому, что с рождения живет на одном месте. – Я с кислой рожей снова пытаюсь дозвониться до Демида. И вновь слушаю длинные гудки.

– Хорошо, что хоть Байкал тогда сработал четко. Взял след и привел нас на парковку, где вечером угнали тачку, – не скрывая гордости, произносит Смагин.

– Главное, чтобы эта тачка не оказалась таким же тупиком, как и бабка. – Привычно кошусь на часы. И только когда засовываю руку в карман, вспоминаю о директорше и собрании. – Бля…

– У вас с Байкалом сейчас одинаковое выражение морды, – ржет Серега, кивая на своего подопечного.

Тот в стойке! Не сводит напряженного взгляда с блондинистой болонки через дорогу.

– Поверь мне на слово, – чешу пса за ухом, – от этих сучек одна головная боль!

– И дыра в кармане, – понимающе добавляет Смагин.

– Это, блядь, не дыра! Это котлован! – Прикидывая в уме самый короткий маршрут до детского сада, устраиваюсь на водительском сиденье своей машины.

– Тебе, если что, звонить? Или ты на раскопках? – не сдерживая смеха, уточняет догадливый Серега.

– Я на закопках. Если к утру не откопаюсь, скажи Сыровскому, что погиб смертью храбрых. – Завожу двигатель и, не тратя больше ни одной секунды, срываюсь с места.

***

Как ни пытаюсь успеть к назначенному времени, все равно опаздываю. Когда влетаю в кабинет директрисы, там уже полноценные боевые действия.

Ангелина Павловна, обложившись картонными папками, изображает выглянувшего из башни танкиста. Бледная жрица – пленного пехотинца. А моя бывшая – эскадрон гусар летучих. С шашками наголо!

– Егор Семенович, вы так вовремя, – радостно блеет директриса, стоит мне шагнуть на поле боя. – Мы вас так ждали. – Она полностью высовывается из своей башни и расправляет плечи.

– Посмотрите, кто пришел! – бодро рявкает Лариса. – Ну, наконец-то, ты заинтересовался проблемами нашей девочки.

Для полноты картины не хватает, чтобы жрица тоже что-нибудь произнесла. Например: «Ну, здравствуй, милый!» Однако судя по перепуганному лицу, жрице сейчас не до разговоров.

***

– На каком моменте вы остановились? – Делаю максимально серьезный вид и сажусь напротив директрисы.

– Спасибо, что не с начала, – тихо шепчет сидящая справа жрица.

– А мы как раз перешли к самому главному! – Обрадованная появлением еще одного зрителя, Лариса преображается. Алые губы изгибаются в хищную ухмылку, в глазах загораются огни инквизиции.

Совсем как в славные времена нашего брака, когда я задерживался на работе или возвращался из командировок.

От ностальгии аж мурашки по спине бегут. Незабываемые впечатления.

– Может быть, мы попробуем как-нибудь мирно… решить вопросы? – Ангелина Павловна нервно сглатывает.

Видимо, на прелюдии Лариса уже показала себя во всей красе.

– Не тот случай, – сочувственно качаю головой.

Как показал мой опыт, бесполезно даже пытаться остановить этот бронепоезд. Проще смиренно лечь на рельсы и позволить быстро переехать себя туда-сюда до выработки остатков топлива.

– Ну, вещай! – командую я Ларисе и мысленно надеваю на нас всех каски.

– Благодарю. – Режим вещания включается без дополнительного пинка.

За пятнадцать минут благодаря буйной фантазии бывшей жены маленькая муха раздувается в гигантского слона-мутанта. Обычная детская ссора оказывается «тяжелейшей психологической травмой». А моя кукуш… то есть жрица становится антисоциальным элементом, который растит будущего преступника.

Примерно такой букет «фиалок» я себе и представлял. Однако, неподготовленные, директриса и жрица немного отъезжают.

– Если мы не примем правильное решение, может пострадать кто-то еще, – закругляется Лариса. – Я готова приложить все усилия, чтобы не допустить подобного. Потому после этого собрания планирую посетить службу опеки.

Шокированная Ангелина Павловна открывает рот на проветривание. А жрица покрывается красными пятнами.

Подозреваю, еще пара «ласковых» слов о пацане, и мне придется вспоминать, как оказывать первую медицинскую помощь.

– Радость моя, а тебе не кажется, что службы опеки это не наш вариант? – надо как-то выруливать из этого пиздеца.

– Егор, только не говори, что хочешь оставить все, как есть!

– Ну что ты! – поднимаю руки вверх. Хорошо было бы грохнуть кулаком о стол и забыть о проблеме. Жаль, с Ларисой такие методы не работают. – Ты все так замечательно расписала. Я могу лишь порадоваться твоей бдительности.

– Тогда что ты предлагаешь?

Чувствую, как на мне пересекаются взгляды трех пар глаз.

– Как представитель правоохранительных органов я готов лично взять это дело под свой контроль.

– Как?!

– Проведем нужные беседы, оформим документы. – Киваю директрисе. – Организуем воспитательную работу прямо в саду. Чтобы, так сказать, не пускать дело на самотек.