Не борись со мной, малышка. Страница 8

Мужчины постоянно улыбаются. Они словно знают, что совсем недавно меня качественно оттрахали. Коллеги-официантки смотрят с подозрением. А старший администратор лично проверяет каждый заказ и требует отчет о чаевых.

Так и хочется послать их всех к боссу, чтобы он сам разобрался с подчиненными и заодно с одним похотливым завсегдатаем. Но я сегодня удивительно мудра.

Вместо споров и обид – рассылаю всем улыбки. Вместо выяснения отношений – делюсь с администратором чаевыми и прошу бармена за мой счет сделать этому трудяге кофе с коньяком.

Уж не знаю, в этом дело или в чем-то другом, к окончанию смены в моем кармане недельный заработок, а в теле по ощущениям никаких следов усталости.

Полная сил в пять утра я заканчиваю работу и сажусь на свой автобус. Обычно к этому времени веки наливаются свинцом, однако сегодня все отлично.

Даже не зевая, я смотрю по сторонам. Усмехаюсь сонным прохожим. А перед пересадкой на трамвай замечаю странную машину – темно-синий седан с заметной вмятиной на капоте.

Именно такой я видела вчера недалеко от магазина, куда захожу по дороге на работу. Его же наблюдала позавчера возле книжной лавки, где покупала Паше новые журналы с наклейками. Он же стоял на парковке клуба сегодня в начале смены.

Многовато встреч для случайных совпадений.

На душе раздается звон тревожных колокольчиков.

По хребту, впиваясь в кожу ледяными колючками, ползет страх.

«Марат не мог найти нас так быстро», – пытаюсь успокоить себя, выходя из автобуса.

– Еще вчера он был у мамы, – шепчу под нос, прячась за двумя тучными тетками в длинных куртках и объемных вязаных шапках.

Теоретически все кажется правильным. Я сделала все, чтобы никто не смог меня отследить. Нигде не светила свой паспорт. Сразу после побега избавилась от телефона и сменила номер. Вместо государственного сада, устроила Пашу в частный, где понимающая директриса согласилась вписать во все документы паспортные данные моей чудесной соседки.

Без настоящего экстрасенса у Марата не было ни единого шанса. И все же… я боюсь ехать домой и боюсь звонить Маше.

Вместо своего трамвая сажусь на тот, что идет в другую сторону. Проехав пару остановок, пересаживаюсь. Дважды повторяю такие пересадки. И лишь минут через сорок, убедившись, что рядом нет никакого мятого седана, на такси спешу домой.

– Ты сегодня что-то поздно, – Маша встречает у порога.

– К нам никто не приходил? В домофон не звонили? – спрашиваю, не успев раздеться.

– Да вроде тихо было… – Маша смотрит на меня с тревогой. – А что?

– Наверное, паранойя разыгралась. – Впервые перевожу дыхание.

– Думала, что твой козел тебя нашел? – Маша подставляет мне стул и забирает из рук пакет. В нем, как обычно, всякие деликатесы от шеф-повара. Остатки заготовок, которые попали бы в мусорный контейнер, но наш босс щедро продает их своим по себестоимости.

– Две бессонные ночи. Мне уже все подряд мерещится. – Не хочу пугать Машу. Она не майор, а обычная бухгалтерша в госпредприятии. Сводит дебет с кредитом и считает зарплаты.

– Я тебя такой напуганной со дня знакомства не видела. Ты тогда так же тряслась и постоянно оглядывалась.

– Забудь. Правда. Все нормально. – Встаю, надеясь добраться до ванной и принять душ.

Маша меня останавливает.

– Ну, если нормально… – Смотрит она в сторону моей комнаты.

– У нас что-то произошло?

Нервам конец. Сажусь, чтобы не рухнуть.

– Мне директор садика звонила. Твой телефон был недоступен.

– Да…

Быстро проверяю мобильный. Зараза выключен. Батарея села или что-то еще.

– В общем, тебя из-за той драки вызывают. Будет какое-то родительское собрание. И если не удастся ничего уладить с родителями девочки, нам, наверное, придется менять сад.

– Собрание? С родителями? – моя челюсть падает на пол, а натертое между ног место вспыхивает огнем.

– Как-то так… – жмет плечами Маша. – Завтра в шесть нужно быть в саду. Ангелина Павловна просила не опаздывать.

Глава 13

Егор

Член стоит колом. В голове – вой взлетающего самолета. Перед глазами – жопа.

Жопа во всех смыслах!

Вначале физическая – бледные, оттисканные булки с четким отпечатком моей пятерни на левой ягодице.

Потом, блядь, метахуическая! В виде быстро убегающей бабы.

До жрицы со мной случалось всякое. Одна Лариса Батьковна чего стоила! Кровищу все годы брака сосала лучше, чем член. Но к бабским побегам после охрененного оргазма… с пульсацией, дрожью и сладким «а-а-а» жизнь меня точно не готовила.

Тут сразу и не понять: недодрал, передрал или драл как-то не так.

Весь нажитый нелегким трудом опыт мимо кассы.

– Сумасшедшая, вернись! – толкнув дверцу, ору ей в спину.

Шипя и проклиная все вокруг, заталкиваю бойца в штаны. Однако моя спринтерша к этому времени преодолевает свою стометровку. Резво, живенько, будто и не было минуту назад никаких физических упражнений. Словно не она выдоила из меня весь боезапас до последнего головастика.

– Ты серьезно? – провожаю ее взглядом.

– Бу-бу-бу… – ворчит она себе под нос, поправляя платье возле двери служебного входа.

Так и хочется забить на все и догнать. Схватив, перегнуть беглянку через колено. Огладить тощий зад. И оставить засос на второй булке. Яркий, как клеймо. Чтобы ни одна падла не посмела пристроиться и поднять хрен на моё.

Фантазия до мелочей показывает, как и что я буду делать. Уносит меня в этих планах до болезненной твердости. Член на радостях уже не просто просится наружу. Он, не щадя себя самого, таранит башкой замок ширинки. Заставляет подвывать от этого «удовольствия».

Охренительный попадос из-за бабы!

К счастью, головной мозг очень вовремя перенимает управление над хребтовым. «Да пошла она!» – мысленно сплевываю. И вместо спасения рядового Райана я выруливаю нафиг с парковки, еду домой.

***

Как показывают утренние события, птица Обломинго прилетела ко мне надолго и свила гнездо.

Вместо свежего эспрессо кофеварка блюет в любимую кружку какой-то мутной бурдой. А вместо спокойной дороги на работу, я битый час стою в пробках.

Расплата приходит неотвратимо! Счастливый, что есть на кого сорваться, Сыровский выливает на мои уши весь свой недюжинный словарный запас.

Под тихий скулеж Байкала, узнаю, что я внебрачный сын ножки стула и его задницы. Принимаю к сведению, что дела у нас на буквы «п», «х» и другие интересные буквы алфавита. Без пыток соглашаюсь, что всех нас нужно уволить к чертовой матери и набрать новых с извилинами в черепной коробке.

После такой прочистки мозга, в голове как в унитазе после ершика – стерильно до скрипа и слепит изнутри ярким блеском.

Работоспособность поднимается до отметки «максимум», как член на декольте моей жрицы.

– Санпалыч сегодня в ударе, – понимающе кивает Смагин, почесывая за ухом Байкала. – Говорят, родители одной из жертв жалобу Генпрокурору накатали, что мы тянем резину.

– Ничего нового, – даже не удивляюсь.

Они не первые и не последние. Всегда кто-то строчит, кого-то взъебывают, а дела после этих отвлекающих мероприятий стопорятся еще сильнее.

– А как с Москвой? Все подтвердилось? – нюх у Сереги не хуже, чем у его собаки.

– Серийник. Наш. – Киваю. – Семь лет назад у них было четыре похожих случая. Все жертвы молодые женщины.

Показываю Смагину фотографии.

– Блондинки. Красивые, – грустно подтверждает он.

– Две были замужем. Еще две в отношениях.

– Я так понимаю, мужей и ухажеров отработали основательно?

– Проверяли и на полиграфе, и с психологом. У всех железобетонное алиби и ни одного мотива.

– Хоть какая-то зацепка у них есть?

– Счастье у них случилось. – Проверяю телефон. Касьянов уже должен был найти мне нужного человека.

– Неужели убийца сам сдался?

– Если бы! – Во входящих свежее сообщение. В нем номер, имя Демид и короткое ЦУ: «Об оплате договоритесь сами». – Успокоился их убийца. За пять с половиной лет ни одного случая. Как и не было никого.