Химмурин: наследие богини. Страница 26

Пусть Лливелин будет даже самым плохим Ши на острове, самым напыщенным и задиристым, но он той же природы, что и я. И он сражается за ту же цель, за которую собираюсь сражаться я. Значит, нам по пути. Если придется усмирить свою гордость ради беззащитных, я готова это сделать.

Вскинув голову, я взмолилась. Если это самое сложное, через что мне придется пройти, я готова отдать эту цену. Матерь наделила меня силой, Своей силой, это ведь что-то значило, верно? Мне так нужна была подсказка, какой-то знак. И я просила ее об этом. Молилась и обращалась к Ней, просила направить и указать путь.

Кроя всю жизнь учила меня тому, чему учить было запрещено. Веру в Матерь Дану порицали и отрицали обычные люди и гойделы. После того, как Ши отдали остров Детям Миля, те забыли про Матерь и запретили любое упоминание о Ней. Но Кроя говорила, что я обязана знать о Той, кто создала мой народ и защитила от чудовищ, отправив на остров свое племя, которое было наделено особыми силами, чтобы защитить обычных людей. Она рассказывала и учила меня тому, о чем не говорил никто. Я практически не помнила своего отца, а мать и подавно, но мне хотелось верить, что, если бы они были живы, они учили бы меня тому же, что и Кроя.

А сейчас я познакомилась с теми, о ком много слышала в детстве. Морриган – богиня войны, посланница Матери Дану и предводительница армии всего племени. А Лливелин, судя по рассказам Крои, являлся правой рукой Науду, короля туата де Данан, который победил чудовищ и изгнал с острова в битве при равнине Маг Туиред. Но было ли это правдой? Все, о чем рассказывала мне Кроя и эти люди являлось одним и тем же? Или моя голова играет со мной в злую игру?

Сделав глубокий вдох, я встала. Не могу уйти вот так, обидевшись и разозлившись как маленький ребенок. На кону так много, и если я могу быть чем-то полезной, то обязательно останусь и сделаю все, что от меня потребуют. А пока надо перевести дух. Как только успокоюсь, найду Лливелина и поговорю с ним. Сейчас же надо развеяться. Оставалось надеяться, что он не будет против, если я исследую дом и его территорию.

Я старалась передвигаться очень тихо. В доме почти не было прислуги, кроме Дафны, я не заметила больше служанок. Она, кстати, куда-то запропастилась. Спустившись на первый этаж, я все-таки исследовала пустой холл и заглянула в примыкающие комнаты. Там была большая гостиная с камином и огромной люстрой с множеством подсвечников, а следом – кухня и обеденная зона. Все казалось таким уютным и одомашненным, наверное, Лливелин уже давно живет в этом доме. Все было хорошо, кроме отсутствия людей. Хотя, может, это просто я привыкла к шуму и гаму, а ему нравится спокойствие и тишина?

Чем больше я исследовала дом, тем сильнее проникалась к его хозяину. Возможно, он не был таким черствым, каким показался мне сначала? Но даже такой прекрасный дом не смягчит меня, если он продолжит так пренебрежительно относиться к другим людям.

Я оказалась на большом лугу слева от дома, туда вела протоптанная тропинка из внутреннего двора. Преодолев зеленую ограду, я оказалась на бескрайнем поле изумрудной травы, которая, поддаваясь потокам ветра, создавала невиданные узоры. С одной стороны от меня был спокойным океан, а с другой – поля.

Лучше и свободнее мне не было никогда. Расправив руки в стороны, я сделала большой вдох полной грудью. Приятный аромат полевых цветов защекотал мои ноздри. Сердце наполнилось неописуемым чувством благодати и умиротворения.

Высокая трава спрятала меня в своих объятиях, я легла и подняла глаза к небу. Голубое и безмятежное, без единого облачка. Солнце ярким диском слепило меня. После таких теплых солнечных ванн на моем лице появится еще больше веснушек, это обязательно. Теплый ветерок ласкал кожу и играл с волосами, а звуки перекатов волн и шуршание травы вводили в состояние полной безмятежности. Я просто лежала и ни о чем не думала. Наслаждалась. Дышала. Впитывала.

Не знаю, длилось это пару минут или часов, но вывел из транса меня звук размеренных шагов и неестественный шелест травы. Я поднялась на локтях и оглянулась. Неподалеку, в паре метров, пасся конь. Он показался мне таким большим, таким суровым. Грива его была чернее смолы, сильные ноги приминали землю. Несмотря на свой опасный вид, конь совершенно безмятежно щипал зелень.

Любопытство одолело, и я встала, чтобы подойти к нему поближе. Мне показалось странным, что такой роскошный конь пасется один вдалеке от дома. Он сначала не отреагировал на меня, лишь немного качнул гривой. Но стоило мне приблизиться, он поднял голову и очень внимательно посмотрел в мои глаза. Осознание появилось сразу – он видит меня не в первый раз.

Конь позволил подойти вплотную и погладить ладонью гриву. Он и правда очень большой, мне было бы достаточно трудно взобраться. Лишь секунду мы постояли так в тишине, пока я поглаживала смиренное существо.

– Какое ты прекрасное животное, – сказала с придыханием я. – И почему же ты тут один?

– Он не животное, – раздался знакомый мужской голос за спиной, на который я тут же обернулась. Лливелин приближался к нам своей расслабленной походкой с руками в карманах брюк.

Я повернулась к коню и наклонилась поближе к морде, прошептав:

– Заноза в одном месте.

Конь, словно понял меня, заржал и взмахнул гривой. Тем не менее, радостно принял яблоко из рук, видимо, своего хозяина. Сложно было представить человека, способного оседлать такого большого коня, но Лливелин, безусловно подходил на эту роль.

– Он дух, – пояснил Лливелин очень спокойным тоном, взглянув на меня. Его глаза задержались на моем лице лишь секунду, затем он вернул все свое внимание любимому коню.

– Дух?

– Да, он со мной с самого рождения.

– Понятно, – кивнула я, хотя не было абсолютно ничего понятного. Радостно, что он разговаривает со мной не через зубы, а достаточно милостив, значит, не собирается выгонять.

– Ты осталась, – заметил Лливелин, не отводя глаз от коня, хотя я знала, что боковым зрением он внимательно наблюдает за мной. Я скрестила руки на груди и снова кивнула. – Думал, уйдешь.

– Да, я хотела.

– Почему осталась?

– Потому что не справлюсь в одиночку.

Мои слова заставили Лливелина рассмеяться. Он даже отвлекся от коня и посмотрел на меня. Кажется, я его искренне развеселила, только разве я сказала что-то смешное?

– Прости, справишься с чем?

– С гойделами.

– Я и не думал, что ты такая.

– Какая? – взглядом я бросила ему вызов. Внутри меня разбушевалась злость. Он меня принимает за глупую девчонку? Должно быть, так и есть. Я сжала пальцы в кулаки и стиснула зубы. Напыщенный индюк.

Лливелин ничего не ответил. Вернулся к прежнему делу – нежному поглаживанию своего коня. Мне хотелось ударить его или наговорить грязных словечек, обозвать его или, скорее, напомнить, кем он является на самом деле.

– Почему тебя так разозлила моя фамилия? – совершенно спокойным тоном поинтересовалась я, хотя и далось это смирение мне с большим трудом.

Взгляд мужчины изменился, глаза сощурились, хотя он старался сохранять прежнее выражение лица. Но он не сумел скрыть поджатые губы и напряженные скулы. Даже дыхание Лливелина стало чаще и тяжелее. Я немного испугалась, что же такого сказала. Неужели ему настолько неприятна моя фамилия? Мои родители что-то сделали ему?

– Не говори, – покачала головой я, разжав кулаки. Я не буду издеваться над ним и заставлять говорить о том, что так сильно мучает душу. – Как зовут твоего коня?

– Мор.

Такого напряженного тона мне не хотелось бы слышать больше никогда. Брови сошлись на переносице. Почему мне так жаль его? Он буквально озверел, когда услышал мою фамилию и совершенно не беспокоился о моих чувствах, а я почему-то сочувствую ему.

– Так, значит, это он спас меня и привез в твой дом?

– Да.

– Он очень славный, пусть и не конь, а дух. А вот мой защищал меня до последнего, но не пережил встречу с Вендиго.

Лливелин продолжал невозмутимо гладить Мора.