Не отдавай меня ему (СИ). Страница 3

— Бабушка, не надо заставлять её, — просит Аиша, но мама останавливает её ладонью.

— Аиша, не спорь и смотри, как должна вести себя покорная жена. Латифа, марш в дом.

— Ты что, не слышишь, что говорит тебе мама? Оглохла? — кричит Заур.

— А ну хватит, — цежу сквозь зубы.

Пусть меня сейчас осудят все. Пусть мать отречётся. Пусть брат возненавидит. Но я бросаю взгляд на худенькую Латифу и, на правах главы семьи, спрашиваю её:

— Ты останешься здесь или хочешь уехать?

— Что? — восклицает мама. — Ты с ума сошёл, Джафар?

— Это моя жена! — бесится Заур. — Не лезь в нашу жизнь!

— Ещё раз, — повторяю, едва не рыча. — Латифа, ты уедешь с нами?

Она поднимает голову, и наши с ней взгляды встречаются. Я не знаю, почему и откуда это взялось, но я на миг вижу её совсем в другом свете.

Вижу прекрасное лицо, чёрные, как ночь, глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, губы алые, как лепестки роз, хотя на них нет помады, и густые волосы, выбившиеся из-под платка, который она успела накинуть.

Я впервые увидел в ней не жену брата, а красивую, тонкую, хрупкую женщину, которую захотел… защитить.

Глава 4

Латифа

Я сижу на заднем сиденье. Руки лежат на коленях, пальцы сцеплены так крепко, что побелели костяшки.

Внедорожник Джафар-бея мчится по ночной дороге, а у меня внутри всё дрожит — от холода и страха. Неужели это происходит со мной? Неужели я действительно еду в машине главы семьи Умаровых — того самого, перед кем всегда почтительно опускала глаза, старалась лишний раз не говорить без нужды?

Аллах… как стыдно.

Перед ним, перед Аишей, перед всей семьёй. Они видели всё. То, что я несколько лет прятала под одеждой, под улыбками, под выученным спокойствием.

Джафар сидит впереди, за рулём. Свет фонарей и вывесок выхватывает его лицо в зеркале заднего вида — резкие скулы, густая, но аккуратная борода, прищуренный взгляд. Строгий. Сосредоточенный. Он не говорит ни слова. Только пальцы иногда напрягаются на руле.

Я вспоминаю, как раньше, когда он приезжал к матери, я готовила чай и ставила перед ним пиалу. Он всегда коротко благодарил, спрашивал, как дела, я коротко отвечала, что всё хорошо, и выходила.

Свекровь им гордилась: сам, с нуля поднялся, а в сорок стал хозяином завода по производству труб для нефтегазовой и строительной отраслей. Старший, рассудительный, уважаемый всеми.

Заур работает в мэрии нашего города, возглавляет отдел строительства и благоустройства. Знаю, что метит выше — и поэтому ему важна поддержка брата. Возможно, мне стоит попросить его о помощи с разводом.

Задумавшись, я не сразу понимаю, что до сих пор смотрю в зеркало заднего вида. А в его отражении — глаза Джафар-бея. Он смотрит пристально, прямо, несколько секунд, отчего я мгновенно вспыхиваю и прячу взгляд.

— Латифа, — его голос звучит мягко, но в нём сила. — Ты в порядке?

— Да, — отвечаю поспешно. — Всё хорошо… Просто очень стыдно.

— Это глупости, — вмешивается Аиша с переднего сиденья. — Тебе нечего стыдиться. Ты ничего плохого не сделала.

Я смотрю в окно и вижу своё уставшее лицо и запекшуюся кровь в уголке губ.

— Мама… не простит. И мои родители тоже. Я опозорила всех.

Аиша поворачивается ко мне.

— Опозорился только тот, кто тебя бил. Больше — никто.

Она улыбается доброжелательно. Ей восемнадцать, но она сильнее и свободнее меня — двадцатичетырёхлетней. А ведь я училась в консерватории, до свадьбы даже немного работала в школе, а потом меня засватали. Заур больше не отпустил на работу, сказал, что моё место — дома.

Джафар не поворачивает головы, но голос звучит твёрдо:

— Хочешь вернуться, Латифа?

— Нет, — отвечаю. Слова вырываются сразу, будто ждали выхода. — Я больше не могу. Я не хочу жить с ним.

Он кивает, молчит какое-то время. Потом произносит строго:

— Латифа. Если решишь развестись с моим братом — я помогу тебе.

Он поднимает глаза, и в зеркале наши взгляды снова встречаются.

— Я дам тебе свою защиту. Никто не тронет тебя.

Сердце сжимается. От этих слов хочется заплакать. Не от жалости — от облегчения.

Я не верю, что это слышу. Ведь я говорила мачехе, что мне плохо с Зауром, что он изменяет мне. А она ответила, что я должна быть мудрой и сохранить покой в семье.

Кто бы мог подумать, что моим спасителем и союзником станет в итоге мой деверь?

Мы подъезжаем к дому, когда уже совсем темно. Огни фонарей отражаются на асфальте, воздух пахнет сиренью. Дом высокий, строгий, с широкими окнами. Всё вокруг говорит о человеке, привыкшем к порядку и власти.

Джафар выходит первым, открывает дверь машины.

— Проходите, — говорит коротко.

Внутри просторно и тихо. Пол из светлого камня, в воздухе запах цветов и древесины. Я иду за ними, стараясь ступать неслышно. На первом этаже он открывает дверь в комнату.

— Здесь останешься. Комната гостевая, но всё есть.

Я киваю. Голос не слушается.

— Спасибо, — шепчу.

Когда он уходит, я опускаюсь на край кровати. Обнимаю себя за плечи и впервые за долгое время чувствую не страх, а тишину. Настоящую, умиротворяющую.

Грудь поднимается и опускается, а изнутри выходит тяжёлый вздох — будто вместе с ним я выдыхаю всю боль последних лет.

Через несколько минут заходит Аиша и протягивает аккуратно сложенные вещи.

— Тебе подойдёт, — говорит тепло. — На самом деле это вещи моей мамы. Я кое-что храню в коробке. Папа разрешил. Но у вас, кажется, один размер.

Дочь Джафара принесла мне платье, длинную юбку, свободную блузку, шёлковую сорочку и халат той же расцветки. Не удержавшись, касаюсь ткани пальцами.

— Спасибо тебе, Аиша. У твоей мамы был прекрасный вкус.

— Пожалуйста, — улыбается, садится рядом и берёт за руку. — Латифа, папа тебя не оставит. Он самый добрый человек, которого я знаю. Если он сказал, что защитит, значит, так и будет.

Я опускаю глаза.

— Аллах послал его мне в самый трудный час, — тихо говорю. — И тебя тоже.

Аиша обнимает меня.

— Отдыхай и ни о чём не думай. Всё будет хорошо, я обещаю, — с детской верой во всё хорошее говорит она.

Когда Аиша уходит, я долго стою у двери. Потом иду в ванную.

Горячая вода стекает по коже, унося пыль, усталость, боль и тяжёлые воспоминания. Стою под струями, не двигаясь. В голове всё смешалось: прошлое, сегодняшний вечер, глаза Джафара.

Моя жизнь изменилась. Но что будет дальше?

Родные не поддержат — это точно. Но пойдут ли они против уважаемого Джафара Умарова?

Одно знаю точно: я уже не та, что была ещё вчера.

Выйдя из душевой, вытираюсь, надеваю сорочку — мягкую, чуть прохладную. Волосы распускаю, расчесываю гребнем, который оставила Аиша. Они у меня длинные, иссиня-чёрные и густые. Обычно я заплетала их в толстую косу, но сейчас под рукой ничего нет.

Иду к двери, обхватываю пальцами ручку и нажимаю на неё. Переступив порог спальни, замираю — у кровати стоит хозяин дома, с шёлковым халатом в руке.

Он поднимает взгляд, и я чувствую, как кровь приливает к щекам.

— Простите, — вырывается у меня. Быстро прикрываю грудь и плечи руками.

На голове нет косынки, волосы свободно спадают на плечи. Это нарушение правил: мужчина не должен видеть чужую женщину такой… открытой.

— Я… не знала, что вы…

Он не уходит. Только стоит и смотрит.

Не грубо, не с любопытством — иначе. Так, будто видит меня впервые.

Глава 5

Джафар

Пожелав дочери спокойной ночи и закрыв дверь её спальни, спускаюсь вниз и сворачиваю в тусклый коридор. Не могу уснуть. Мысли не отпускают. Сцена в саду врезалась в память: Латифа, лежащая на траве, кровь на губах, глаза, полные боли.