Мой запретный форвард (СИ). Страница 38

Но стоит мне только посмотреть в ее шальные и бездонные глаза, понимаю: кайфует. Очень даже кайфует.

И тогда все мои стопы окончательно сгорают. В башке перемыкает так, что я подхватываю ее под попу и валю на свою кровать. Чуть ли не срываю с нее джинсы, следом трусики. Покрываю поцелуями ее гладкие стройные ножки.

Но футболку оставляю.

— Хочу, чтобы ты была только в ней.

Полина какими-то своими магическими манипуляциями снимает лифчик, не снимая футболки. Я целую ее груди, задрав мягкую ткань. Ловлю ртом твердеющий сосок, прикусываю его.

Она стонет и тянется к моим спортивкам. Пальцами поддевает резинку и резко стягивает их с меня. Штаны зависают на коленках, дальше не выдержу.

Член упирается в ее бедро.

— Я привезла большую пачку презервативов, — усмехается Полина.

Ты смотри, подготовилась к сюрпризу. Но я и сам заряжен.

Тяну руку к тумбочке, нахожу в ящике шелестящий квадратик.

Внутренний голос шепчет: будь ласковее и романтичнее. Девчонкам это нравится. Но в груди уже бушует буря: сразу в нее.

— Не могу больше ждать, — шиплю ей в губы и ловко раскатываю латекс по твердому стволу.

— Я тоже. Хочу тебя, Яр, — выдыхает она мне в рот, а потом кончиком языка проходится по верхней губе. — Возьми меня.

И я врываюсь в ее горячую и мокрую киску, впечатываю ее в свою кровать. Мы стонем одновременно.

Блядь! Как же я этого хотел!

Двигаюсь быстро, сжимаю ладонью упругую грудь. Полина извивается подо мной, волосы разметались, ротик соблазнительно приоткрыт, стоны постепенно превращаются в крики.

Я и сам стону от бешеного удовольствия. По спине пролетает заряд тока, чувствую, что вот-вот и финиш. Ускоряюсь, кровать трясется под нами, жалобно скрипит. Возможно, развалится. Да и похрен.

Полина впивается ногтями в мою спину, утыкается в мое плечо и кончает. Ее упругие стеночки сжимают меня так сильно, что я кончаю следом.

По мышцам проносится такой дикий импульс, что я никак не могу совладать с ним. Кажется, что он затрагивает даже пальцы на ногах.

Утыкаюсь лбом в грудь Полины, сердце бухает где-то в горле, дыхание рваное.

Поля проводит ладошкой по моим волосам, и я осторожно ложусь рядом с ней. Щекой прислоняюсь к ее груди, загребаю ее в свои объятия.

И чувство от того, что я должен вновь отпустить ее в эту ебанную Канаду, разрывает меня на куски.

— Не хочу тебя отпускать.

— И не придется, — тихо произносит она, и я поднимаю голову.

Мы сцепляемся взглядами.

— Я же тебе говорила, что буду работать с другим тренером?!

— Ну.

— Я буду тренироваться в России.

Мне хочется вскочить и от радости пробить потолок башкой. Но ее слова с трудом оседают во мне, не верится.

— Я была в Москве, встречалась с ней. Она такая крутая, мы очень приятно пообщались. Так что я буду кататься тут, и ты сможешь подписать контракт.

Я привстаю на локте и хмурюсь.

— Так ты давно в России?

— Прилетела два дня назад.

Я начинаю закипать.

— И мне не сказала? Я тут с ума схожу…

— Прости, Яр, — она упирается ладошкой в мою грудь, перекатывает меня на спину, и садится сверху. — Я хотела решить все вопросы с тренером и только потом тебе все рассказать.

Я звонко шлепаю ее по аппетитной заднице.

— Накажу тебя!

— Да, накажи, — улыбается она и наклоняется ко мне.

И мы сливаемся в поцелуе.

ГЛАВА 50.

Яр

Я стою в переговорной, передо мной на столе лежат бумаги.

Контракт.

«Столичная Звезда» - название на шапке договора будто орет: ну что, Анисимов, готов?

Готов.

Блядь, как же я готов!

Неподалеку стоит Василич, который делает вид, что просто скучает, но у него вены на шее наливаются кровью, когда он волнуется.

И Полина, моя Поля, стоит справа в светлом свитере, сжав руки так, словно не «я» подписываю контракт, а именно «мы».

Я беру ручку, смотрю на Даниила Романовича. Он сияет, тренер «Звезды» стоит рядом с ним и прожигает меня взглядом.

Да, мужик серьезный, мы с ним точно сработаемся.

— Давай уже, — шепчет Полина, — пока я тут от волнения не умерла.

Улыбаюсь и наклоняюсь к столу.

Ставлю свою подпись.

Одним движением, быстро и четко. Как бросок в пустые ворота.

И все.

Я – игрок «Столичной Звезды».

Василич шумно выдыхает.

— Ну, — он усмехается, — хоть раз сделал что-то умное.

Я замечаю, как напряжение сходит с его плеч, и ржу.

— Спасибо, тренер. Регулярно жду вашей теплоты.

— Охламон, — бурчит он, но глаза блестят. — Горжусь я тобой, черт тебя побери.

— Вы воспитали достойного игрока, Андрей Васильевич, — мой нынешний тренер и бывший пожимают руки.

Даниил Романович убирает бумаги в папку, а Полина скользит ко мне.

— Поздравляю, Яр. Ты именно там, где должен быть.

Я ловлю ее пальцы и сжимаю.

Пресс-конференция, как всегда цирк. Вспышки камер, журналисты, микрофоны, логотипы клуба на стене.

Я сижу между генеральным менеджером и новым тренером.

Позади висит огромный баннер «СТОЛИЧНАЯ ЗВЕЗДА». Перед нами расставлены микрофоны, словно стволы пушек.

Генеральный говорит о том, какой я перспективный и как удачно прошел сезон. Тренер добавляет что-то про «характер» и «боевой дух», будто читает мой некролог.

Потом слово дают мне.

— Ярослав, скажите, почему «Столичная Звезда»? — спрашивает кто-то.

Улыбаюсь и чуть наклоняюсь к микрофону.

— Потому что это клуб, в котором чувствуешь себя частью чего-то большого. Сильного и амбициозного. И я хочу быть там, где можно расти до небес.

— То есть вы уверены, что сделали правильный выбор?

— Абсолютно, — отвечаю не раздумывая. — И намерен доказать это своей игрой.

Вспышки камер щелкают снова и снова. Я чувствую, как Полина где-то в первом ряду смотрит на меня. И это открывает во мне второе дыхание.

Когда все заканчивается, мы идем по коридору клуба. На стенах висят фотографии легенд, трофеи, старые свитера с номерами, которые навсегда останутся в истории.

Поля идет рядом, переплетаем пальцы.

— Ну что, звезда, — улыбается она, — как ощущения?

Я разворачиваюсь и тяну ее к себе.

— Правильные, — отвечаю я.

— Клуб выбрал верно?

Я наклоняюсь и шепчу ей в губы:

— И клуб. И страну. И тебя.

Она краснеет, но улыбается. И я утверждаюсь еще сильнее: да, я верно выбрал.

И лед впереди – тоже мой.

Полина

Я стою в коридоре, прислоняюсь плечом к прохладной стене и смотрю на Ярослава. Он смеется громко, искренне и по-своему.

Генеральный менеджер хлопает его по плечу, журналисты пытаются снова что-то спросить, а мой строгий и непробиваемый папа стоит рядом с ним и выглядит счастливым.

У них одинаково горящие глаза. Как будто они оба выиграли этот контракт.

А я приняла верное решение, когда вернулась в Россию. Сегодня я опять встречалась со своим новым тренером, с которой меня свел папа. Его связи мне помогли, не скрываю.

Ирина Григорьевна – серьезная и уверенная женщина, с цепким взглядом, и в отличие от моего прежнего тренера – честная. Она сказала то, что я боялась услышать, но хотела знать:

— Ты не сломана. Ты не испорчена. Ты просто устала. И ты можешь вернуться, если сама хочешь.

И я сказала «хочу» без дрожи в голосе, без сомнений. И без страха, что завтра мне опять подставят подножку.

Папа тогда тихо выдохнул за моей спиной. Я видела, как он сдерживал эмоции, и мне стало легче. Мы оба возвращаемся домой, в спорт, в нормальную жизнь.

Потому что теперь у меня есть то, чего раньше не было: я больше не одна.

Яр подходит ко мне, его шаги я узнаю из тысячи.

— Скучаешь? — он касается моей щеки костяшками пальцев.

Я смотрю на него, на силу и огонь в его глазах. Я смотрю на мужчину, который готов был отказаться от мечты ради меня, и который все равно до нее дотянулся.