Девичник в космосе (СИ). Страница 15

Дождавшись, пока Шрам перестанет метаться в бреду по кровати, я устало подошла к пищевому автомату. Есть не хотелось от слова «совсем», аппетита не было. Но мне нужны были силы. Где-то в глубине души зрело понимание, что время сейчас работает против меня. Что мне нужно торопиться и хоть что-то делать. Я была уверена в том, что сопровождавшие Шрама на вылазку пираты тоже или уже заболели, или вот-вот заболеют, допускала, что мой буканьер, как всегда, шел первым и получил наибольшую дозу заразы. А потому и свалился первым. Остальных эта участь тоже не минует. И тогда кто-то, да примчится к Шраму за помощью. А чтоб эта помощь была, мне нужны силы. Подумав, я заказала витаминно-минеральную болтушку с добавлением двойной дозы протеина.

Забрав из автомата контейнер, прихлебывая густую, как кисель и практически безвкусную жидкость, я устроилась в уголке с файлом, который мне дал Шрам перед уходом. Он сказал, что их целью была лаборатория «Сигма». Надо посмотреть, какую заразу разводят там. Может, в файле найдется подсказка, как действовать.

Я не допила болтушку. Спустя несколько минут контейнер вывалился из моих враз ослабевших пальцев, забрызгав густой жидкостью мне колени и пол у моих ног. Я растерянно посмотрела на белесую жидкость. А потом перевела взгляд снова на файл. Сердце в груди работало с перебоями, а по коже волнами пробегал мороз. «Сигма» разрабатывала технологию массового вживления модифицированных генов. Заражения ими большого количества существ одновременно. Как гриппом или чумой. Как же я не обратила на это внимание сразу?

Не хотелось даже думать о том, что ждет Альянс и его граждан, если последователи безумного генетика все-таки доведут эту технологию до ума. Это будет катастрофа. Катастрофа для разумных и для Альянса, после которой он, возможно, и вовсе прекратит свое существование. Не в этом ли была главная цель Дурана? Ведь еще древние говорили: «Разделяй и властвуй!» А чего проще посеять вражду в обществе, разделенном на два лагеря, где даже родственники и близкие могут оказаться по разные стороны баррикад и начнут убивать друг друга? Я представила реакцию Стейна, если бы он остался жив, а я вернулась с модифицированным геномом. И меня затошнило от перспектив.

Чтобы отогнать от себя ужасы, нарисованные слишком живым воображением, я с головой зарылась в файл. Работа всегда помогала мне забыться и забыть свои горести. А сейчас у меня была благая цель. Я еще не знала, как добьюсь этого, но была уверена в одном: я жизнь свою положу, но сыворотку доработаю. От безумных фанатиков генной инженерии должна быть защита. У разумных должен быть выбор: изменять свой геном или нет. Не кто-то за них чтоб решал, а они сами.

После принятого решения работа пошла веселей. Я неожиданно сообразила, что нахожусь в одном помещении со Шрамом уже больше двенадцати часов. И еще не заболела. Я даже не поленилась сходить в санблок и изучить свое лицо в зеркало: болезненных признаков не было. Следовательно, либо дрянь, которой заразили Шрама, не заразна, а этого точно быть не могло, это противоречило всем принципам использования вирусов в качестве защиты лаборатории, либо инкубационный период был дольше, в чем я сомневалась, либо… Либо у меня стояла прививка от этого дерьма.

Как только я увидела выход из создавшейся ситуации, страх улетучился словно дым. В моем положении выделить антитела из крови, и на их основе создать сыворотку было непросто. Даже сложно. Но возможно. А трудности меня никогда не пугали.

Глава 5

Производить забор крови у самой себя было до крайности неудобно. Особенно с тем оборудованием, которое было в наличии. Но как говорится, выбирать не приходилось, а необходимость — мать всего. Все равно одномоментно много крови брать нельзя: ослабею и не смогу работать. А кровь обрабатывать необходимо пока она свежая. Иначе толку не будет.

Первая порция сыворотки была готова только к десяти часам вечера по внутреннему времени корабля. Ее должно было хватить на три инъекции. Но этого было мало. Если бы я спохватилась сразу, то, наверное, можно было бы обойтись одной-двумя инъекциями. А так утром придется снова откачивать у себя кровь и делать новую порцию. Я невольно поежилась, заранее предвкушая весь спектр «удовольствий» от вынужденного донорства.

С инъекционным пистолетом наперевес я подошла к кровати. Шрам снова горел от температуры. Но бреда уже не было. Я поджала губы. Выходит, на антибиотик этой гадости наплевать, а организм буканьера сдается. Здоровый, цветущий мужчина у меня на глазах превращался в горелую деревяшку. Если сыворотка не подействует… Об этом думать не хотелось.

Я рассчитывала после первой инъекции сыворотки поспать хотя бы несколько часов. Видит космический бог, сон и отдых мне были крайне необходимы, прошедшие сутки меня измотали. Однако, у Вселенной оказались свои планы на меня и мое времяпровождение. Спустя минут двадцать после первой инъекции сыворотки Шраму стало хуже, и начался ад.

Симптомы нарастали с такой пугающей скоростью, что у меня не оставалось времени, чтобы остановиться, подумать, проанализировать. Шрам горел, бредил и метался по постели как одержимый. Мне приходилось одновременно делать ему компрессы в попытке хоть немного сбить температуру, удерживать его от падения на пол и членовредительства себе самому, и пытаться хоть что-то найти в галанете. Хотя бы понять, что я делаю не так. Неужели недостаточно очистила антитела? Или модифицированный геном пирата не принимал сыворотку, рассчитанную на обычных людей? А потом мне вообще стало дурно от посетившей меня догадки: впопыхах я все расчеты делала, исходя из человеческой физиологии. Но Шрам ведь инопланетник и модификант! Если его физиология кардинально отличается от физиологии среднестатистического гражданина Альянса, то моя ошибка может стоить ему жизни!

Компрессы, казалось, высыхали, едва коснувшись кожи Шрама. Мне даже чудилось, что вода, перемешанная со спиртным, с шипением испаряется со лба мужчины, настолько горячим он был. В какой-то миг мои действия превратились в бездумные движения робота: смочить, отжать, положить на тело, и так по кругу. Мыслей и чувств не осталось. Я не могла ни на секунду отойти от кровати даже для того, чтобы самой глотнуть воды. Стоило сделать шаг в сторону, как Шрам начинал метаться с утроенной силой. Словно одно мое присутствие действовало на него успокаивающе.

Я не могу сказать, сколько все это длилось. Минуты и часы слились для меня в одну мучительную бесконечность. В набор простых действий, которые я выполняла, не думая. Просто думать уже не могла. В какой-то момент у меня словно перегорел предохранитель. В голове стало пусто, мысли куда-то ушли. А следом за ними исчез и страх, что Шрам умрет у меня на руках, а я останусь во власти циничного и не особо умного мерзавца. Я сама словно выгорела от той лихорадки, которая терзала организм буканьера. И от меня словно осталась пустая оболочка. Тело без души, сердца, чувств и ощущений.

Приступ лихорадки у Шрама пошел на убыль где-то ближе к утру. Его кожа перестала гореть от слишком высокой температуры, а он сам вытянулся на спине и затих. Словно умер. Даже дыхания не было слышно. Наверное, мне следовало бы испугаться. Хотя бы для приличия. Но я настолько устала и измучилась, что меня хватило лишь на то, чтобы цинично проверить пульс у пирата на шее. Пульс был. Слабый, но размеренный. И вот тогда до меня дошло, что кризис, кажется, позади.

По-хорошему мне следовало сменить на кровати скомканное и смятое постельное белье, взять у Шрама анализ крови и проверить, как там поживают его лейкоциты и антитела, вкатить ему вторую дозу сыворотки, сходить в душ самой, выпить питательную болтушку и лечь поспать. Но сил у меня хватило лишь на самое необходимое. Я сделала инъекцию Шраму, доковыляла до пищевого автомата и заказала себе болтушку, и заставила себя проглотить ее в несколько больших глотков. Я бы и этого не делала. Но мне нужны были силы. Нужно было восстановить баланс собственного организма. Потому что впереди было еще очень много работы.