Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 41

Но уходить и сдаваться так просто я не собирался. Мне нужны были эти тренировки. Да, я без труда нашёл бы и другое место, хоть тот же зал университета искусств, или ещё что-то, но там я не смогу заниматься у опытного тренера и спарринговать с настолько сильным противником. Ещё и так близко к дому.

— У всех свои причины быть среди гокудо, — выдохнул я, сжимая кулаки.

— Какими бы они ни были… Выметайся, — сказал Хонда-сан.

— Нет, — отрезал я.

Хонда-сан явно не ожидал такого упрямства, молча поиграл желваками, глядя мне в глаза. Я ответил тем же самым, даже не думая отводить взгляд.

— Значит, придётся вышвырнуть тебя силой, — сказал он, скривившись от отвращения. — Хотя… Это же будет оскорбление Одзава-кай, значит, вы придёте всей бандой и попытаетесь меня запугать. С битами и ножами. Славное будет побоище. Прямо как в старые добрые.

— Что, старые счёты? На меня они не распространяются. Воспринимай меня как паренька из соседнего квартала, не более, — холодно произнёс я.

— Счёты… Ещё какие, — хмыкнул он.

Его первоначальная ярость схлынула, оставив после себя только горечь воспоминаний.

Я поправил воротник, закинул сумку на плечо, ещё раз посмотрел на тренера. Тот стоял, набычившись, но смотрел уже не на меня, а куда-то вдаль. Взгляд на тысячу ярдов, в никуда.

— До встречи, Хонда-сан, — сказал я.

Он не ответил.

Как обычно, я положил деньги на стойку администратора. В этот раз положил десять штук. Да, я платил гораздо больше прайса, и мог бы вообще не платить, но мои вложения окупались многократно, и я не жалел денег на собственные тренировки. Тем более, что после моих визитов и добровольных пожертвований в спортзале появлялся новый инвентарь и так далее.

Зато девчонка-администратор чуть ли не взялась провожать меня до дверей, подобострастно кланяясь и бормоча что-то малопонятное. То ли из-за моих пожертвований, то ли из-за моего внешнего вида. Я распрощался с ней, вышел на улицу, нацепил чёрные очки, закурил. На душе было откровенно погано.

Я даже не знал, куда податься. Потом вспомнил о том, что мне нужно договориться с заведениями, отданными под мою опеку, насчёт платежей, и поплёлся к станции. Настроение как раз подходило, чтобы выбить из кого-нибудь всё дерьмо. Даже после усердной тренировки.

Идзакая, якитория и лапшевня. Три точки, с которых я должен собирать плату, чтобы делать взносы в кассу Одзава-кай, если не хочу проблем для них и для себя лично. Радовало одно, там можно будет наконец-то позавтракать. Теперь я чувствовал в себе силы, чтобы одолеть порцию лапши или жареного мяса.

И если насчёт якитории и идзакаи у меня никаких душевных терзаний не было, то собирать дань с лапшичной семьи Ироха я попросту не смогу. И с этим нужно что-то делать. Можно, конечно, каждый месяц докидывать из своего кармана, но это не выход. Меня нисколько не трогало бы, если бы деньги собирал кто-то другой, даже из семьи Одзава, но приказ оябуна звучал совершенно однозначно. Это должен делать я.

Даже никуда не торопясь, я прибыл на место слишком быстро. Быстрее, чем мне того хотелось бы. Идзакая пока была закрыта, работала она с шестнадцати часов и до полуночи, а вот якитория и лапшевня были открыты. Я зашёл в якиторию.

Одуряюще пахло жареным мясом и специями. Здесь подавали якитори, мясо на шпажках, маленькие шашлычки из курицы. Готовил молодой японец в длинном фартуке, на кассе стояла черноволосая девушка, почти что школьница с виду. Больше никого из персонала я не заметил, якитория была слишком маленькой и они, очевидно, совмещали роли.

— Доброго дня, — поздоровался я и сел за стойку. — Три шпажки, будьте добры. Грудку, с васаби.

Посетителей было немного, только какая-то пожилая дама сидела у окна и поедала куриные крылышки.

— Сию минуту, — поклонился повар, начиная при мне готовить заказ.

Я с интересом наблюдал, как он насаживает кусочки филе на деревянные палочки. Люблю смотреть за работой профессионалов.

Приготовили, подали.

— Итадакимас, — сам себе сказал я.

Жареная курочка — блюдо универсальное, и я прикончил её в считанные минуты. Посетителей за это время не прибавилось, зато старушка, сложив шпажки в специальный стаканчик и расплатившись по счёту, покинула заведение.

— Могу я поговорить с владельцем? — спросил я, промокнув губы салфеткой.

Паренёк-повар насторожился.

— Это я, — сказал он. — О чём вы хотели поговорить?

— О деньгах, конечно же, — сказал я. — Я представляю семью Одзава. Теперь я буду собирать плату. Пока что по прежнему ценнику.

— Вы? Как вас зовут? — нахмурился он.

— Моя фамилия Кимура, — ответил я.

— Прошу прощения, мне нужно сделать один звонок. Удостовериться, что всё именно так, как вы говорите, — поклонился владелец.

— Конечно, — сказал я.

Я почему-то ожидал, что будут проблемы. Откажется платить, или заявит, что уже платит другой семье якудза, и мне придётся с этим разбираться, или ещё что-нибудь. Но он отошёл в подсобку за шторку, позвонил кому-то, быстро переговорил, а затем вернулся с плотным конвертом в руках.

— Прошу вас, Кимура-сан, — он протянул мне конверт двумя руками.

Взял так же, двумя руками, со всем уважением. В конверте оказалась тоненькая пачка пятаков, с горой Фудзи на реверсе.

— Приятно с вами сотрудничать, — сказал я. — До встречи через месяц.

— До свидания, — поклонился хозяин.

Вышел, перекурил у двери. Идзакая закрыта, в лапшичную идти не хотелось. Я знал, что всё равно придётся идти, но оттягивал этот момент как только мог. Выкурил две сигареты подряд, дождался, пока минутная стрелка на часах догонит часовую. Только после этого пошёл в лапшичную.

За стойкой колдовал Масахиро, помешивая рамён в большой кастрюле.

— Здорова, братишка, — сказал я.

— О, Кадзуки-кун, — улыбнулся старый друг. — Привет.

Его взгляд скользнул по моему прикиду, по значку с иероглифом. Но он не стал ничего говорить, просто молча вернулся к готовке.

— Как поживаешь? — спросил я, не зная, с чего начать.

— Да… Потихоньку, — пожал плечами Масахиро, избегая смотреть мне в глаза. — С Ёко-тян гулять ходили вот, к набережной…

— Да? Ну ты красавчик, — усмехнулся я.

Он пожал плечами с не самым воодушевлённым видом.

— Главное, понастойчивее будь, увереннее в себе, — посоветовал я.

— А у тебя с Нанако-тян что? Я слышал, они с Ватанабэ-куном разошлись, аж со скандалом, — произнёс Масахиро.

— Понятия не имею, — развёл я руками. — Давно её не видел.

Даже связываться с ней не хотелось. Пусть лучше и дальше тусуется с босодзоку, целее будет.

— Удон будешь? С курицей, — предложил друг.

— Не. Чаю вот можно, — сказал я.

Он налил мне зелёного чаю, я посидел молча, прихлёбывая чай.

— Братан, а дядя твой здесь? — спросил я через какое-то время.

— Кста-а-ати… — протянул он. — Может, ты с ним поговоришь…

— По поводу? — удивился я.

Вместо ответа он поднял наверх часть стойки, открывая мне путь в подсобные помещения. Я удивлённо хмыкнул, но всё-таки прошёл внутрь. Тут стояли холодильники с заготовками и продуктами, большая мойка, санузел в отдельном помещении. И, разумеется, офис Ироха Юдзиро, владельца этого чудесного заведения. Масахиро открыл дверь жестом фокусника, и я увидел внутри дядю Юдзиро, сидящего в компании ещё троих мужичков. На столе я заметил фишки маджонга, россыпь мелких купюр и дымящуюся пепельницу, до краёв набитую окурками.

— Масахиро-кун! Принеси мне пива из холодильника, — попросил Юдзиро, сидящий спиной к двери.

Даже если бы он сидел к нам лицом, это ничего бы не изменило, он не отрывал сосредоточенного взгляда от фишек. А вот его партнёры по игре, завидев меня, насторожились.

— Чего ещё пожелаете, Ироха-сан? — хмыкнул я.

Он обернулся, подскочил от неожиданности.

— К-кимура-кун! Как хорошо, что ты зашёл! — наигранно и фальшиво воскликнул он.

— Все вон, — сказал я.

— Юдзиро-сан, что этот сопляк себе позволяет? — один из игроков, тучный мужчина в гавайской рубашке, грозно уставился на меня.