Двадцать два несчастья (СИ). Страница 28

Мужик совсем скис, буквально полминуты проклацал пальцами по засаленной клавиатуре старого, еще с кубическим монитором компьютера, распечатал на струйном принтере листочек и обреченно положил передо мной.

Я глянул. Мне предлагались исключительно вакансии дистрибьютеров на сетевой маркетинг, работа в книжном магазине, реализация каких-то БАДов и сетевуха еще по какой-то ерунде типа пластмассовых свистков на чайники и ножей для чистки овощей. Я просмотрел и запомнил фирму, что занималась БАДами, названия было вполне достаточно, адрес потом найду в интернете.

— Зарплата от сорока тысяч в месяц, крупные премии, участие в мотивационных семинарах и тренингах успеха, — с отчаянной надеждой прошептал мужик, заискивающе заглядывая мне в глаза.

— Не интересует, — строго сказал я.

От огорчения его лысина, что просвечивала сквозь жидкие пряди немытых волос, аж потухла, но потом заблестела еще сильнее.

— Других вакансий для вас нет. — Мужик разочарованно поджал губы.

— Ладно, тогда пойду дальше.

Я встал и, не прощаясь, вышел из агентства. Все, что мне надо было, я уже узнал — здесь была такая сеть, как «Токкэби», где продавали корейские БАДы. Ну а так как у меня медицинское образование, найти какие-нибудь безвредные для здоровья людей БАДы и втюхивать их я, в принципе, смог бы.

Была опасность, что, как и в любых сетевых пирамидах, заставят отработать первый месяц, а потом просто скажут, мол, вы не прошли испытательный срок, и не заплатят. Такими методами промышляли недобросовестные сетевые компании — в той жизни мне об этом рассказывали коллеги. Но спросить-то я могу — а вдруг повезет? Тем более нужная компания, судя по навигатору, находилась совсем рядом.

Спустившись по той же узкой лестнице обратно на первый этаж, я направился к выходу. У дверей универмага как раз тормозила машина «Яндекс-Такси» — белый «Хендай-Солярис». Из нее с трудом выбралась пожилая женщина с тяжелыми сумками.

Я помог ей, потом начал переходить дорогу и тут же услышал рев мотора. «Солярис» резко рванул с места — водитель явно спешил на следующий заказ — и едва не снес меня, проскочив в нескольких сантиметрах. Я едва отпрыгнул, а мое сердце ухнуло вниз.

— Ты совсем ослеп⁈ — заорал я, разворачиваясь.

Водитель затормозил, опустил стекло. Это был мужик лет пятидесяти с красным лицом и взъерошенными, засаленными волосами. Под глазами темнели круги, а сам он был небритый, в мятом свитере.

— Сам не видишь, урод, куда прешь⁈ — рявкнул он в ответ.

— Ты чуть не сбил меня!

— Ты охренел? Сам под колеса полез! Ну, мать твою, я тебе щас бошку оторву, урод! — Мужик выскочил из машины, хлопнув дверью. — Вообще охренели!

Он вспыхнул, шагнул ко мне, и я автоматически напрягся.

Но в тот же момент почувствовал слабость, а перед глазами мелькнул знакомый полупрозрачный интерфейс.

Диагностика завершена.

Основные показатели: температура 37,2 °C, ЧСС 147, АД 178/112, ЧДД 24.

Обнаружены аномалии:

— Гипертонический криз (II стадия).

— Критическое повышение уровня кортизола.

— Риск острого нарушения мозгового кровообращения.

— Хроническая гипертоническая болезнь (декомпенсация).

Пульс высокий, АД под сто восемьдесят. Это уже не просто криз — это предынсультное состояние. Да у этого мужика сейчас может лопнуть сосуд в голове! Прямо здесь, посреди дороги!

— Слушай, — спокойно сказал я и примирительно поднял руки, — давай успокоимся.

— Че успокоимся⁈ — Мужик размахивал руками, лицо побагровело еще сильнее. — Думаешь, мне легко, мать твою⁈ Двенадцать часов за рулем, заказов нет, бензин дорожает! Еще ты тут под колеса лезешь и батон крошишь, мать твою!

— Стоп! — заорал я ему в лицо.

От неожиданности он сделал шаг назад, и я заговорил спокойно и вежливо:

— Я врач. У вас сейчас давление под сто восемьдесят. Вам нужно немедленно сесть и успокоиться.

— Какой нахрен врач⁈ — Но голос дрогнул. Мужик схватился за виски. — У меня просто голова болит…

— Не просто болит. У вас гипертонический криз. Если не остановитесь, может случиться инсульт. — Я сделал шаг ближе, понизив голос. — Садитесь в машину. Сейчас.

Он качнулся, схватился за дверцу. Лицо побелело.

— У вас есть какие-нибудь таблетки от давления? — спросил я.

— В… в бардачке… — Мужик обвалился на водительское сиденье, тяжело дыша.

Я обошел машину, открыл бардачок. Среди мусора нашел блистер «Каптоприла». Вытащил таблетку, протянул ему.

— Под язык. Осторожно. Не торопитесь. И дышите медленно.

Он послушно сунул таблетку под язык, закрыл глаза. Дыхание постепенно замедлялось. Через несколько минут краска начала сходить с лица.

— Лучше? — спросил я.

Он кивнул, не открывая глаз.

— Вам нужно ехать домой и отдыхать. Никакой работы сегодня. И завтра к кардиологу. Обязательно. Это не шутки — у вас декомпенсация гипертонии. В следующий раз можете не успеть.

Мужик открыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом.

— Спасибо, — прохрипел он. — Прости, что наорал…

— Ладно. Главное — живой. Поезжайте домой.

Я отошел от машины. Водитель посидел еще минуту, потом завел мотор и медленно, осторожно тронулся. Я проводил «Солярис» взглядом…

И в этот момент в правом верхнем углу поля зрения вспыхнуло новое уведомление:

Внимание! Положительная динамика!

Зафиксировано снижение уровня кортизола на фоне оказания медицинской помощи.

Активация дофаминовой системы вознаграждения.

Положительное влияние на нейроэндокринную регуляцию!

Прогноз продолжительности жизни уточнен: 8 дней 23 часа 14 минут.

Кровь прилила к моему лицу, когда я осознал, что к прогнозу прибавились сутки. Точно не мистика или божественное вознаграждение. Скорее, правильные гормоны включились. Ведь когда спасаешь человека — мозг выбрасывает дофамин. Кортизол падает. Пульс замедляется. Давление снижается. Я чувствовал, как в груди разливается тепло, расслабляются плечи, дыхание становится глубже.

Я сделал добро.

Кто молодец? Я молодец.

Хорошие хирурги живут долго даже при диких нагрузках. Их работа лечит. Приносит удовольствие.

А мое измученное хроническим стрессом тело только что получило то, чего ему не хватало годами — смысл.

Хорошо. Теперь можно искать «Токкэби».

Компания оказалась в соседнем здании — небольшой офис на первом этаже с яркой вывеской и корейскими иероглифами.

И да, в «Токкэби» меня принял менеджер самого, наверное, младшего звена, судя по люто отутюженному костюму, о стрелки на брюках которого можно было пальцы порезать до кости. Увидев, что у меня медицинское образование, служащий моментально подобрался:

— А почему вы ищете такую работу, Сергей Николаевич? Почему не идете в больницу? — задал он вполне резонный вопрос.

— Потому что у меня конфликт с завотделением, — честно сказал я. — Поэтому некоторое время, месяца два-три, пока начальство там не поменяется, мне нужно где-нибудь перекантоваться.

Мой ответ был вполне правдивым и вместе с тем не выдавал всю подноготную. Парень кивнул и даже не потребовал у меня трудовую книжку с прежнего места работы, сразу начал оформлять бумаги.

— А трудовую? — напомнил я.

— У нас зарплата «в конверте», — хитро усмехнулся он и подмигнул. — Мы вас примем, сначала отработаете месяц и, если пройдете испытательный срок, потом оформим задним числом.

— А как же оплата? — прищурился я. — Я пройду месяц испытательного срока, а потом вы меня уволите, скажете, что не прошел?

— Нет-нет-нет, — замахал руками парень и вильнул взглядом. — Вы же с медицинским образованием! Нам такие продавцы очень нужны, вы за это не беспокойтесь, Сергей Николаевич. Казань — город хоть и большой, но при этом маленький. И если мы бы такое провернули пару раз, к нам бы перестали идти люди.