Двадцать два несчастья (СИ). Страница 24

Я помолчал. Котенок не реагировал.

— И холодно к тому же, — зачем-то добавил я и предложил: — Слушай, так это… пошли ко мне? А там разберемся. Я тебя подлечу, а потом мы тебе хорошего хозяина найдем. Просто подлечить тебя надо, понимаешь? Я все-таки доктор, хоть и безработный пока…

Котенок не реагировал, видимо, не очень-то и верил в мою врачебную мощь.

Я осторожно взял его хрупкое, почти невесомое тельце и прижал к себе. Чтобы укрыть от ветра. Котенок ожил и доверчиво приник.

— Вот и хорошо, — пробормотал я, — раз ты не против, пойдем тогда. Правда, у меня там не очень и убрано. Но и ты, честно говоря, тоже не образец чистоты. Так что пока так…

Мимо по тротуару прошла дама в добротном белоснежном пальто и такой же шляпке. При виде меня она брезгливо сказала:

— Совсем эти бомжи обнаглели, уже по дворам помойки обшаривают!

Я ничего отвечать не стал. Просто понес котенка домой.

В квартире осторожно опустил его на пол.

— Побудь пока здесь, — велел я, — тебе бы сперва лапы помыть. Хотя и все остальное тоже. Но вряд ли ты выдержишь водные процедуры в таком состоянии. Да и в ванной у меня пока что обстановка не соответствует.

Я посмотрел на съежившийся комочек.

— Молока бы тебе. Да только где его взять?

Немного подумал и решился — взял пустую миску от гречки, что приносила соседка НедоРосомаха и отправился к ней.

Почему к ней? Потому что на днях, когда искал у Аллы Викторовны что-то сладкое, в холодильнике молока не заметил. И вряд ли она сегодня сбегала и прикупила. А вот, судя по габаритам НедоРосомахи, у нее и молоко, и все остальное обязательно должно быть.

Стоило только нажать на звонок, как дверь моментально открылась. Такое впечатление, что златозубая соседка ожидала меня.

— Здравствуй, — сказал я, — как там Степан? Грызет?

— Не-е-ет! — рассмеялась она и, увидев у меня в руках миску, сказала: — А я уже сама хотела идти забирать. Думаю, типа забыл.

— На работе был, закрутился, — пробормотал я, — извини. Спасибо за котлеты и гречку. Было очень вкусно.

— У меня сегодня вермишель с сосисками, — с довольным от похвалы видом заявила она. — Будешь? Сосиски с сыром которые. Телячьи типа. Я белорусские только беру. Они самые вкусные.

— Нет, спасибо. Мне мама целую сумку еды наложила, — улыбнулся я.

— Поня-а-а-атно, — несколько разочарованно сказала соседка и повернулась таким образом, чтобы ее внушительная грудь немного подпрыгнула.

— А у тебя молоко есть? — спросил я.

— Есть, — удивилась она, — но там где-то полпакета осталось только. Или даже меньше. Степка все выпил… Он любит молоко. Как и его ка-а-азел-отец…

— Да мне всего пару ложек надо, — объяснил я.

— Зачем? — удивилась соседка. — В кофе? Так сливки лучше…

— Да понимаешь, нашел котенка на улице. Жалко же. Вот забрал. А он совсем маленький. Покормить надо…

— Так он еще и глистатый, наверное! — выпалила соседка.

— Не наверное, а точно, — подтвердил я. — И в лишаях. Но обрабатывать его я буду завтра. Нет у меня дома антигельминтных препаратов.

— Чего?

— Ну, глистогонных.

— Так это! Типа у Козляткиной есть! — воскликнула НедоРосомаха и моментально взяла быка за рога: — Так, Епифанов, пошли!

— Я Епиходов!

— Да хоть Епископов! Гоу! Гоу! Резче!

— Куда?

— К Козляткиной, — выпалила она и первой начала спускаться широким кавалерийским шагом.

Я отправился следом. Ну а куда деваться?

— У Маринки три кошки, — по дороге деловито объясняла она, — вот третью она тоже вроде как типа из питомника откуда-то привезла. Тоже глистовала и лечила ее долго. Там стопудово должно что-то остаться.

Мы отправились к пресловутой Маринке в соседний подъезд, и вскоре стали обладателями капель от глистов.

— Только дозировку смотрите, — напутствовала нас Козляткина, вручая подруге капли, — это для взрослых кошек. А если котенок… да еще обессиленный… Хм… Нет! Нельзя его пока травить, пусть в себя прийдет!

Я поблагодарил, сдерживая дыхание — в доме с порога сшибало ядреным кошачьим духом.

— Епиходов вообще-то врач! — гордо заметила недоРосомаха и с триумфом посмотрела на соседку.

— Ох и Танюха! — хохотнула та многозначительно, а мне подмигнула.

Я предпочел сделать вид, что смысла их краткого диалога не понял. Зато узнал наконец, как ее зовут.

— Идем к тебе, Епиходов! Будем спасать котенка, Серега! — заявила Танюха категорическим авторитарным голосом и двинулась ко мне. Даже не спрашивая моего мнения.

Пришлось идти, ведь заветные капли, как и пакет с молоком, были у нее в руках.

— Ох и срач у тебя! — ахнула Танюха и слегка осуждающе посмотрела на меня.

Я философски пожал плечами: так-то она права, так что смысла отрицать не было.

— Немного запустился, да, — кивнул я, подтверждая ее правоту.

— Ничего себе немного! — утробно хохотнула соседка и спросила деловито: — А где кошак?

— В комнате.

— Как ты додумался его в комнату пустить, если он весь глистатый и в лишаях! — набросилась она на меня.

Я пожал плечами — у меня что в комнате, что везде — кругом грязища. Во всяком случае, опарышей я собственными глазами видел.

— Утибозецки мои! — прокомментировала Татьяна внешний вид котенка. — Задохлик какой масянистый! Как зовут?

— Не знаю, — развел руками я, — не придумал еще.

— Будет Пират, — категорически решила Татьяна, — или Бандит. Уж больно рожа у него наглая.

Рожа у котенка действительно была продувная и жуликоватая.

— Блюдце неси, Епиходов! — потребовала женщина.

Если бы она сказала пойти в феврале в лес за подснежниками или найти цветочек аленький — это и то было бы гораздо легче выполнить. Ведь всю посуду Сереги я благополучно выбросил на помойку. Это если не считать той, что мокла (который день) в ванной.

— Нету, — ответил я и для дополнительной иллюстрации развел руками.

— А как ты кушаешь? — удивилась она.

— Ну, не из блюдца — это точно, — как мне казалось, дипломатично и вполне аргументированно ответил я.

— Тогда чашку неси! Или большую тарелку! Или что-нибудь!

— Ничего нет, — повинился я, потому что перейти пешком пустыню Намиб, слетать на Луну или свергнуть правительство Буркина-Фасо было бы проще провернуть, чем найти у меня что-то из чистой посуды.

— Да е-мое! Что за мужики! Ты как выжил вообще? — простонала она, круто развернулась и утопала обратно к себе.

— Вот так, брат, и живем, — пожаловался я котенку и грустно добавил: — Это она еще в ванную не заходила.

И вздохнул. У меня было какое-то предчувствие.

Но тут примчалась златозубая соседка и притащила блюдце, но ставить его на пол не спешила. Помахала передо мной и гордо сказала:

— Вот! Принесла. Молоко, у меня, кстати, безлактозное, потому что у Степки от отца его непереносимость лактозы передалась. Поэтому приходится брать такое. А то от обычного у него понос и живот клокочет так, что ночью просыпаюсь от этого бурления. Да и Маринка всегда говорила, что такое котятам даже лучше. От обычного у них тоже… того.

Осторожно налила туда немного молока и поставила перед котенком. Но тот смотрел и не реагировал.

— Почему он не пьет? — спросила она меня обеспокоенно.

— Болен, — сказал я.

— Но он же голодный! — возразила она. — Должен пить! Или есть!

Я задумался.

И тут тренькнула Система:

Попытка активировать диагностический модуль…

Успешно!

Диагностика завершена.

Объект: Felis catus (домашняя кошка), возраст 42 дня.

Основные показатели: температура 35,2 °C, ЧСС 180, ЧДД 45.

Обнаружены аномалии:

— Истощение (критическая степень).

— Глистная инвазия (тяжелая форма).

— Дерматомикоз (стригущий лишай, множественные очаги).

— Обезвоживание (выраженное).