Судный день. Страница 5

И тут она услышала, как к тому месту, где только что стояла фура, подъехал легковой автомобиль. Она заглянула внутрь, посмотрела на водителя. На сей раз все было в порядке. Это был не какой-то там проезжий чужак. Хотя, наверное, это был последний человек, которого она ожидала здесь встретить. И перспектива сесть в эту машину не вызывала у нее совершенно никакого беспокойства. Скайлар знала водителя. Слышала, как он разговаривал с кем-то в баре Хогга не более двадцати минут назад – прямо перед тем, как начать собирать грязные стаканы.

Естественно, он предложил ее подвезти.

Скайлар села на пассажирское сиденье, сказала, что ей надо просто в город, и начала писать сообщение отцу:

«Не жди меня, ложись спать. Я еду в город с…»

Скайлар не закончила это сообщение.

Когда водитель ударил ее по лицу, телефон соскользнул в щель между пассажирским сиденьем и центральной консолью. Где и остался.

Скайлар не успела ни закричать, ни подумать о чем-то, ни что-либо почувствовать.

Она уже никогда не доберется до дома Тори. Ей уже не суждено опять поцеловать Гэри, или услышать его предложение, или дать ему свой ответ и пообещать свою руку и сердце.

Три месяца спустя

Глава 1

Я не ищу неприятностей. Да мне это и не требуется.

Они и сами меня прекрасно находят.

Если б только они приносили еще и деньги, то, пожалуй, все было бы не так уж плохо. Некоторые люди становятся адвокатами в надежде заработать целую кучу бабла. Деньги – это просто замечательно, не поймите меня неправильно. Я, как и любой другой нормальный человек, очень даже не прочь иметь в кармане толстенькую пачку купюр, но еще я столь же не прочь иметь возможность спокойно спать по ночам. Чем больше бабла у тебя в кармане и чем больше отморозков ты выпускаешь на улицу, тем трудней заснуть. Богатство адвоката по уголовным делам можно измерить по его банковскому счету – и по тому весу, который он несет в своей душе. До того дня, того волшебного дня, когда ему просто станет на все насрать. Тогда останутся только деньги, которыми можно спокойно наслаждаться, не терзаясь угрызениями совести.

Однако что-то такое – это не по мне. Снимать виновного клиента с крючка всегда было для меня против правил. Моих собственных правил. Что делает меня либо худшим адвокатом защиты на свете, либо лучшим – в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. Время от времени я и сам задаюсь подобным вопросом – хотя, что касается денежной стороны дела, то если меня реально припрет по этой части, я всегда могу скататься на выходные в Вегас, чтобы попытать счастья за игорным столом, и этого будет вполне достаточно, чтобы поправить дела. Предыдущий опыт профессионального мошенника и разводилы всегда в тему, когда на адвокатском фронте временное затишье. Пока что все у меня шло как по маслу. Моя новая партнерша, Кейт Брукс, – это просто натуральный клад. Хотя, думаю, в крупных юридических фирмах наверняка не разделяют это мое мнение, поскольку специализируется она в основном на том, что подает на них коллективные иски о сексуальных домогательствах. Наша главная по расследованиям, Блок, которую привела с собой Кейт, – это, пожалуй, самый крутой и башковитый частный детектив, какого я когда-либо встречал. Блок и Кейт – подруги с самого детства, и это явно помогает растопить лед на языке у Блок. Она у нас не из разговорчивых. Общается в основном с Кейт. Хотя это не значит, что она какая-то там бука, – просто открывает рот, только когда у нее реально есть что сказать, и тогда ее реально стоит выслушать.

Моя уголовная практика процветала. Гарри Форд, верховный судья Нью-Йорка в отставке, а ныне мой консультант, мог принимать клиентов в офисе, в то время как я стаптывал подметки в коридорах Сентер-стрит [3] и в здании Бруклинского суда. Гарри предпочитал торчать в офисе, чтобы не расставаться со своим псом Кларенсом, которого теперь уже с некоторой натяжкой можно было считать служебно-розыскной собакой.

Единственное, чего нам не хватало в новой фирме, – это грамотной секретарши, которая отвечала бы на звонки, печатала письма и документы и вообще слегка привела в порядок царящий у нас бумажный бардак. Адвокат хорош настолько, насколько хороша его административная поддержка, – умственные способности порой тут даже не на первом месте.

Так что Кейт разместила в интернете объявление о вакансии секретаря со знанием особенностей юриспруденции и теперь принимала соискателей. Сегодня утром кто-то опять должен был явиться на собеседование, и Кейт хотела, чтобы я при сем присутствовал. Мы с ней равноправные партнеры, и всё у нас поровну, включая решения – как хорошие, так и не очень. Назначено кандидату было на девять пятнадцать. Контора наша располагалась в Трайбеке [4] , прямо над тату-салоном. Кейт мечтала об офисе в сверкающей башне неподалеку от Уолл-стрит – сплошь из стекла, сосны и натуральной кожи. Я просто не смог бы работать в таком месте, и Кейт сжалилась надо мной, позволив нам снять пару комнатушек над тату-салоном под названием «Прикольные наколки».

Кейт и Блок перекладывали пачки бумаг возле ксерокса, Гарри сидел с Кларенсом на диване в маленькой приемной. Он только что купил Кларенсу манерный новый ошейник с GPS-трекером и безуспешно пытался активировать эту приблуду уже в течение последних десяти минут. Я пытался заставить кофеварку приготовить что-нибудь, от чего с моего нёба не слезло бы сразу три слоя слизистой оболочки, когда внизу раздался звонок.

– Эдди, не откроешь? Готова поспорить, что это Дениз! – крикнула Кейт.

– Кто-кто?

– Дениз Браун, претендентка на должность секретаря. Разве ты не читал ее резюме?

– А ты мне его показывала?

– Еще на прошлой неделе. Наверняка оно все еще у тебя на столе.

Я не помнил, читал ли его. Из чего вовсе не следует, что я его не получал. Административно-хозяйственная деятельность – не самая сильная моя сторона.

Я нажал на кнопку, чтобы открыть входную дверь, а затем подождал, стоя на верхней площадке лестницы.

Тяжелые шаги внизу заставили меня задуматься, не носит ли эта Дениз болотные сапоги. Я перегнулся через перила. По лестнице поднимался человек, которого я меньше всего на свете хотел бы видеть.

На нем были мягкая фетровая шляпа и старенький серый плащ – судя по всему, подарок ныне покойной супруги, поскольку это было единственным возможным оправданием для его ношения. Под плащом был костюм, шитый на заказ, а под костюмом – сто восемьдесят пять фунтов [5] серьезных неприятностей.

– Если только ты здесь не по поводу работы секретарем, то, боюсь, тебе придется уйти, – сказал я.

Мужчина поднялся по лестнице, приподнял шляпу и улыбнулся мне так, что очень напомнил мне крокодила, готового откусить кусок моей задницы.

– Мои секретарские навыки уже не те, что прежде, – отозвался он.

– Ты умеешь печатать на машинке и готовить кофе? Если да, то ты принят. Платим мало, но и работа не бей лежачего.

– Я здесь как раз по поводу работы, Эдди. Но это не имеет никакого отношения к машинописи. Можно мне войти?

Звали его Александр Бе́рлин. Когда я видел его в последний раз, он работал где-то в Госдепе. Я слышал, что с тех пор Берлин сменил множество мест: ЦРУ, АНБ [6] , Министерство юстиции… Он был так называемым «решальщиком» и специалистом по тайным операциям, который запросто обходил любые законы, когда требовалось добиться результата для какого-либо подразделения федерального правительства, в котором на тот момент ему довелось работать. Он знал, где зарыты тела всех тех людей, которых прикончили по приказу правительства. И если у него имелась для меня работа, то она меня совершенно не интересовала.