Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ). Страница 16

— Посмотрим.

Внезапно сверху донесся шум. Громкие голоса, топот множества ног, звук тяжелых ботинок по каменному полу.

— Что там происходит? — Варвара нахмурилась, прислушиваясь.

— Пойду проверю, — я быстро вышел из препараторской. — Ты пока приведи себя в порядок окончательно.

Поднялся по лестнице, выглянул через окно во внутренний двор больницы.

То, что я увидел, заставило внутренне выругаться самыми грязными ругательствами из лексикона Архилича.

Инквизитор лейтенант Кравченко вел через двор Всеволода Кирилловича Мёртвого. Вот тебе и проверка инспекции. Инквизиции же!

Руки заведующего моргом были скованы за спиной специальными антимагическими кандалами из черненой стали с рунами. Лицо бледнее обычного — а оно у него и так было мертвенно-бледным.

Кравченко держал его за локоть жесткой хваткой.

За ними шли еще четверо инквизиторов в черных мундирах с серебряными нашивками. Молодые, подтянутые, с одинаково фанатичными лицами.

Мёртвый поднял голову, наши взгляды встретились. Он беззвучно прошептал одними губами:

— По-мо-ги!

Глава 6

Сейчас главное — спокойствие. Нужно выяснить детали, понять масштаб угрозы, выиграть время. Думай, Святослав, думай!

Мёртвому нужно помочь как минимум потому, что в застенках инквизиции будут допросы с пристрастием, с особыми магическими зельями. Там доктор не сможет соврать. И расскажет обо мне…

Сперва надо выйти им навстречу, что я и сделал. Оказался во дворе клиники.

Следом за этой делегацией вышел их руководитель.

— Капитан Стрельцов! — воскликнул я, вкладывая в голос ровно столько возмущения, сколько положено обычному врачу, увидевшему арест коллеги. — Что происходит? Почему арестован доктор Мёртвый? Он же уважаемый врач, заслуженный медик Российской империи, заведующий патологоанатомическим отделением!

Стрельцов медленно повернулся ко мне, пока я подходил к нему. Его движения были размеренными. Тонкие губы изогнулись в подобии улыбки, но глаза остались холодными, как лед. И он ответил:

— А, доктор Пирогов! Как всегда появляетесь в самый интересный момент! Прямо как в театре — в кульминацию на сцену выходит главный герой!

Что он имеет в виду? Намекает на что-то? Или просто ядовитая шутка? Нужно быть осторожнее. Впрочем, как и всегда.

— Я работаю здесь, капитан. Это моя больница, мое рабочее место. Имею полное право знать, почему арестовывают моего коллегу. Более того — обязан знать, как лечащий врач нескольких пациентов, которым может потребоваться патологоанатомическая экспертиза.

— Коллегу? — Стрельцов медленно поднял левую бровь, его шрам на щеке слегка побелел от напряжения лицевых мышц. — Вы так называете некроманта? Или, может быть, вы не просто коллеги? Может, вы… единомышленники?

Провокация. Он пытается заставить меня нервничать, сказать лишнее. Классический прием допроса — бросить обвинение и смотреть на реакцию.

— Некроманта? Всеволод Кириллович? — я изобразил искреннее изумление, даже отступил на шаг назад. — Это абсурд! Полный и безоговорочный абсурд! Я знаю этого человека очень хорошо! Мы с ним вместе работали. Он примерный гражданин!

— Абсурд? — капитан неспешно достал из внутреннего кармана мундира сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Развернул с той же театральной медлительностью. — У меня есть официальное признание! Хотите взглянуть?

Протянул мне бумагу. Я быстро пробежал глазами по тексту, хотя уже догадывался, что там написано.

«Я, нижеподписавшийся Волконский Михаил Сергеевич, врач… свидетельствую под присягой… неоднократно наблюдал… запрещенные манипуляции с трупами… оживление мертвой плоти… хранение некромантических артефактов…»

— От Волконского? — я вернул бумагу. — Но Михаил Сергеевич сам сейчас под следствием! Его показания не могут считаться достоверными!

Волконский… Эта крыса решила утащить с собой всех, кого может. Но откуда такая уверенность именно в отношении Мёртвого? Они что, работали вместе? Или Волконский что-то видел?

— Доктор Волконский дал эти показания во время дознания, — пояснил Стрельцов, пряча донос обратно в карман. — Просто мы собирали дополнительные доказательства. И сегодня — благоприятный момент для задержания еще одного некроманта.

Это было сразу после того инцидента с астральными паразитами. Волконский изворачивается как может и решил заложить всех, на кого мог. Либо же ему не оставили выбора, а методы инквизиции иногда бывают очень жестокими.

— Но донос — это еще не доказательство, — я попытался апеллировать к логике и закону. — Как же презумпция невиновности? Это же основа правовой системы Империи! Нельзя хватать людей по первому доносу, тем более от человека, который сам под следствием!

— В делах о некромантии презумпция не действует! — голос Стрельцова стал жестче. — Особый указ Императора от тысячи восемьсот восемьдесят седьмого года! Слишком опасно! Один некромант может уничтожить целый город, если его вовремя не остановить!

— Преувеличиваете, капитан. Это же не средние века.

— Преувеличиваю? — он сделал шаг ко мне, его лицо исказила гримаса праведного гнева. — Вы помните Казанскую резню девяносто третьего года? Нет? Молодой еще, не помните? Так я вам напомню!

Стрельцов подошел почти вплотную, я чувствовал запах его одеколона — что-то резкое, с нотками бергамота и табака.

— Один некромант! Всего один! Студент-недоучка из местного университета! Поссорился с девушкой, напился, решил отомстить! Поднял старое татарское кладбище! Три тысячи трупов! ТРИ ТЫСЯЧИ, Пирогов! Они шли по городу, как армия смерти! Восемьсот человек погибло! Женщины, дети, старики! Я там был, я это видел!

Казанская резня… Да, я читал об этом. Но там были особые обстоятельства — студент нашел древний артефакт, усиливающий некромантию в сотни раз. Без артефакта он бы и десяток трупов не поднял.

— Это было тридцать лет назад, капитан! Тридцать! Мир изменился! Появились детекторы некромантической энергии, защитные амулеты, специальные отряды быстрого реагирования!

— И что? — Стрельцов отступил на шаг, скрестив руки на груди. — Некроманты стали менее опасными? Или они стали хитрее, научились маскироваться? Или, может… — он прищурился, — может, вы их защищаете по какой-то особой причине? Может, вы симпатизируете их идеям?

Опасный поворот разговора. Он подозревает меня. Или просто проверяет реакцию. Нужно срочно сменить тему, пока не зашло слишком далеко.

— Я защищаю коллегу от необоснованных обвинений, — твердо сказал я. — Это называется корпоративная солидарность. Что именно вы ищете? Какие конкретно доказательства?

— Доказательства! — Стрельцов резко развернулся к своим людям, которые уже выстроились полукругом, готовые к приказам. — Всё, что связано с некромантией! Книги, артефакты, алхимические компоненты, подозрительные трупы!

Он повысил голос, обращаясь к подчиненным:

— Слушайте внимательно! В прошлый раз, когда мы пытались обыскать морг, Мёртвый сам сильно мешал! Не пускал в подсобные помещения, ссылался на врачебную тайну, требовал ордеры на каждый шкаф! Юлил как уж на сковородке! Теперь его нет — посмотрим всё! Каждый закуток, каждый ящик, каждую пробирку!

Значит, они уже пытались обыскивать. И Мёртвый их не пустил. Молодец, выиграл время, как я ему и велел. Но теперь… Теперь он в наручниках, а конструкт беззащитен в подвале.

Мёртвого тем временем грубо запихивали в черный броневик инквизиции. Машина выглядела как помесь военного грузовика и катафалка — массивная, с броневыми пластинами толщиной в палец, защитными рунами на корпусе, зачарованными стеклами.

Я видел, как Всеволод Кириллович пытался что-то сказать, но один из инквизиторов заткнул ему рот кляпом. Глаза Мёртвого были полны ужаса и мольбы.

Стрельцов на секунду отвлекся, повернувшись к своему помощнику — худому как жердь парню с прыщавым лицом:

— Матвеев! Зови магических следователей! Нужна полная экспертная группа! И специалиста по некротической энергии — того, новенького, как его… Зубова! Пусть приедет со всем оборудованием! Будем проверять каждый квадратный сантиметр!