Эпоха Титана 2 (СИ). Страница 28

— Твою мать! — выдохнул, остановившись в паре метров от кушетки. Поморщился, увидев кровь. Её было много, на простыне, на полу, на мне. — Выживет?

Взгляд Матросова метнулся от Василисы к врачу, потом ко мне. Я видел, как сжались челюсти.

— Отвали! — рявкнул Олег, даже не поднимая головы.

Пот капал с подбородка прямо на тело Мамонтовой. Руки мелко дрожали. Зелёное свечение стало тусклее, но не исчезло. Продолжал вливать магию в рану.

— Сука, — Борис потянулся было за сигаретами.

Рука застыла у нагрудного кармана. Облизнул губы, тяжело сглотнул. Потом взгляд упал на меня.

— Володя? — в голосе прозвучало удивление. — Ты здесь?

— Приветствую, — кивнул я.

— Что произошло? — спросил медленно. — Это ты?

— Пузатов, — коротко ответил.

За спиной Матросова раздались тяжёлые шаги, чьё-то сбивчивое дыхание. В медкорпус забежал Патрушев. Глава корпуса выглядел так, будто пробежал марафон в полном обмундировании. Весь потный, рубашка прилипла к телу мокрыми пятнами под мышками.

Лицо красное, почти бордовое — то ли от бега, то ли от ярости. Глазки бегали из стороны в сторону, маленькие и злые, как у загнанной крысы. За ним, почти наступая на пятки, втиснулись трое охранников с автоматами наготове.

— Бардак! — голос Патрушева сорвался на визг ещё в дверях. Размахивал руками, пока шёл к нам, чуть не спотыкаясь о собственные ноги. — Всех накажу! Все ответите! Устроили бедлам! Вы моей смерти хотите, твари?

Слова летели как пулемётная очередь — быстро, сумбурно, с брызгами слюны. Остановился рядом с нами, хватая ртом воздух.

Я бросил быстрый взгляд на Олега. Врач напрягался до предела. Жила вылезла на шее, толстая и пульсирующая. Хорошая концентрация, профессионализм на уровне инстинктов. Минимум лишних действий и вопросов. Всё внимание — только на пациента.

— Где Пузатов⁈ — заорал Патрушев, обводя присутствующих бешеным взглядом. — Где он⁈ Кто-нибудь скажет мне, какого хрена тут происходит⁈

Никто не ответил. Матросов молчал, сложив руки на груди. Я тоже. Олег продолжал работу, будто вообще не слышал вопроса.

Дверь снова распахнулась, на этот раз тише. Увидел, как завели Олега-ловца.

Паренёк шёл под автоматом, который охранник тыкал ему в спину. На лице свежий синяк. Бровь разбита, из носа текло — красная дорожка до подбородка, которую он даже не пытался вытереть. Губа рассечена. Руки связаны за спиной.

Его подвели к нашей группе и резко толкнули в спину. Олег-ловец пошатнулся, едва удержал равновесие.

— Он говорит, что всё видел, — бросил охранник, который его вёл. Здоровый мужик с квадратной челюстью и равнодушными глазами.

Посмотрел на паренька. Наши взгляды встретились. И в этот момент что-то внутри меня сжалось. Сердце начало ускоряться. Человеческая паника начала расти, расползаться холодом по венам.

Он видел, что Пузатова убил я. И если правда всплывёт — проблемы. Патрушев ищет козла отпущения, ему нужен виновный. А бывший куратор мне не угрожал — не было причины для самообороны, не было оправдания. Холодное убийство, вот как это назовут.

В голове начали выстраиваться варианты.

Вариант первый — выпустить силу Титана и остановить Олегу сердце. Прямо сейчас, пока все отвлечены на Василису и Патрушева. При расследовании можно списать на побои. Там будет сложно оценить — повреждения от гиганта на вылазке или это поработала охрана, которая его задержала. Сердце могло не выдержать. Бывает.

Вариант второй? Пытаться оправдываться?

Я мысленно усмехнулся. Мне? Оправдываться перед этими людьми? Объяснять, почему убил их куратора?

Нет. Значит, есть только первый вариант.

Уже сосредоточился на ядре, почувствовал, как внутри шевельнулась сила, готовая вырваться по первому желанию. Ещё мгновение, и энергия Титана ринется вперёд, остановит сердце паренька за секунду. Быстро. Тихо.

Смотрел на Олега-ловца. Паренёк стоял, опустив голову, кровь капала с подбородка. И тут он поднял взгляд и кивнул мне. В глазах я прочёл… что? Понимание? Согласие? Или предупреждение?

Что-то меня остановило.

Какое-то ощущение, непонятное и необъяснимое, что не нужно торопиться. Что нужно подождать. Оно шло изнутри — не из головы. Фактов, почему стоит ждать, не было, логики тоже. Просто уверенность, твёрдая как скала. Интуиция… Довериться ей?

Разжал внутреннюю хватку. Отпустил ядро. Сила отступила обратно, затаилась в глубине. Посмотрю, что скажет.

— Говори! — Патрушев буквально затрясся. Подошёл вплотную к Олегу-ловцу, почти уткнулся носом в его грудь. — Говори, собака! Зачем ты повёл своих на административный корпус⁈ Что произошло⁈ Правду, тварь!

Последнее слово выплюнул вместе со слюной, которая попала Олегу на подбородок. Паренёк даже не моргнул.

Молчание затянулось. Все смотрели на ловца. Даже врач Олег на секунду скосил глаза в его сторону, хотя руки от раны не убрал.

— Пузатов убил нашу… — Олег-ловец начал говорить тихо.

Потом посмотрел на Мамонтову. Вернее, на кушетку, где она лежала. И увидел то, что видели все остальные — обнажённая грудь, голая кожа, кровь. Олег-врач разрезал одежду и ничем не прикрыл. Паренёк резко отвернулся, покраснев. Уставился в пол, будто там было что-то невероятно интересное.

— Она ещё жива, — выдавил врач сквозь стиснутые зубы. — А вы бы шли отсюда. Мешаете.

Последнее слово почти прошипел.

— Рассказывай, — кивнул Борис Матросов.

Голос прозвучал спокойно, без давления. Встал чуть в стороне от Патрушева. Олег-ловец сглотнул. Я видел, как дёрнулся кадык, как он набрал воздуха в грудь. Собирался. Готовился.

— А что тут рассказывать? — криво улыбнулся. — Мы были на вылазке. Ловушка старая.

Пауза. Все ждали продолжения.

— Ну и что⁈ — не выдержал Патрушев, размахивая руками. — Что с того, что ловушка старая⁈ При чём тут это⁈

— Евгений Игоревич, — Матросов сжал зубы так, что желваки заходили на скулах. Повернулся к главе корпуса, и в глазах я увидел плохо скрываемое презрение. — Давайте не будем мешать? Дайте человеку сказать.

Патрушев хотел возразить, даже рот уже открылся, но что-то в тоне Бориса заставило замолчать. Лишь недовольно поморщился и отступил на полшага, скрестив руки на груди.

— Ловушка не изменена по новым инструкциям, — продолжил Олег-ловец, глядя куда-то в сторону, мимо всех нас. — Мы приступили к работе. Оказались два аномальных. Сразу! Живцы начали дохнуть, как мухи. Всё пошло не по плану. Вмешался Володя, — кивнул в мою сторону, — и спас их. Живцов. Вытащил из зоны поражения.

Я слушал, не двигаясь, ждал, когда умрёт.

— Тварь пришла к ловушке, — голос ловца стал злее, — но она, сука, шестиметровая была, а ловушка рассчитана на четыре метра максимум. Началась жопа. Полная… Пытались убить из всего, что было. Стас… — паренёк поджал губы, на секунду замолчал. — Он погиб, — договорил Олег тихо. — А Пузатов, тварь… наш временный куратор… он прятался за сеткой. Просто стоял там и срал кирпичами, пока мы умирали.

Тишина. Даже Патрушев не нашёлся что сказать. Охранники переглянулись.

— И за это вы убили человека⁈ — не сдержался глава корпуса, голос сорвался на крик. — За то, что он испугался⁈ Это убийство! Умышленное!

— Василиса Игоревна, — Олег-ловец повысил голос, перекрывая истерику Патрушева, — когда узнала, что произошло, пошла выяснять отношения. Взяла меня и Большова как свидетелей. Высказала Пузатову всё. Что он нарушил инструкцию. Что она пожалуется на него вам, — кивок в сторону главы корпуса, — что устала терпеть его некомпетентность. Что из-за него погибли люди, что Стас мёртв.

Патрушев бегал маленькими глазками — влево, вправо, на меня, на Матросова, снова в пол. Старался не встречаться ни с чьим взглядом. Руки нервно теребили пуговицу на рубашке, пальцы дрожали.

— Ну и? — прохрипел. — Дальше что?

— Ну, он схватился за оружие, — Олег-ловец усмехнулся, но в этой усмешке не было ничего весёлого, — и давай ей угрожать. Орал, что убьёт нас с Володей. И её. Всех троих. Что ему ничего не будет за это. Что его прикрывают. — Пауза. — Прикрывают люди сверху, понимаете? Вот так он и сказал.