Изолиум. Подземный Город. Страница 2

– Камин, – заметила Даша, указывая на дальнюю стену, где располагался внушительный очаг, облицованный диким камнем. Рядом аккуратно сложенные поленья ждали своего часа. – И дрова есть!

– Проверю дымоход, – сказал Фёдор, направляясь к очагу. – Если не забит, можно развести огонь.

Оксана тем временем бесшумно скользила вдоль стен, проверяя каждую дверь и тёмный угол, словно ожидала засаду. Её движения напоминали хищника – экономные, точные, настороженные. Дойдя до французских дверей на террасу, она остановилась, глядя через стекло на бывший роскошный бассейн, превратившийся в ледяное зеркало под снегом и сосновыми иглами.

– Тут безопасно, – сказала разведчица, возвращаясь к группе. – На первом этаже никого.

Профессор, опустившийся в кресло у камина с явным облегчением, достал из внутреннего кармана блокнот.

– Нам повезло, – произнёс старик, листая страницы с мелким почерком. – Такие особняки строились с расчётом на автономность. Здесь должны быть запасы еды, генератор, который без энергетических карточек бесполезен, возможно, медикаменты.

– Не рассчитывайте на многое, – возразил Фёдор, возясь с заслонкой. – Судя по пыли, здесь никого не было минимум год. Ценное давно растащили.

Денис, исследовавший дальнюю часть холла, замер перед стеклянной дверью, ведущей в кабинет или библиотеку. Сквозь мутное от инея стекло виднелись тёмные очертания книжных полок, массивный стол и сейф в углу.

– Кабинет хозяина, – сказал он, пытаясь открыть дверь, но та была заперта. – Может, там есть что-то полезное.

Илья поднял голову от Лизы.

– Её нужно согреть, – произнёс с тревогой. – Она вся дрожит.

Даша опустилась рядом, проверяя состояние больной.

– Жар усиливается, – констатировала она, коснувшись лба пострадавшей. – Дыхание неровное. Нужна медицинская помощь.

– Сначала огонь, – решительно сказал Фёдор, откидывая заслонку. Внутри оказалось чисто, без препятствий для тяги. – Потом еда и лекарства. Денис, помоги с дровами.

Вскоре в камине заплясало пламя, сперва робкое, но постепенно набирающее силу. Тёплый свет растекался по холлу, вытесняя сумрак, превращая белые чехлы в золотистые острова. Тени плясали на стенах, словно призраки прежних обитателей, собравшиеся посмотреть на незваных гостей.

– Надо перенести Лизу ближе к теплу, – предложил Денис.

Они с Ильёй аккуратно переместили девушку на диван перед очагом. В тепле её лицо словно ожило – щёки порозовели, дыхание стало ровнее. Глаза оставались закрытыми, а тело периодически сотрясала мелкая дрожь, будто она боролась с внутренним кошмаром.

– Если в доме есть аптечка, нужно найти жаропонижающее, – сказал профессор, наклоняясь к пациентке и проверяя пульс. – Температура слишком высокая.

– Я осмотрю второй этаж, – вызвался Фёдор. – В таких домах обычно несколько спален и ванные комнаты. Возможно, найдётся что-то полезное.

– Я с тобой, – сказала Оксана тоном утверждения, не просьбы.

Фёдор бросил на неё взгляд, задержавшись на профиле дольше необходимого, и кивнул. Уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. Напряжённые плечи слегка расслабились, когда спутница встала рядом.

Они поднялись по широкой лестнице, исчезнув во тьме второго этажа. Оттуда вскоре донеслись звуки открываемых дверей и шагов по паркету.

Денис опустился на корточки перед очагом, подбрасывая поленья. Огонь жадно набросился на сухую древесину, выстрелив снопом искр в закопчённый дымоход.

– Как думаешь, что это за место? – тихо спросила Даша, садясь рядом.

– Судя по всему, загородный дом богача, – ответил Денис, разглядывая резную мебель и хрустальные бокалы на столике под слоем пыли. – Строили такие особняки вдали от людей, чтобы скрыться от шума. Приезжали на выходные, устраивали вечеринки. А потом…

– А потом наступила тьма, – закончил профессор, подсаживаясь к огню. – И все эти дворцы с электроникой стали бесполезными музеями былой роскоши.

Старик достал из кармана несколько листков из блокнота и бросил в огонь. Бумага вспыхнула, на миг превратив пламя в ослепительно-белое.

– Я описал симптомы Лизы, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд. – Но понял, что бесполезно. То, что с ней происходит… это не медицинский случай. По крайней мере, не в привычном понимании.

– Что вы имеете в виду? – спросил Илья, не отрываясь от лица любимой.

– Нефёндр и культ использовали технологию или силу, изменявшую людей на фундаментальном уровне. Не просто сознание – саму природу нервных импульсов, – профессор потёр переносицу, фокусируя мысль. – Я видел подобное у Погашей. Но там процесс был односторонним – угасание, потеря энергии. Здесь что-то иное. Словно человеческую энергию не просто забирали, а перенаправляли. Использовали как проводник.

– Для чего? – тихо спросила Даша.

Профессор покачал головой.

– Не знаю. Но думаю, ответ связан с картами энергии, которые мы видели. И с баржей, к которой идём. Всё взаимосвязано – блэкаут, Погаши, культ Осона…

С верхнего этажа донеслись шаги, и вскоре на лестнице появились Фёдор с Оксаной. Лицо бывшего полицейского выражало смесь удивления и настороженности.

– Там наверху три спальни, – сообщил он.

Вечер превратил огромные окна в чёрные зеркала, отражающие лишь мерцание камина – трепещущий остров света в океане тьмы. Вернувшиеся разведчики принесли запах пыли и заброшенности вместе с трофеями – стопкой потускневших простыней из шкафа, парой шерстяных одеял с запахом кедра и, самое ценное, маленькой аптечкой с нетронутыми блистерами, уцелевшей в ванной хозяйской спальни.

– Три комнаты, как я и сказал, – продолжил Фёдор, опуская находки на ближайшее кресло. – Хозяйская с ванной, гостевая поменьше и что-то вроде детской. Мебель добротная, но пыли столько, что дышать трудно. В детской – мышиное гнездо в матрасе.

Оксана раскрыла аптечку и высыпала содержимое на столик. Тонкие пальцы быстро перебирали блистеры, отделяя нужное от бесполезного.

– Парацетамол, – сказала она, поднимая два блистера. – Сохранился неплохо. И антибиотики… срок годности истёк, но в таких условиях лучше, чем ничего.

Профессор взял лекарство, внимательно изучил упаковку.

– Жаропонижающее – хорошо, – кивнул он, извлекая таблетки. – Денис, принеси воды. В доме должен быть автономный водопровод. Возможно, насос не работает, но в трубах в подвале может оставаться жидкость.

Денис кивнул, но направился в сторону предполагаемой кухни. За массивной двустворчатой дверью открылось просторное помещение, застывшее в меланхоличной неподвижности ушедшей эпохи. Хромированные поверхности потускнели, но хранили память о былом блеске. На мраморной столешнице виднелись свежие следы крысиных лапок – маленькие звёздочки на сером полотне пыли.

Он начал открывать шкафчики один за другим. За третьей дверцей обнаружилась неожиданная находка – штабель картонных коробок в глубине. Денис вытащил верхнюю, разорвал слипшийся от влажности и ломкий от мороза картон. Внутри, как солдаты в строю, стояли шесть бутылок воды. Пластик помутнел, но печати остались нетронутыми.

Когда он вернулся в холл с целой коробкой, Оксана с Дашей замерли над простынями, расстеленными перед очагом. Фёдор выронил подушку. Даже профессор оторвался от запястья пациентки, где считал пульс.

– Вода, – сказал Денис, опуская ношу. – Целый ящик. И там ещё три.

Коробку оставили греться возле камина. Затем профессор взял бутылку, сломал печать и с помощью Ильи приподнял голову больной. Её губы были сухими, потрескавшимися, как земля после засухи. Старик осторожно поднёс таблетку ко рту, смочил губы прозрачной жидкостью. Лиза сглотнула почти рефлекторно, без признаков сознания.

– Теперь есть шанс, – сказал профессор, опуская голову на импровизированную подушку из куртки. – С достаточным количеством воды жар должен спасть к утру.

Илья сидел рядом, не отпуская руки любимой, словно физический контакт был единственной нитью, связывающей с миром живых. В глазах застыла особая беспомощность людей, осознающих бессилие перед чужой болезнью – отчаянное желание помочь при невозможности что-то изменить.