Истинная на одну ночь. Страница 13

За тяжелой дубовой дверью оказался пустой и чистый коридор. Комнатные растения в больших вазонах, большие окна, гладкий пол, на котором легко поскользнуться. Меня окутал густой запах лекарств, который обычно царит во всех лечебницах.

Внутри – утренняя тишина. Мне пришлось самой идти по незнакомому коридору в поисках хоть кого. Удивительно, но почти сразу я набрела на кабинет с гордой надписью «Главный целитель лазарета».

Я осторожно постучала, но ничего не произошло. Я прижалась ухом к двери, чтобы понять, есть ли там кто-нибудь. Внутри никаких звуков, кроме странного… Это что, храп?

Точно, он!

Удивленная столь неожиданным открытием, я решилась толкнуть дверь. Просунув голову в скромно обставленный кабинет, я увидела милейшую картину: на небольшом диванчике спит мужчина в летах, с ночным колпаком на голове. Он храпит, и я ощутила себя ужасно неловко. Ворвалась к человеку, а он еще даже не поднялся. Я уже начала пятиться назад и прикрывать за собой дверь, когда мужчина вдруг резко хрюкнул, крякнул и подскочил на диванчике.

– Ой, – пискнула я, когда поняла, что меня заметили. Внутри все оборвалось. Сейчас начнется скандал и крики, что я посмела разбудить главного целителя. Меня выставят за дверь, и добираться обратно мне придется пешком. По дороге меня съест магическая тварь, и о существовании Аннализы мир забудет навсегда.

– Вы что-то хотели? – сонно пробормотал мужчины.

А, нет. Кажется, скандал отменяется.

– П-простите, – промямлила я. – Меня прислала настоятельница, я…

– Сестра?! – воскликнул мужчина, мгновенно проснувшись. В первое мгновение я растерялась, подумав, что целитель усмотрел между нами родственную связь. – Сестра милосердия? – уточнил он, заметив, что с растерялась. Целитель протер глаза и вылез из-под одеяла.

– Да, – подтвердила я, чувствуя себя крайне неловко.

– Отлично! Как хорошо, что вы приехали! – искренне обрадовался целитель и как был, прямо в пижаме встал и начал собирать какие-то склянки со своего стола у окна. – Нам очень нужны сестры! Людей катастрофически не хватает! Целителям приходится самим делать перевязки раненым! Вы представляете? А у них и так дел невпроворот! Бывает так, что приводят тяжелых раненых, и все целители бросаются к ним на помощь, а остальные пациенты остаются без перевязок и без уколов. Мыслимо ли такое?

– Кошмар, – покачала головой я. Почему-то возникло смутное ощущение, что мне заговаривают зубы.

– Вы готовы приступить к своим обязанностям?! – огорошил меня вопросом главный целитель.

– Сейчас? – я обомлела.

– Конечно! – он посмотрел на меня, как на дурочку. – А чего ждать? – мужчина обернулся ко мне, держа в руках стеклянные колбочки. Это же лекарственные зелья!

Действительно! Я-то ждала, что со мной проведут собеседование, узнают о моем опыте, посмотрят документы, проверят дар, дадут заполнить бумаги, затем устроят испытательный срок, а уже потом доверят больных. А мне с порога буквально пихают в руки лекарства и настаивают, чтобы я отправилась ухаживать за лекарствами.

– А вдруг я не справлюсь? – промямлила я, переминаясь с ноги на ногу.

– Уверен, настоятельница никогда не отправила бы ко мне неумеху! – безапелляционно заявил целитель. – Для начала раздайте лекарства первому отделению – у них инфекция. Во втором отделении всего десять пациентов, всем им надо сделать перевязки. В третьем отделении у нас гнойные больные, так что перед визитом туда и после всех процедур необходимо продезинфицироваться. А в четвертом отделении находятся тяжелые больные. Сейчас там всего один пациент, доставлен три дня назад. Бедолага чудом выжил. Представляете, почти сутки лежал под завалами и умудрился дождаться помощи! Шансов у него немного, но мы делаем все, что в наших силах.

– А где я буду жить? – попыталась я вставить хоть слово в стремительный поток слов.

– Жить? Ох, не беспокойтесь, голубушка, для вас выделена отдельная комната. Не хоромы, конечно, но тут ни у кого нет простора, – целитель выразительно посмотрел на свое собственное лежбище, оборудованное прямо в рабочем кабинете. – В самом конце коридора, синяя дверь. Можете оставить там вещи и скорее приступайте, – с этими словами он всучил мне все те скляночки, которые собрал со своего собственного стола.

Каким-то чудом мне удалось донести все это добро до той самой синей двери, во второй руке таща саквояж.

Вот и приехала! Даже имя мое никто не спросил, сразу загрузили работой по самое горло. Десятки пациентов, и каждого обработать, лекарство развести, еще и гнойные язвы промывать… Светлая Матерь! Да как же я все это успею?!

Но деваться некуда, пришлось приступать к работе. Склянки из кабинета целителя оказались концентратом, который необходимо развести в дистиллированной воде, каждому пациенту определенной крепости.

Сгрузив склянки на тумбу, я выдохнула и осмотрелась. Небольшое помещение, в котором не сделать и трех шагов по прямой. Что ж, зато есть большое окно с красивым видом на лес. Небольшая кровать со свежим постельным бельем, тумба, грубо сколоченный шкаф и тазик, одиноко висящий на гвоздике. Это лучше, чем ничего. По-моему, для незаконнорожденной бесприданницы, потерявшей невинность в публичном доме, я очень неплохо устроилась.

Прежде, чем приступать к обязанностям сестры милосердия, я решила привести себя в порядок. Все-таки в лечебном учреждении нужно поддерживать чистоту, а с моего дорожного платья отлетает дорожная пыль.

Набрав в таз теплой воды, я ополоснулась. Вот теперь совсем другое дело! Мне выдали форму сестры милосердия: нижнее белое платье и верхний голубой фартук с широким поясом. Очень женственная и удобная одежда. Я заплела влажные волосы в косу и решила, что полностью готова к работе. Вперед!

Глава 8

Лечебные корпуса представляют из себя разные, изолированные друг от друга «крылья» в одном здании. Вся обстановка здесь выполнена в классическом стиле: светлые стены с легкой каменной отделкой, одинаковые дубовые двери. Везде полный порядок и абсолютная чистота.

Оказывается, мне полагается тележка! Удобное устройство, на которое я выгрузила лекарства. Подойдя к первому отделению, я обнаружила у входа в него журнал со всеми назначениями напротив фамилий пациентов. Выверенная дозировка и окошко для подписи. Все четко и понятно.

Толкая вперед тележку, я вошла в отделение. Длинный коридор и около десятка палат. Вот палата номер один, пять пациентов. Открыв дверь, я громко поздоровалась:

– Всем доброе утро!

В первое мгновение все пациенты вздрогнули и с удивлением обернулись ко мне. Все мужчины лежат на койках и явно только-только проснулись. Я почувствовала себя беззащитной от пяти пристальных изумленных взглядов. Ей-богу, к ним, что, никогда сестры милосердия не заходили? Хоть я и смутилась, сумела удержать на лице улыбку и сделала вид, что ничего необычного не замечаю.

– Волларский? – назвала я первую фамилию в списке.

– Я, – неуверенно отозвался один из мужчин.

– Укол, – коротко обозначила я свои намерения, и мужчина скривился, будто ему предложили съесть кислый лимон. Ему положено внутримышечное введение средства, борющегося с инфекцией.

Разведя лекарство в специальном растворе для уколов, я набрала полный шприц и подошла к мужчине. Он застыл, глядя на меня умоляющими глазами щенка, которого собираются вышвырнуть из теплого дома на мороз. «Может, не надо?» – молит бедный пациент.

– Давайте, – решительно кивнула я, и мужчина со страдальческим видом перевернулся, подставляя под мою руку свою филейную часть. Я успела заметить его перевязанный бок.

Занеся руку над верхним правым квадрантом ягодицы, я быстрым движением вогнала иглу в мышцу. Пациент даже не вздрогнул. Когда я вводила лекарство, так и вовсе не шелохнулся.

– Вот и все, – заявила я, вытаскивая использованный шприц.

– Как – всё? – удивился тот. – Я почти ничего не почувствовал!

– Вот и хорошо, – улыбнулась я ему. – А вы бы хотели почувствовать?