Убийства на выставке собак. Детективное агентство «Благотворительный магазин». Страница 7

– Приветствую вас в это прекрасное утро. Вы трое выглядите так, будто вас нужно как-то развеселить. А я как раз могу это сделать.

Глава 5

Фионе пришлось признать, что им не помешает, если их кто-то развеселит.

– Что вы имели в виду?

Корзинщик зашел в магазин и закрыл за собой дверь, на его розовощеком лице играла озорная улыбка.

– Я планирую окунуться в тонкое искусство стендапа.

Сью скорчила гримасу. Это была скорее гримаса замешательства, нежели отвращения.

– Стендап? Вы хотите заняться стендапом? Но вы же совсем не…

Она запнулась до того, как успела закончить предложение. Фиона подозревала, что дальше должно было прозвучать «умеете шутить» или что-то в этом роде.

У Корзинщика изменилось выражение лица.

– Что я не?

Корзинщик всегда носил галстук и имел склонность к употреблению устаревших выражений, а также любил играть словами. Он определенно был интересным человеком, эдаким эксцентричным Терри Томасом [10] , родившимся не в свое время. Но к юмору он имел мало отношения.

Сью колебалась, подыскивая какое-нибудь безобидное окончание фразы, которая вылетела у нее изо рта.

– Э-э, я хотела сказать, что у вас нет опыта.

Корзинщик пересек магазин, буквально излучая энтузиазм.

– Вот-тут то вы ошибаетесь. Видите ли, у меня довольно приличный опыт на театральных подмостках. Я участвую во многих любительских постановках. Я прекрасно умею выдерживать паузы, и мне говорили, что мой король Лир великолепен – на зависть другим актерам.

Неравнодушная Сью очень тихо фыркнула.

Корзинщик не обратил на нее внимания и продолжил:

– Единственная разница в том, что тогда слова были написаны пером другого барда. Но на этот раз слова будут мои. Так сказать, взращенные в собственном огороде. В Регентском центре в Крайстчерче будет проходить шоу талантов. Я вписал свое имя в список прославленных исполнителей.

– В каком стиле будет стендап? – поинтересовалась Фиона.

У Корзинщика загорелись глаза.

– Я рад, что вы спросили. Я планирую сделать острую комедию наблюдений. Я подумал, что мне стоит назвать себя Корзинщиком и выступать, сидя на плетеном стуле, как Дэйв Аллен [11] , только без виски, да и пальцы у меня все на месте.

Дэйзи широко улыбалась.

– Я думаю, что это прекрасная мысль, и мы все придем поддержать вас. Я люблю посмеяться. Я люблю смотреть видеоролики, где люди поскальзываются на льду и падают в кусты. Такой юмор мне нравится.

– Спасибо, Дэйзи. Но это не будет грубый фарс. Это будут повседневные мелочи, которые мы замечаем каждый день, но в веселой манере.

– Давайте послушаем отрывки, – предложила Сью.

Корзинщик замер на месте.

– Что?

– Давайте послушаем ваш материал. Я слышала, что стендап-комики вначале обкатывают свой материал на маленькой аудитории. Смотрят, как люди реагируют.

– А мы как раз и есть маленькая аудитория, – заметила Дэйзи.

Корзинщик нервно улыбнулся.

– О, вы уверены? Разве вы не заняты?

– Нет, – ответила Фиона. – Как вы и сказали, нам не помешает немного развлечься. Вы же хотели нас развеселить?

Его уверенность улетучилась, а в глазах потухли веселые огоньки.

– Я еще не отшлифовал материал, он не готов к представлению зрителям.

– Это не имеет значения, – ответила Неравнодушная Сью. – Разве не лучше проверить как раз сырой материал, чтобы знать, как его довести до совершенства?

Никакой логической причины, объясняющей, почему ему не следует этого делать, не было.

– Э-э, да. Это разумно. Но я еще не размялся.

– Не торопитесь, – сказала Фиона.

Корзинщику потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями, он отошел от дам и повернулся к ним спиной. Мужчина откашлялся и принялся трясти руками и ногами, повторяя какую-то абракадабру, чтобы разогреть голосовые связки.

– Зоо, зоо, зоо, зоо. Я хочу в зоопарк, зуу, зуу, зуу. А вы? Ыы, ыы, ыы. Я хочу. Ми, ми, ми. Да, да, да, да. Я люблю зоопарк, зуу, зуу, зуу. Пинг-понг, пинг-понг, пинг-понг.

Фиона гадала, во что они ввязались. Без предупреждения Корзинщик повернулся к ним лицом. Он улыбался, сияя глазами, и чуть пританцовывал, не в силах устоять на месте.

– Вы когда-нибудь замечали, что когда вы приходите в ресторан и просите меню с десертами, после всех этих восхитительных сладостей по типу яблочного крамбла, вязкого карамельного пудинга, лимонного сорбета и шоколадного мусса в самом низу указан сыр? Кто-нибудь еще находит это странным? Сыр. Не один вид сыра, а много. Множество видов. Я спрашиваю: кто все эти люди, которые едят сыр после сытного обеда? Наверное, они думают: «Знаете, я не наелся, и сейчас будет очень кстати большая тарелка сыра». И почему сыр? Почему не хлеб, горошек или кусочки картофеля? Кто решил, что это будет сыр? О чем вообще речь?

Он сделал паузу, предположительно оставляя возможность зрителям показать, как им весело. Никто из дам никак не отреагировал.

– Иногда мне хочется съесть кусочек сыра после еды, – заметила Дэйзи.

– И мне тоже, – добавила Сью. – В особенности если основное блюдо было довольно сладким, например, паста с вялеными томатами. А некоторые люди просто не любят сладкое, и сыр дает им возможность выбора. Иначе они просто сидели бы за столом, пока остальные уплетали пудинг.

Корзинщик разволновался.

– Нет, нет, нет. Вы упускаете главное. Вы не должны воспринимать это буквально. Это просто наблюдение. Я указываю на то, что это странно: в меню с десертами значится сыр. – Он снова принял позу стендап-комика, вытянул вперед руки словно в мольбе. – О чем тут вообще речь? – Можно подумать, что эта фраза в конце каким-то образом добавляла юмора.

Фиона сочувственно улыбнулась. Она хотела, чтобы это было смешно, но смешно не было. Если шутку нужно объяснять, то она не работает. Фиона попыталась спасти ситуацию.

– Возможно, это нам, зрителям, нужно вначале разогреться. Разве у комиков нет скетча для разминки? Давайте послушаем еще что-нибудь.

Корзинщик уставился на свои ноги и что-то пробормотал себе под нос.

– Простите? – переспросила Фиона.

Он поднял глаза и робко посмотрел на дам.

– У меня больше ничего нет.

Фиона почувствовала, как на них одновременно накатила волна стыда. Может, им следовало заставить себя засмеяться и избавить Корзинщика от позора. Но, конечно же, лучше, чтобы он увидел, как воспринимается публикой его выступление здесь, в безопасной обстановке. Корзинщик должен понять, что его сценка не вызовет не то что смеха, даже легкого хихиканья. Уж лучше он узнает это здесь, чем в забитом до отказа региональном театре перед людьми, которые заплатили за билеты.

Словно для того, чтобы спасти Корзинщика от дальнейшего унижения, звякнул дверной колокольчик, и вошли знакомые дамам детектив-инспектор Финчер и сержант Томас. Корзинщик не чувствовал себя комфортно рядом с представителями закона и быстро ретировался.

Инспектор Финчер как всегда выглядела безупречно в облегающем черном шерстяном пальто в стиле Кромби [12] , а сержант Томас, невосприимчивый к холоду, натянул на себя весьма поношенный худи, завязки от которого были потеряны, и протертые спортивные штаны. В такой одежде люди обычно работают в огороде. Он занял свое обычное место у двери, словно охраняя ее, сложил крупные руки на груди и молча замер.

– Здравствуйте, дамы. – Тон инспектора Финчер был дружелюбным, но официальным. Они с сержантом пришли определенно не со светским визитом. – Не возражаете, если мы с вами побеседуем?

– Вовсе нет. Не желаете ли присесть? – Неравнодушная Сью была фанаткой полиции и в присутствии двух сотрудников полиции всегда вела себя так, как будто встретила настоящих звезд. Она проводила инспектора Финчер к небольшому круглому столику, где сидели Дэйзи и Фиона. Сержант Томас остался на своем посту. – Могу я предложить вам чай или кофе? Боюсь, что ни торта, ни кекса у нас нет, но я готова сбегать в магазин и купить что-нибудь.