Расцвет Чёрной Луны. Королева-регент. Страница 5

Сейчас «овечка» задрожит перед волком и подставит свою шею. Лишь бы сохранить жизнь.

Но я ошиблась.

– Вы можете взять меня прямо здесь, ваше величество, – дрожащим голосом произнесла интриганка. – Но, видят Боги и маленький народец, что вы не получите желаемого. В моих жилах течёт голубой отсвет прозрачных рек этого края, я могу подарить мужчине наследника с необычной силой, но только своему мужу.

Наверное, Констанция плакала. Я представляла, как она упала в ноги Анкильду и, задрав голову, льёт слёзы, исподволь внушая моему мужу единственно верное для неё решение.

Хочешь сына, которому подчинятся реки и леса, да и само небо, так женись на мне.

– У меня уже есть сыновья. Даже бастарды. Что если я хочу лишь твоё тело? – хмыкнул король, и я мысленно произнесла короткую молитву Высокому Богу. Если всё так, как муж говорит, то пусть развлекаются.

А потом я настою, чтобы «овечку» отправили прочь. Вернули в ту дыру, из которой она прибыла ко двору.

– Я надеюсь на ваше милосердие к сироте. Вы защитник своих подданных и не позволите никому причинить мне зло.

А Констанция оказалась не такой глупой и робкой, какой прикидывалась!

– Вы хотите выйти замуж невинной? Насколько я помню по своим жёнам, это всего лишь обман честных мужчин. Вы просто хотите продать себя подороже, леди, вот и набиваете цену. И поверьте, я её заплачу.

«Заплатишь, мой супруг, непременно заплатишь», – только и подумала я, сжимая поводья лошади, как намеренно наступила на сухие ветки, чтобы дать о себе знать.

И смело пошла вперёд.

Мне открылась прелюбопытная сцена. Анкильд стоял на поляне, поодаль была привязан его конь, совсем рядом с лошадью Констанции, а сама она, картинно расправив платье, сидела у него в ногах, сцепив пальцы  молитвенном жесте. На ныне бледных щеках очередной жертвенной девы ещё не высохли дорожки от слёз.

– Ваше величество, какое счастье, что я нашла вас, – поклонилась я так низко, как могла, но в словах моих звучало то спокойствие, которого не хватало в этот момент им обоим.

Констанция смотрела на меня с ужасом, словно небо разверзлось, и я спустилась к ним на сияющей колеснице под руку с Высоким Богом. А Анкильд, он хмурился, видно было, что раздражён, но сдерживается, чтобы не выдать досаду от прерванной интимной беседы.

– Позвольте мне сопровождать вас, ваше величество, иначе, боюсь, я заблужусь в лесу.

– А вот леди и выведет нас к месту древнего алтаря. Её род славился тем, что они могли ходить по лесным тропам, как мои предки по тёмным коридорам замка в сердце Вудстилла.

Анкильд улыбнулся, на сей раз он походил на ребёнка, получившего именно тот подарок, который и представлял себе накануне. И всё было бы правильно, если бы я не знала, что Ядвины – династия молодая.

Дед моего мужа силой проложил себе путь на трон, а до этого его родители и мечтать не могли ни о каких замках Форлэнда – столицы королевства.

– Мои фрейлины, ваше величество, как вы мудро заметили, обладают массой достоинств. Как скрытых, так и явных.

Реплики были вполне в духе королевского этикета. Я улыбалась, смотрела на мужа с покорностью жены, но в то же время давала ему понять, что мне известны его шашни, однако я не вижу в этом проблем. Бунтовать открыто бесполезно.

Но по возвращении с этой охоты, на которой король претендовал на совсем иную дичь, чем какой-то грязный секач, я решила обратиться к тому, кто сумеет повлиять на моего мужа.

Пусть Анкильд утолит страсть, а потом отошлёт Констанцию восвояси.

– Пойдёмте, ваше величество, – подал мне руку супруг, весьма довольный, что я не устраиваю унизительных сцен ревности.  – Я верну вас из лесной чащи в мир людей.

Большего мне сейчас и не требовалось.

Констанция плелась где-то сзади, и когда Анкильд подсадил меня на коня, он и ей помог сесть в седло. Я видела, как нежно муж погладил её руку, торопливо вырванную скромницей, покрасневшей ещё больше, и от этого, что уж скрывать, ставшей куда симпатичнее прежних пассий короля.

Но волновало меня не это. Мы с Анкильдом ехали впереди, но нет-нет, он оглядывался на неё, хотя и делал вид, что сверяет дорогу.

В воздухе висела душная завеса, являющаяся предвестником грозы.

Я помнила это ощущение, преследующее меня с детства.

Ещё на небе не видно ни облачка, неслышно далёких раскатов грома, но листва деревьев тревожно перешёптывается, а плотная земля стонет в ожидании живительной влаги, как любовница в ожидании мужчины.

– Ваше величество, дозвольте мне прислуживать вам и жрецу Высокого Бога во время ритуала, – прошептала я, наклоняясь к мужу.

Он посмотрел на меня так, словно видел впервые, но потом кивнул, вяло возразив напоследок.

– Думаю, маленький народец не станет слушать вас так же, как свою дальнюю родственницу. Впрочем, когда-то я был уверен, что и всесильные Боги не примут чужачку.

– Я очень настойчива в достижении цели, ваше величество, – ответила я, понимая, насколько мой ответ не понравится королю. Но он стерпит, если увидит, насколько сильно моё могущество.

Например, я чувствую грозу, но могу отдалить её наступление. И сделаю это, пока не буду достаточно готова, чтобы пережить её последствия.

Убийственная вежливость Анкильда означало лишь полное равнодушие, нашему браку подходил конец, мы оба это понимали. Вопрос был в том, достанет ли у меня сил, чтобы отстоять себя и своих детей.

В одиночку, нет. Мне понадобятся могучие союзники. Или один из них, на кого я и собиралась произвести неизгладимое впечатление своей силой, поэтому и вызвалась участвовать в ритуале.

Осталось только собрать волю в кулак и действовать. Но всё оказалось сложнее, чем я предполагала.

3

Любовь всегда придавала мне сил.

Даже когда я ещё не надеялась на то, что Эсмонд задержит на мне свой взгляд дольше, чем длится наша первая ночь, я всё равно жила этим чувством.

Хранила его в себе, как семя того, кто стал первым, пусть и не единственным. Берегла, лелеяла от чужих взглядов, позволяя быть собой только во время наших кратких встреч, когда мы набрасывались друг на друга, словно изголодавшиеся по хлебу путники, изгнанные из обильного края Верхнего Мира.

И всё же, когда между нами стояли чужие люди, я не могла бы поручиться, что Эсмонд любит меня. Каждый день, когда не видела его, у меня не мелькало и тени сомнений в его чувствах, но стоило нам встретиться на пышном приёме или, как сейчас, в лесу, среди знати, обступившей короля, чтобы принять участие в древнем ритуале по возвращении милости Богов, я начинала  испытывать тревогу.

Вот он сейчас, тот, кому я вручила свою девственность, свою честь, душу, сердце, он стоит и слушает герцога Фармана, совсем не оборачиваясь в мою сторону, а тот, напротив, время от времени следит за всеми.

Правая рука короля, его недремлющее око и стальная десница, оберегает монарха и хранит мир в королевстве. И всё же именно для него я задумала сегодняшнее представление.

– Ваше величество, – улыбалась я мужу. – Я никогда вас не подводила, не подведу и сейчас.

– Ты много раз разочаровывала меня, Гердарика. Но пока радовала больше. Пусть так будет и впредь.

И король отвернулся к подданному, чьи уста источали настолько сладкую лесть, что становилось тошно всем, кроме этих двоих.

Мы спешились, жрецы Высокого Бога суетились у Древних камней, разбросанных по круглой поляне, лишённой растительности. Когда-то на заре королевства здесь проводились мистерии. Жертвоприношение, заканчивающееся пиром, а потом и оргией.

Здесь зачинались великие воины, великие святые и ужасные грешники.

У этих гладких, словно отполированных бесчисленными касаниями рук, камней прямоугольной формы, образующих полукруг, появились первые короли, свершившие настолько большие и славные битвы, что о них помнят до сих пор.

Этой славе, могуществу, древней магии, всё ещё теплящейся в голой земле, и завидовал Анкильд. Говорят, умершие на камнях, немедленно попадают на Небо в тёплые руки Матери-Богини. Но жертва должна быть осознанной, добровольной.