Королева скандала. Страница 6

— Она ведь не истекала кровью, правда?

Только маленькая струйка крови на лбу. На одежде, насколько мне удалось разглядеть, ничего не было.

Алекс был там настолько близко, что мог бы протянуть руку и дотронуться до принцессы, если бы пожелал, и он смог достаточно хорошо рассмотреть других находившихся в машине людей, чтобы понять, что двое из них были мертвы. Рэйчел подумала, что Алекс, наверное, в шоке.

Она встала с кровати, налила в чайник воды из-под крана в ванной и включила его. В номере на подносе лежали пакетики чая PG Tips и кофе Nescafe, а также картонные коробочки с молоком длительного хранения. Рэйчел положила по чайному пакетику в чашки и ждала, пока вскипит вода, не переставая смотреть на экран телевизора. Ей никак не удавалось поверить в реальность происходящего. Показали тоннель. Он все еще был закрыт для движения, но внутри уже работала уборочная машина. Больница, кишащая представителями прессы всех мастей. Архивные кадры королевской семьи, стоящей у подножия замка Балморал.

— Говорят, это все из-за папарацци, — сказал Алекс. — Они гнались за «мерседесом» принцессы от отеля «Ритц», где она ужинала с Доди. Возможно, один из них бросился наперерез, и водителю пришлось уходить от столкновения.

Рэйчел налила в одну из чашек молока, заметив, что у нее дрожит рука, и передала напиток Алексу.

— Эти камеры с длинными, как пулеметы, объективами. Фотографы просто озверели. Преступники! — Она непроизвольно содрогнулась, и немного чая из ее чашки выплеснулось на блюдце.

— Весьма безвкусный способ зарабатывать себе на жизнь, это уж точно.

Некоторое время они молча смотрели на экран, прихлебывая чай, отдающий легким металлическим привкусом. Никак не получалось смириться с тем, что знаменитые образы ушли в прошлое. Леди Ди в бронежилете на фоне африканского поселка, она же в вечернем платье в театре на балете или в одном из этих старомодных костюмов-двоек, которые всегда надевала на приемы и без которых не обходится жизнь королевской семьи в наше время. Вот бы это оказалось ошибкой: была неправильно установлена личность пострадавшей. Только бы она осталась жива!

Вслух Рэйчел произнесла:

Как бы мне хотелось, чтобы это было не так.

Чтобы какая-нибудь санитарка в морге вдруг заметила, что у Дианы дрожат ресницы, появились признаки слабого дыхания. Она бросилась бы к врачам, и тем удалось бы вернуть принцессу к жизни.

Алекс покачал головой:

— Наверняка врачи испробовали абсолютно все, что только известно медицине. На них смотрел весь мир. Ее спасение стало бы для них успехом всей жизни. Увы, единственное, чего я не могу понять, это почему они так долго не могли доставить ее в больницу. Это было сделано только через два часа после аварии. Это и могло стать решающим между жизнью и смертью.

У Рэйчел пробежали мурашки по коже. Если бы они только могли повернуть время вспять и действовать по-другому… Если бы только могли…

На следующий день Алекс и Рэйчел планировали побродить по Монпарнасу, но из-за недосыпа оба чувствовали себя слегка оглушенными. Поэтому они просто заказали себе саfе аи lait [5] в уличном кафе. Алекс подкрепился омлетом, а Рэйчел есть совсем не хотелось. Покончив с завтраком, они направились в штаб криминальной полиции давать показания.

После получасового ожидания в переполненной приемной, где ощущался стойкий запах чеснока, Рэйчел пригласили в переговорную комнату без окон. Несмотря на стройность, ей с трудом удалось протиснуться между стоявшим по центру столом и стульями. Рэйчел подала молодой сотруднице полиции свой паспорт для ксерокопирования и назвала ресторан, где они с Алексом ужинали, бар, где потом танцевали, тесно прижавшись друг к другу, и наконец отель, в котором остановились. Женщина с трудом могла связать два слова по-английски, но Рэйчел отказалась от предложения подождать переводчика и пустила в ход свои познания во французском, оставшиеся со школьных времен. Она сказала, что видела принцессу только издали, потому что вокруг толпились фотографы. Ей ужасно хотелось выразить, как отвратительно было их щелканье затворами камер, но все, что она смогла сказать, это: Les photographes etaient horribles [6] .

Допрос Рэйчел закончился раньше, чем Алекса, и, выйдя обратно в приемную, она села его дожидаться. Когда, пользуясь случаем, она принялась листать путеводитель, к ней склонился улыбающийся француз и спросил:

— Можно почитать вашу юбку?

На Рэйчел была юбка-клеш в стиле пятидесятых годов с рисунком в виде старых французских газет, наложенных на изображения достопримечательностей Парижа. Рэйчел подумала, что юбка с таким принтом очень подходит для поездки в этот город, но сейчас ей казалось, что это перебор. Она вежливо улыбнулась и вернулась к своему путеводителю.

Алекса не было целую вечность — по крайней мере, целый час точно. И когда наконец он вышел из кабинета, то выглядел бледным и напряженным.

— Пойдем отсюда скорее, — прошептал он, схватил Рэйчел за руку и поднял со стула.

— Как все прошло? — поинтересовалась она, когда они вышли на улицу под теплые лучи солнца.

— Отвратительно! Полицейский был настроен довольно неприязненно. Мне пришлось указать на карте, где точно я стоял, и сказать им, где находился каждый из папарацци. Он показал фотографии семи задержанных, но я смог узнать только двоих. Я же не разглядывал их специально.

— Ну конечно… — Рэйчел взяла любимого под руку. — Ты отдал им маленькое сердечко?

Алекс откашлялся.

— Мне не захотелось, — буркнул он. — Полицейские были настроены враждебно, и последнее, что мне надо, это чтобы меня обвинили в причастности к преступлению.

Рэйчел забеспокоилась:

А что, если на записях видеонаблюдения будет видно, как ты подобрал его?

— Почем мне знать. — Алекс искоса взглянул на Рэйчел. — Мне кажется, у меня есть некоторое время, чтобы придумать объяснение. Амнезия, деменция или что-нибудь вроде того.

— Если что, я подтвержу, — попыталась пошутить Рэйчел.

Алекс вынул из кармана сердечко.

— Можешь положить к себе в сумочку? — спросил он. — Боюсь, я его потеряю.

Рэйчел сунула сердечко в кошелек, в застегивающееся на молнию отделение для мелочи.

Администратор в отеле равнодушно сообщил им, что, поскольку они не выехали из номера до полудня, с них возьмут дополнительную плату еще за одни сутки.

— В таком случае я лягу поспать, — заявил Алекс. — Ты как? Я лично совершенно измотан.

Рэйчел не стала спорить. Ложиться спать, когда до отъезда в аэропорт оставалось всего пять часов, могло показаться жутко досадным, но у нее все плыло перед глазами от усталости.

Оказавшись в номере, Алекс тут же включил телевизор, и они увидели принца Чарльза и двух сестер принцессы Дианы. Рэйчел часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, которые подступили, как только она представила, будто погибла ее собственная сестра.

— Чарльз — последний, кого Диана хотела бы там видеть, — прокомментировал Алекс, снимая брюки. Он откинул одеяло, улегся и через несколько секунд уже спал.

Рэйчел с минуту разглядывала спящего: его рыжеватые волосы, взъерошившиеся от подушки, сильную спину, упругий изгиб икры. Потом она вытащила из-под руки Алекса пульт от телевизора и не стала смотреть, как Мохаммед аль-Файед выходит из больницы с поникшей головой. Бедняга. Во всех новостных выпусках говорили только о Диане, а о Доди и ее водителе вспомнили только потом. Рэйчел передернула плечами и выключила телевизор.

Глава 6

Балтимор. Октябрь 1914 года

— Мисс Мэри, это вас! — прокричала экономка.

Мэри вскочила с места в малой столовой и, прижимая к груди большой конверт, бросилась в коридор.

— Здравствуй, Уолли, — проговорила она в похожий на подсвечник микрофон, прижимая к уху цилиндрическую телефонную трубку. — Пришло письмо? — и в ожидании ответа закусила губу.