Джо 5 (СИ). Страница 27

— Вперед, мой дорогой! — тем временем раздался боевой клич Шакалота, после которого за частоколом воцарилось лютое безобразие. Длилось оно недолго, вплоть до второй молнии, попавшей молодому дракону в здоровый глаз, после чего все Липавки на протяжении часа смогли наблюдать, как вокруг деревни их дорогой племенной бык вовсю гоняет зеленого дракона, периодически поджаривая его молниями. Как я понял механику этого взаимодействия, электричество вызывало судороги в сведенных крыльях ящерки, от чего та, драпая на всех четырех костях, испытывала дополнительные ощущения. Тем не менее, когда падение себя как личности уже было не за горами, а Кум уже почти овладел ситуацией, Безобраз умудрился совершить рывок из последних сил, расправил крылья с громогласным возгласом боли… и отбыл, унося своё чудом спасенное целомудрие в вышние дали. Ему вслед раздавались раздосадованные крики двух осиротевших животных, так и не получивших удовлетворение.

Хмыкнув, я пошёл домой, творить еще какие-нибудь не слишком хорошие, но определенно великие дела. Не здесь, конечно же, а в пустыне.

Караван как раз приблизился к одному из городов султаната, где нам предстояло провести несколько дней на отдыхе. Верблюдам надо было отпиться, людям выдохнуть, а суккубам и эльфийкам дополнительно поучиться, так как мы ехали, всё-таки, не чаи гонять, а дружить с принцем весьма деспотичной династии. Нам нужно было проникнуться местной культурой.

Она, эта самая культура, оказалась хоть и экзотичной, но ни разу не гламурной. Нигде не ходили раздетые женщины с паранджой на лице, а ходили замотанные с головы до ног. Мужики, в смысле не боевые и не пустынные, а горожане, мало чем отличались от женщин, они тоже носили белые ночные рубашки и платок на голове. Народ, быстро понявший, что зашедший в город караван не собирается распаковываться и продавать товары, моментально потерял к нам интерес, зажив собственной безмятежной жизнью, в принципе сильно напоминающей Липавки. То есть никто никому на улицах морды не бил, пьяными не спал, фейерверков не запускал, а лишь скучно влачил собственный быт под палящим солнцем.

Наталис налупилась сомнительных сладостей вслед суицидально настроенной суккубе, в результате обе слегли с пищевым отравлением, а затем целые сутки бегали жаловаться местному унитазу. Все бы неплохо, только и остальные суккубы напились местного верблюжьего кумыса, который оказал на их искусственные организмы похожее воздействие, поэтому наше крыло гостиницы на некоторое время лишилось всяческого эротизма, но зато приобрело социальные навыки в планах поддержки, сочувствия и конкурентной борьбы за доступ в туалет. Поставив себе «пятерку» за навыки тимбилдинга, я продолжил обучать тех, кто был в состоянии слушать и слышать.

Конечно, здесь не могло обойтись без инцидентов. Слухи о караван-баши с запада, путешествующем в окружении эльфийки и одиннадцати божественных гурий тут же распространились по городу, заинтересовав многих. Эти люди принесли свой интерес к порогу моего временного дома и начали им шкрябать по двери и косякам. Зря они это делали, потому что на шум выползали хоть красивые, но очень больные и невыспавшиеся женщины, которые в ответ на легкий флирт сильно били закованными в железо кулаками мягкую плоть горожан в районе лица, а потом еще добавляли ногами тем, кто упал.

Стражам правопорядка, прибывшим, чтобы растащить тела и укоризненно посмотреть мне в глаза, я сообщал, что люди, тревожащие покой высокорожденной эльфийки, обычно умирают с посторонними и потусторонними предметами в разных отверстиях, причем на главной площади города. И, если никто не хочет, чтобы я пожаловался султану на беспредел, который устраивают тут местные, свински нарушая законы гостеприимства, то пусть полиция угомонит этих собак бесчестных, пока я сдерживаю в груди суровый, но справедливый гнев.

Разумеется, мне бы никто не поверил, но тут сыграло то, что сопровождающие нас местные видели иллюзию побоища, которую я сочинил для легенды, поделившись этой офигительной историей с местными. Никто не захотел сильно уж бычить на владельца десятка пусть и очень красивых, но полностью отбитых головорезок, которых даже если заполучишь в постель, то там не ты, а она с тобой сделает всё, что захочет. Опасения за мужскую гордость возобладали вместе с благоразумием, так что мы покинули город отдохнувшие и без особых проблем.

Путь продолжился.

Впереди было еще несколько недель путешествия по пескам.

///

(неделю спустя)

Зевок у Джанго вышел просто душераздирающий. Несмотря на то, что магазин был закончен только вчера и они с Валисой упали спать вымотанные до предела, сегодня с утра, налив себе грибного взвару, молодой гоблин уже ощущал невероятные тоску и скуку. Вокруг стоящего на пахнущем свежим деревом крыльце лавки гоблина был огромный непроглядный лес и… всё.

Они с женой получили задание открыть торговую лавку посреди полного нигде. Совсем полного. Здесь не было сел, деревень, городов, дорог, да хоть чего-нибудь! Лес, пруд с впадающим в него ручьем метрах в ста от полянки с лавкой, и всё! Ну да, башня волшебника, но до неё пришлось бы идти несколько часов. Какая же задница!

— Вот почему ты у меня такой дурак…? — уютно и сонно пробормотала Валиса, обнимая сзади своего молодого мужа, ворчащего на всё вокруг, — Нас пообещали оволшебить всего за год управления лавкой!

— Да, но где! — уныло буркнул нежащийся в объятиях проснувшейся жены гоблин, — Мы на краю мира! Кому мы будем продавать эти снадобья? Волкам? Кабанам? Кукушкам⁈

— Какая тебе разница, мм? — уткнувшись своим маленьким носиком между лопаток Джанго, профырчала его избранница, — Великий волшебник Джо не дурак. Он велел построить этот дом, оставил тут эти длинные швабры, лесенки. Это же всё не просто так, милый!

— Ага, и вот эта яма тоже, — уныло буркнули ей в ответ, — «Для платы». Для какой платы?

— Узнаем, наберись терпения, — не сдавалась очень молодая, но мудрая гоблинша, — Тем более, что нам есть чем тут заняться…

— Чем? Ворон считать? — проявил совершенную некомпетенцию гоблин, за что и был дёрнут за ухо. Пораженный орган жена не стала отпускать, а начала в него ворчать на тему, что в любой нормальной семье принято иметь детей, а уж им-то они нужны срочно и в большом количестве, так как волшебник обещал оволшебить всю семью, а не только их двоих. Следовательно…

— Ох! — понял устремления любимой жены гоблин, начиная несколько нервничать, потому что энтузиазм Валисы в деле получения прибыли его всегда несколько пугал.

Увы, развить тему молодой парочке, уже почти перешедшей к делу, не получилось, потому что на полянку обрушилась гигантская туша самого настоящего дракона. Оба гоблина, кажущиеся совсем крошками рядом с этой машиной убийства, должны были бы впасть в шок и полную прострацию, но не смогли — они слишком были поглощены другим шоком, который возник из-за того, что дракон, этот величественный хищник небес, одно из самых могущественных существ мира, неудержимо плакал. Огромная зубастая пасть кривилась, из глаз катились слёзы величиной со снежки, ноздри были заполнены соплями, а из глотки доносилось очень жалобное рыдание.

С ним дракон, крайне неловко переступающий на задних лапах, дошёл до «ямы для платы», чтобы опустошить в неё принесенный с собой огромный мешок, из которого в разверстую твердь хлынул поток золотых самородков. Шокированные и обескураженные гоблины, так и стоящие в объятиях друг друга, молча наблюдали, как дракон опустошает свою ёмкость, а затем, не прекращая рыдать и сопливить, бредет к ним уже на четырех ногах.

Подойдя, чудовище с пару секунд попялилось на гоблинов, а потом простонало:

— Маленькая яма, копайте еще одну! Я скоро буду-ууу…

Глава 11

Эклектика отношений

— Милостью богов, а также небес и земли, мой славный отец нарёк меня Джаном ибн Рахматбуллы Олизаровым. Когда-то, еще будучи простым воином, он посещал благословенную Раваджу, откуда и привёз домой мою мать, ставшую его женой. Её рассказы о вашем славном городе вдохновили меня его посетить! А это — моя верная помощница, благородная эльфа Самбука Зис Овершналь. Её прекрасный ум давно уже стал незаменимым помощником в моих торговых делах!