Джо 5 (СИ). Страница 26

А еще ведь приходилось нести смены в караване, идущем по пустыне, а там, пардоньте, двенадцать женщин на одного меня, причем, ночующие в одном со мной большом шатре. В нем жарко! И если думаете, что эльфийка в присутствие одиннадцати суккуб имеет хотя бы каплю стыда — вы зря так думаете! И они тоже этой капли не имеют!

Ругаться, правда, было нельзя. Когда наступало новое утро, голые как младенцы смешливые красавицы преображались в суровые воительниц, способных отстричь левое яйцо даже особо наглому комару, так что наше сопровождение и водители грузовых верблюдов даже икнуть в их присутствии боялись. С Лилит были взятки гладки, она изображала мою наложницу, томную и вялую, за что нередко получала, особенно когда норовила упасть с верблюда на песок и запечься насмерть. Кое-как её поддерживала Наталис, расспрашивая о суккубском житье-бытье, что заставляло инвалидку хоть как-то оживляться.

Наконец, настал день, когда я, выспавшись в теле гомункула, проснулся раньше своей беременной подруги и, сэкономив на утреннем супружеском долге, выскочил во двор, дабы выпить в тишине и спокойствии чашку кофе на шезлонге, размышляя над тем, где взять золотых самородков в больших количествах. Идеи уже были, но они мне сильно не нравились, потому что в таком случае это были бы мои золотые самородки, чего я всеми силами пытался избежать.

Шум над головой заставил меня отринуть земные дела и, хлебнув кофе, уставиться на воздуся. Те «порадовали» меня видом летающего в них дракона. Чешуйчатый повелитель небес, двигаясь как-то дёргано и устало, нарезал круги вокруг башни, спускаясь всё ниже и ниже. Отхлебнув кофе, я продолжил следить за этими воздушными итерациями, а тварь, оказавшаяся вполне себе знакомой, следила за мной одним глазом… пока с шумом не плюхнулась за частоколом.

Я с сюрпаньем отхлебнул чуть остывший кофе, глубоко задумавшись над превратностями судьбы. Ну… точнее попытался, так как спустя минуту над моим забором воздвиглась драконья морда. Выглядела она неважно. Немного не хватало зеленых чешуек, клык с левой стороны отсутствовал, глаз один тоже опух довольно сильно… в общем, такой себе отмудоханный летающий крокодил, который молча уставился на меня.

Пришлось ответить ему тем же, не забывая про кофе.

Тяжелое молчание длилось пару минут, не меньше.

— Я был не прав, — произнес побитый дракон по имени Хадузабраз, — Предлагаю начать всё сначала.

— Мамочка решила не делиться? — с ухмылкой спросил я его, заставляя морду чудовища перекоситься в болезненной гримасе.

— Да… — с усилием вытолкнул он из своей глотки, — А когда я вернулся домой…

— Кто-то украл твой сладкий рулет? — вспомнил я одну древнюю компьютерную игрушку, — То есть сокровища? Это были не мы.

— Какая разница, кто… — тоскливо промычал молодой дракон, — Там всё равно было мало!

Я допил кофе, начав поглаживать выползшего на солнышко Игоря. Метла благодарно обняла меня щупальцами, вызывая нервный тик на здоровом глазу Безобраза.

— Это… — начал он.

— Тихо, — твердо шикнул я на дракона, — Я думаю.

В голове мало-помалу вырисовывался план. Не мой обычный план преуспевания и триумфа, когда я в конце я весь в белом и счастливый, а все остальные в коричневом, но вынуждены улыбаться, а куда более злой, масштабный и, что главное, почти ничего не заставляющий меня делать план. Так сказать, мой «ответ Чемберлена» на все эти гадкие, злые, совершенно ничтожные в своей вопиющей однобокости инсинуации, то и дело раздающиеся от самых разных существ.

…и который принесет мне много денег, конечно же.

— Мы не начнем всё сначала, — наконец, разродился я, — И уж тем более мы не будем убивать еще драконов ради тебя. Но…

Совершенно поникший от моих слов, морально уничтоженный, отлупленный родной мамой и ограбленный Безобраз оживился, блеснув целым глазом, в котором сейчас забултыхалось целое море надежды.

— Я могу продать тебе зелье, отбивающее запахи… — вкрадчиво произнес я, намертво притягивая к себе взгляд рептилии, — Более того, Безобраз, я могу полностью покрыть тебя им… За мою и Астольфо доли, конечно же. Могу даже дать тебе усыпляющего зелья в удобной упаковке, которая неминуемо порвётся, если на неё, скажем, сядет крупный дракон. А когда ты принесешь нам всю нашу долю, то получишь в два раза больше зелий… и никто не узнает, где ты их взял. Смекаешь?

Кажется, в глотке зеленого дракона был крупный такой кирпич, потому что он его и сглотнул, не отрывая от меня остекленевшего взгляда. Ответ, впрочем, не заставил себя долго ждать.

— Д-да… — прохрипел несчастный рептиль, — Смекаю…

— Даже больше того, — вкрадчиво улыбнулся я, решив добить скотину до талого, — Если ты не попробуешь меня обмануть еще раз, если принесешь честное количество сокровищ, то я дам тебе в три раза больше зелий. А потом мы с тобой расстанемся друзьями, Хадузабраз. Ровно до момента, пока ты не решишь купить у меня еще. За золото и серебро, конечно же. Не волнуйся, цена будет… как для друзей. А вот потом, если оно наступит, мы станем с тобой хорошими друзьями, поэтому я смогу отпускать тебе товар на веру. За долю малую. Смекаешь?

В мире все находится в равновесии, стремится к нему. Поэтому мы все и благоденствуем, умея выправлять собственные огрехи и компенсировать недостатки. Страшные учатся готовить и прокачивают чуткость, умные аккумулируют богатство и власть, хитрые строят козни и свой имидж… в общем, всё идёт своим чередом. Дракон с подбитым глазом, пялящийся на меня через забор, был необыкновенным неудачником, откровенным слабаком, той еще сволочью, но, при этом, живым и умным.

— Демон… — прохрипела рептилья башка, пялясь на меня с откровенным ужасом.

— Ты стоишь у меня за забором, избитый и ограбленный собственной матерью вместо того, чтобы лежать на грудах золота посреди собственного огромного домена, дракон, — жестоко улыбнулся я, аккуратно ставя чашечку из-под кофе на поднос и вновь поглаживая Игоря, — я предлагаю тебе еще один шанс. Но теперь, если попробуешь меня обмануть — твои собственные собратья раздерут тебя на мелкие клочки.

Безобразу было некуда деваться, его натура сожрала бы его целиком и выплюнула косточки, отклони он такое предложение. Он это знал, я это знал, он знал, что я это знаю, а я знал, что он сечет фишку. Чешуйчатые яйца мелкого пакостника теперь были плотно зажаты в моих руках, более того, он сам прилетел их сюда вложить, а теперь лишь болезненно сознавал крепость хватки. Это ничего, это пройдет. Успех пожирает личность, разлагает её, совращает и извращает. Достаточно лишь небольшой дозы успеха для неудачника, достаточно одной дозы веры в себя, как бывший лузер, радостно повизгивая, отринет всё из своей прошлой жизни, целиком отдаваясь жизни новой, успешной, гордой и богатой.

Он будет на седьмом небе от счастья, думал я, обговаривая с драконом нюансы нашего «сотрудничества», он будет смело шагать в светлеющее будущее… а затем, в какой-то момент, потеряет осторожность. Забудет горькие уроки, уже преподанные ему жизнью и судьбой. Тогда, в этот момент падения, в миг краха всех надежд, чаяний и устремлений, я и получу свою месть!

…ибо никто не смеет кидать Джо с помощью вызова своей мамочки! Никто!

Тем временем из-за моего высокого забора внезапно раздался голос, принадлежащий одной очень своеобразной курице. Громкий, воодушевленный, полный задора, он прокричал:

— Кум! Друг мой! Ты видишь эту прекрасную, сочную, зеленую задницу⁈ Видишь⁈

— Я бы на твоем месте бежал бы, — тут же поделился я ценным советом с Безобразом.

— Не могу… — рассеянно ответил тот, обдумывая ранее услышанные предложения, — Мне крылья от усталости свело… — затем, обернувшись своей башкой на длинной шее, Хадузабраз осмотрел новоприбывших, а потом, повернувшись ко мне, умудрился презрительно оттопырить губу, — От кого бежать? От большой коровы с птицей на горбу? Это же обед!

— Сейчас станет ясно, — я оскалился, услышав шум взрываемой копытом почвы, — Кто для кого обед, а кто для кого сексуальная пятиминутка…