Месть. Идеальный сценарий (СИ). Страница 1

Месть. Идеальный сценарий

Лея Вестова

Глава 1

Боль пронзила виски еще до того, как я смогла заставить себя открыть глаза. Голова словно раскалывалась пополам, во рту была такая сухость, будто я всю ночь бродила по пустыне. Солнечный свет пробивался сквозь неплотно сдвинутые бархатные шторы, и даже этот слабый луч заставлял меня морщиться от боли.

Я попыталась вспомнить вчерашний вечер. Корпоратив в «Метрополе» — это помню отчетливо. Хрустальные люстры отражались в полированном мраморе, звенели бокалы, лица коллег светились от успеха. Мы праздновали крупнейшую сделку в истории компании. Помню, как Вячеслав стоял рядом со мной, его рука лежала на моей талии, а в глазах плясали победные искорки. Помню бокал шампанского в моих руках — всего один, может, два глотка…

А дальше — ничего. Абсолютная пустота, как будто кто-то взял и стер кусок моей жизни.

Но тело помнило. Каждая клетка ныла от похмелья, какого я не испытывала никогда в жизни. От двух глотков шампанского? Это было абсурдно. Я никогда не была любительницей выпить, да и организм у меня крепкий.

Собрав всю волю в кулак, я медленно села на кровати. Комната тут же закружилась в безумном танце, стены поплыли, и я зажмурилась, цепляясь за простыню. Подождала, пока приступ головокружения отступит.

Дверь открылась так тихо, что я услышала только едва различимый скрип петель.

На пороге стояли Вячеслав и моя мачеха Элеонора. Вместе. В такой ранний час их присутствие здесь выглядело необычно. Они не входили в комнату, а замерли в дверном проеме — две темные фигуры на фоне ярко освещенного коридора. На их лицах застыло одинаковое выражение — словно отрепетированная заранее тревога.

— Кирочка? — мягкий, бархатистый голос Элеоноры заполнил пространство комнаты. — Ты наконец проснулась, слава богу. Мы так волновались за тебя.

— Ты не отвечала на звонки всю ночь, — добавил Слава непривычно ровным, почти официальным тоном. — Мы хотели убедиться, что после вчерашнего… инцидента… ты пришла в себя.

Вчерашнего инцидента? Какого инцидента? Я смотрела на них, чувствуя, как внутри растет холодная паника. В памяти не было абсолютно ничего, что можно было бы назвать инцидентом.

Поправляя сползшее одеяло, я машинально повернула голову — и заметила, как их взгляды синхронно переместились на вторую половину кровати. Я проследила за их взглядами и почувствовала, как сердце на мгновение останавилось.

Рядом со мной, под тем же одеялом, спал мужчина. Совершенно чужой. Незнакомый.

Воздух застрял в горле. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Из груди вырвался только хриплый, задушенный стон. Мир сузился до размера этой невозможной, кошмарной картины: наша супружеская кровать, я в шелковой ночной сорочке и рядом — незнакомец.

Тишина стала такой плотной, что в ушах зазвенело. Лицо Вячеслава медленно превращалось в каменную маску, на которой проступало ледяное, презрительное недоверие. А Элеонора театрально прижала ладонь к губам, изображая ужас.

Представление началось.

Вячеслав пересек комнату медленными, отмеренными шагами — движениями хищника, загоняющего жертву в угол. Остановился у изножья кровати, скрестил руки на груди. Его голос прозвучал как удар кнута:

— Кто это?

Я открывала рот, но не могла произнести ни звука. Мозг отказывался принимать происходящее, отталкивал реальность, как тошнотворное лекарство.

— Я спрашиваю в последний раз — КТО ЭТО⁈ — он сорвался на крик, и я инстинктивно вжалась в изголовье кровати, как перепуганный ребенок.

Резким, жестким движением он сдернул одеяло, полностью обнажив спящего мужчину и меня в тонкой шелковой сорочке. Незнакомец недовольно промычал что-то во сне и перевернулся на спину. Самое обычное лицо — лет тридцати, темная щетина, растрепанные каштановые волосы. Никого, кого я когда-либо видела в своей жизни.

Элеонора мгновенно бросилась ко мне, накинула на плечи мой шелковый халат своими удивительно холодными руками.

— Тише, Слава, не кричи на нее! — ее голос дрожал от якобы искреннего ужаса. — Разве ты не видишь, что она сама не своя? Посмотри на нее!

Она присела рядом со мной на край кровати и обняла за плечи. От ее прикосновения по коже пробежал неприятный холодок.

— Кирочка, дорогая моя, — зашептала она мне на ухо, и от этого интимного шепота стало еще страшнее. — Попробуй объяснить нам, что здесь происходит? Кто этот человек? Как он здесь оказался?

Незнакомец проснулся от громких голосов. Сел на кровати, растерянно озираясь по сторонам. В его взгляде, перебегавшем от разъяренного Вячеслава ко мне, была только паника и полное непонимание ситуации. Никакого узнавания, никакой близости — ничего.

— Где я? — пробормотал он хриплым спросонья голосом. — Что происходит?

— Убирайся отсюда! — прорычал Слава, указывая на дверь. — Чтобы духу твоего здесь больше не было! Живо!

Мужчина все понял без дополнительных объяснений. Он соскочил с кровати и принялся торопливо собирать разбросанную по полу одежду — джинсы, белую рубашку, носки. Не глядя в мою сторону ни разу, он за считанные секунды оделся и практически выбежал из комнаты, проскользнув мимо грозно нависшего над ним Вячеслава.

Я осталась одна со своими судьями.

Тяжелая, давящая тишина заполнила пространство. Вячеслав стоял посреди комнаты со скрещенными на груди руками и смотрел на меня взглядом полного, ледяного презрения. А на его губах играла странная, торжествующая улыбка.

— Ну что, — произнес он голосом, спокойным до ужаса. — Довольна результатом? Добилась того, чего хотела?

— Я… я не знаю… — пролепетала я, чувствуя, как слова застревают в пересохшем горле. — Ничего не помню… совсем ничего…

— Не помнишь? — он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли тепла. — Как удобно. Забыла все, что тебе неудобно помнить. А я прекрасно помню твою вчерашнюю истерику на глазах у всех наших партнеров и коллег. Помню, как ты обвиняла меня в невнимании, в черствости. Как кричала, что тебе все надоело и ты хочешь «настоящей, живой жизни». Все это слышали, Кира. Десятки людей стали свидетелями твоего спектакля.

Я отчаянно пыталась найти в замутненной памяти хоть крохи того, о чем он говорил. Но там была только пустота — черная, абсолютная пустота.

— Потом ты демонстративно уехала с вечеринки, — продолжал он размеренно чеканить каждое слово. — Хлопнула дверью на глазах у всех. Я переночевал у Виктора, чтобы не усугублять скандал. Думал, к утру ты остынешь, сможем спокойно поговорить. Приехал мириться, а нашел… это. В нашей кровати. В нашем доме.

Элеонора горестно, с придыханием вздохнула:

— Ох, Кирочка, деточка моя… Как ты могла так опозорить память родного отца? Он бы не пережил такого удара. Ведь компания была делом всей его жизни, его детищем…

Их слаженный дуэт постепенно добивал меня. Затуманенный мозг не мог сопротивляться, не находил аргументов. Они возводили вокруг меня стену из обвинений, «неопровержимых фактов» и свидетельских показаний. А у меня не было ни единого камня, чтобы швырнуть в ответ. Только жалкое, никому не нужное «я не помню».

Я сидела на краю оскверненной кровати в халате и чувствовала, как рушится весь мой мир. Стены идеально выстроенной жизни, счастливого брака, обеспеченного будущего превращались в пыль у меня на глазах.

Вячеслав и Элеонора смотрели на меня — один со странным холодным удовлетворением, другая с фальшивым, показушным сочувствием. Они были единым целым, идеально отлаженным механизмом уничтожения. Двумя частями одного хорошо продуманного плана.

Сквозь туман боли, панику и отчаяние во мне медленно зарождалась одна мысль. Холодная, как осколок льда. Страшнее всего, что я услышала за это ужасное утро.

Слишком идеально все получилось. Слишком вовремя они здесь оказались. Слишком слаженно действовали, будто по написанному сценарию.

Это была подстава. Тщательно спланированная, виртуозно исполненная подстава.