Рассвет русского царства (СИ). Страница 35

Я смотрел, затаив дыхание. Рядом со мной на стене стояли Лёва, Семён, Федор, Глеб и Ратибор.

Все молчали.

Всадники сблизились. Удар! Копье Темир-оглана проскользило по диагонали щита Григория. А вот копье Григория попало точно — в грудь вражеского коня.

— ДАааа!!! — закричали десятки голосов, среди которых был и я. Но радоваться было рано.

Серый конь рухнул, но Темир-оглан успел спрыгнуть и приземлиться на ноги.

— Силен, — произнёс серьёзным тоном Ратибор. — Я бы так не смог.

Тем временем Темир-оглан выхватил саблю.

Григорий остановился и спрыгнул с седла. И тоже вытащил саблю, во вторую руку взял щит.

Они начали ходить по кругу, присматриваясь друг к другу. И начался бой.

Со стороны казалось, что Темир-оглан был крупнее. Но Григорий — быстрее. Татарин рубил саблей сверху вниз; Григорий уклонялся, отвечал колющими ударами. Бой уже длился несколько минут, как вдруг Григорий провел обманный удар, замахнулся саблей справа. Татарин поднял саблю на блок, а Григорий в последний момент изменил траекторию — полоснул слева направо.

Лезвие прошло под защитой и порезало руку, отчего татарин потерял саблю, и в следующую секунду его голова отделилась от плеч.

— Ура! — закричали защитники крепости. — Ура Григорию!

Григорий поднял меч над головой, прокричал что-то неразборчивое. Потом сел в седло и поскакал к воротам.

Я смотрел на него с восторгом. Теперь понятно, почему его считают одним из лучших воинов дружины!

— Молодец твой батя, — сказал Лёва.

— Да, — не без гордости ответил я.

* * *

Татары не ушли. И судя по реакции Ратибора, он не сильно на это рассчитывал.

Ульяс-бек крикнул с безопасного расстояния:

— Хорошо дрался твой воин! Но я передумал! Не уйду, пока всех не перебью!

— Собачий сын! — рявкнул Ратибор. — Слова не держишь!

— Моя земля, мои правила!

— Ну ты и скоморох! Твоей земли здесь нет! А если так хочешь, чтоб она стала твоей, то бери лопату, я, так уж и быть, окажу тебе честь и лично тебя прикопаю.

— Я тебя раньше прикопаю. А твоих жён заберу себе служить! — Он усмехнулся. — Только если они не старые! — после этого он развернул коня, поехал в сторону лагеря.

Осада продолжилась.

К вечеру стало ясно, татары готовят большой штурм. Я сидел на стене, проверял тетиву на арбалете. Болты, механизм спуска. Рядом сел Григорий. Отец выглядел усталым, но довольным.

— Хорошо сегодня дрался. — сказал я.

— Повезло. Конь у него был хороший, жаль убить пришлось. Поначалу хотел тебе его подарить. Но слишком уж этот Темир силён был. Врезал в щит так, что я чуть с седла не вылетел.

— Со стороны казалось, что ты полностью контролируешь ситуацию.

— Так и было, — не сразу ответил он. — Я же воин, а не торгаш.

Я посмотрел на Григория, и мы вместе рассмеялись.

— Кажется, эта фраза становится девизом нашей семьи.

Утро четвертого дня началось с переговоров.

Я стоял на стене рядом с Ратибором, когда к воротам подъехал татарский всадник под белым знаменем. Среднего роста, в дорогом халате, с золотыми украшениями на поясе. За ним ехали двое телохранителей в блестящих кольчугах.

— Великий батыр Давлет просит переговоров! — крикнул он по-русски. — Хочет говорить с боярином!

Ратибор нахмурился.

— Кто такой этот Давлет?

— Первый воин Ульяс-бека, — пояснил Семён. — Видимо, бек решил в случае провала всю вину взвалить на него.

Ратибор немного подумав, пошёл в сторону ворот.

— Барин. А вдруг ловушка? — спросил кто-то из дружинников.

— Не бойся, — усмехнулся боярин. — Под белым знаменем не нападают. Даже татары этого правила придерживаются.

Ворота открылись и Ратибор вышел наружу. Давлет спешился. Они остановились посередине между стеной и татарским лагерем.

Я натянул арбалет, прицелился в одного из телохранителей. Рядом Семён держал наготове лук. И так сделали все, у кого было стрелковое оружие. Кстати, до меня дошли слухи, что после того как осада будет снята, Ратибор собирается заказать у меня ещё двадцать арбалетов. Уж очень хорошо они себя показали во время осады.

Переговоры длились с полчаса. Говорили тихо, не слышно было ни слова. Временами Ратибор резко качал головой, Давлет разводил руками. Спорили о чем-то.

Наконец боярин развернулся и пошел обратно. Лицо у него было мрачное.

— Что предлагали? — спросил Федор, когда ворота закрылись.

— Откуп. Пятьдесят рублей, весь скот, половину запасов зерна.

— Много, — присвистнул Федор.

— Слишком много, — отрезал Ратибор. — У нас нет таких денег. Да и не дам я им ничего. Придут еще раз через год, потребуют больше.

— И что ответил?

— Что пусть попробуют взять силой. Хватит с нас переговоров.

Я посмотрел на татарский лагерь. Воины уже начали готовиться к штурму.

* * *

Штурм начался в полдень.

На этот раз татары пошли ещё большими силами. Пешие воины с лестницами впереди, конные лучники по флангам, сам Давлет с отборными батырами в резерве. Я прицелился в татарина в дорогом доспехе. Выстрелил. Болт попал точно в грудь, пробил кольчугу.

— Отлично! — похвалил Лёва. Его выстрел тоже был удачным. Стрела попала кому-то в шею и там осталась. Пока я перезаряжал арбалет, Лева успел выстрелить дважды. Наконец я зарядил свой арбалет и взял в прицел новую цель. Знаменосец с красным флагом. Он мне не понравился, и я выстрелил в него. Но промазал и, пока перезаряжался, тот отошёл дальше.

Лестницы уже поднимали к стенам. И по ним карабкались воины с саблями. Семён и его лучники осыпали их стрелами, но сдержать всех не могли. Их было очень много.

Первый татарин перевалился через стену метрах в десяти от меня. Широкоплечий детина с топором. За ним полез второй, третий.

Я бросил арбалет, схватил копьё.

— Лёва, я прикрываю! Ты стреляешь!

— ДА! — тут же ответил он. Он спустил тетиву, но в другую сторону. Там тоже на него пёр враг. Он смог ранить, но тот был ещё жив. Татарин попытался достать его саблей, но не преуспел. И тогда я копьём добил его. После этого я повернулся обратно, где было ещё трое врагов. Первым их встретил Гришка, сын плотника, со своим отцом. Парень дрался храбро, но опыта не хватало. Получил удар топором по плечу… упал.

Его отец взревел от ярости, обрушился на убийцу сына и тоже быстро погиб. Второй татарин насадил его на копьё.

В этот момент Лева выстрелил. И тот, что был с копьём, падает вниз. Нас осталось двое на двое.

— Ах ты, супостат! — услышал я голос Григория. Он пронесся мимо меня, и с ноги врезал в щит татарина. Он упал, и Григорий тут же напал на второго. Я же, не тратя время, подскочил к тому татарину, что упал и отправил его душу к праотцам.

— Дзинг, — враг, с которым сражался Григорий, падает со стрелой в груди.

— Молодец, Лева! — похвалил он. После чего повернулся ко мне, проверил мою целостность и, не говоря ни слова, понёсся на следующий участок, где тоже были татары.

Я подобрал арбалет, натянул тетиву. Увидел Давлета. Наверное, он уже думал, что ещё немного и крепость будет взята, поэтому подъехал так близко.

Я прицелился в него.

Выстрел. Болт летел точно в цель, но в последний момент между нами встал телохранитель. Болт пробил ему грудь насквозь, но Давлет остался невредим.

— Проклятье! — выругался я, перезаряжая.

Давлет увидел, откуда стреляли. Сказал что-то своим лучникам. Те развернулись в мою сторону, натянули тетивы. И я тут же нырнул за бревенчатый парапет. Стрелы засвистели над головой, впились в дерево.

Рядом со мной сидел Лёва.

— Ахаха-ха-ха.

— Ты чего смеёшься? — спросил я, подумав, что у него нервы не выдержали.

— Ахах-ха…

— Лёв! — отвлёкся я от арбалета, чтоб тряхануть его.