Малина для мага, или Сорванная любовь. Страница 8

– Хотя, знаешь… – задумалась я.

Губы Эйдана изогнулись в насмешливой улыбке, а карета притормозила и начала разворачиваться обратно.

– Я не о том, о чем ты подумал, – быстро исправилась я.

– Нет?

Карета остановилась.

– Можно попробовать влить твою силу в башню.

– Нельзя, – с досадой возразил Эйдан, и мы вновь покатились к городу. – Мужская энергия слишком жесткая. Если мы найдем то, что вредит Сол-Гирату – я обращу это в прах. Я уже предложил отличный вариант: ты до предела накачиваешь целебные руны, а я накачиваю тебя.

И вновь эта кривая ухмылка.

– Поверить не могу, что когда-то с тобой переспала, – покачала я головой и отвернулась к окну.

– Все сложилось как нельзя лучше, – ехидно напомнил он, – секс с корневым магом, подарок от башни – и вот ты уже магичка, учишься в академии и крутишь с кем-то другим. Правда, судя по тому, как быстро погасли руны, силенок у тебя маловато…

– У меня первая степень магии, Эйдан, – сказала я, и он осекся. – Ты понимаешь, что это значит? Руны погасли вовсе не потому, что я слабосилок. Что-то жрет башню, точит ее корни. Какой-то огромный голодный клещ высасывает из нее жизнь.

– Первая? – повторил он.

Вздохнув, я вновь отвернулась к окну. Что бы сол Гир там ни думал, я правда его любила. Дом это знал.

Башня осталась позади, вместе с тучей, поливающей старые стены. Сол-Гират казался мне вечным, незыблемым, и я чувствовала себя так, словно устои моего мира пошатнулись.

– Твоя мать может рассказать что-то полезное, – добавила я, не глядя на Эйдана. – Надо выяснить, когда это все началось.

***

Госпожа Аделина сол Гир встретила нас в гостиной роскошного особняка. В густых темных волосах, уложенных в аккуратный пучок, появилось серебро седины, но глаза оставались яркими, точно янтарь. С идеальной осанкой, в шелковом платье пыльно-розового оттенка, она всплеснула руками и воскликнула:

– Ты все же привез ее!

И я так и не поняла, что за эмоция крылась в ее словах: радость, удивление, досада?

Вряд ли какая-то мать желает для своего сына невесту, которой когда-то сама отдавала вознаграждение за интимные услуги. Эйдан ведь не сподобился. Видимо, не захотел сцены. Пожалуй, за это я была ему благодарна. Если бы он отдал те два золотых лично, произнес вслух злые слова, что были в письме, я бы, наверное, умерла.

– Привез, – подтвердил Эйдан и, обняв меня за талию, привлек к себе ближе. – Мне даже не пришлось ее уговаривать. За меня это сделали боги.

Он поднял руку, так что рукав соскользнул, обнажая браслет. Вязь вплелась в его кожу, и теперь выглядела как изящная татуировка.

– Ух ты, – не сдержала я удивления. – У тебя он прямо под кожей?

– Как и ты, Малинка, – бросил Эйдан.

Врет он все так же хорошо.

– Значит, вы уже женаты? – лицо свекрови исказилось, и после паузы она воскликнула с горькой обидой: – Эйдан, как так?! Не пригласил родную маму на свадьбу! Что скажут люди?

– Мы могли бы устроить торжество, – задумался он. – Но позже. Сейчас главное – башня.

– Разумеется, – оскорбленно процедила госпожа сол Гир. – Что ж, поздравляю. Проходите, располагайтесь. Я прикажу принести чай. Вот так поворот судьбы, правда? Совсем недавно ты подавала чай…

Все же досада. Радости – ноль.

– А теперь она может звать тебя мамой, – подхватил Эйдан. – Жизнь идет, все меняется.

Тонкие ноздри Аделины дернулись от гнева.

– Думаю, нам следует соблюдать определенные границы в общении, – нашлась она. – Я скоро.

Госпожа сол Гир скрылась за дверями, а я огляделась: белые стены, украшенные лепниной и позолотой, мягкие бежевые диваны и кресла, в углах кадки с такими шикарными цветами, что я тут же подошла ближе и разочарованно фыркнула – искусственные.

– Так что мы хотим узнать? – спросил Эйдан, усевшись на диван и вытянув длинные ноги.

– Обстоятельства смерти Джиневры, – ответила я, выбрав другой диван, но сол Гир тут же переметнулся ко мне.

– Ты ведь не думаешь, что моя мать может оказаться замешана в чем-то дурном? – спросил он.

– Это было бы странно, – согласилась я. – Подставлять под удар башню и собственного сына… Разве что как-то случайно, по незнанию.

Хотя госпожу сол Гир не так-то легко обвести вокруг пальца. Среди слуг она считалась крайне требовательной и проницательной хозяйкой.

– Наверное, не стоит сообщать ей детали нашего брака, – осторожно предложила я.

– Согласен, – тут же кивнул Эйдан. – Маме ни к чему знать, что ты меня бьешь.

– А ты распускаешь руки.

– Ты моя жена, Малинка! Смирись!

Я выдохнула, прикрыла глаза.

– Медитации вряд ли помогут, – вкрадчиво прошептал Эйдан. – Ты вся на взводе. Магия утекает, как сквозь пальцы песок. Есть один верный способ…

Я повернулась к нему. Вроде ерничает, а глаза серьезные. Темно-карие, точно кора. Вот и сам он такой же непрошибаемый. Пень дубовый.

– Ведешь себя как дурак, – заметила я. – Я всего лишь хотела сказать, что если мы разыграем счастливых супругов, повенчанных богами, то Аделина сол Гир будет относиться ко мне всерьез и, возможно, с большей охотой ответит на вопросы.

– Малин, – Эйдан вздохнул и положил руку мне на колено, – какие тут игры? Все так и есть. Почти. Со счастьем пока не задалось. Но если ты перестанешь выпускать колючки, то у нас все еще может сложиться. Конечно, прошлое не перепишешь, но…

В гостиную вошла Аделина, с привычной полуулыбкой на милом лице, и я скопировала ее выражение, хотя внутри клокотал гнев. Как у него все легко получается! Я должна смириться, забыть и начать все сначала. Колючки убрать! Да я их еще и не выпускала!

Я слегка отодвинулась от Эйдана, сбросив его руку с колена, а служанки внесли чай и расставили все на низком стеклянном столике.

– Значит, разлука лишь укрепила ваши чувства? – произнесла свекровь.

– Вроде того, – буркнула я. Ненависть пятилетней выдержки так во мне и бурлила. – Госпожа сол Гир, башня гибнет. Я – ее новая хозяйка и пытаюсь помочь. Но мне самой нужна помощь. Вы жили в доме, вы знаете больше других…

– О, боюсь, я ничем не смогу помочь, дорогая, – вздохнула Аделина, и ее узкие плечи поднялись и опустились. – По правде сказать, я уехала из Сол-Гирата сразу же после Эйдана. Дом всегда казался мне жутким местом. Все эти двигающиеся стены, ступеньки, которые то вырастают, то прячутся, скрип по ночам. Именно там я поняла, что одиночество – настоящая роскошь. Когда никто не подглядывает, не подслушивает, не лезет в твои мысли…

– Значит, тебя не было в доме, когда умерла бабушка? – нахмурился Эйдан.

Аделина скорбно покачала головой, а после склонилась и, понизив голос, будто кто-то мог нас подслушать, сказала:

– Мне кажется, после этого все и началось. Причина в Джиневре.

\\\

«Искусство магического целительства. Экзаменационный вопрос №16

Какие ритуалы магического исцеления считаются запрещенными? Почему?»

Глава 6. В гостях у тещи

Дом матери Эйдан покинул с облегчением, тем более Аделина сол Гир так и не сказала ничего полезного. Она предполагала, что бабуля провела темный ритуал, чтобы уберечься от старости, но Эйдан не очень-то в это верил. Джиневра уважала и себя, и свой возраст. Да и не была она старой. Для одаренки третьего уровня седьмой десяток – это самый расцвет.

А еще мать постоянно съезжала на воспоминания о том времени, когда Малин работала у нее служанкой. Словно ей доставляло удовольствие указывать на разницу в их положении. В конце концов Эйдан не выдержал и аккуратно напомнил, что башня сделала выбор не в пользу матери. Да что там, за все эти годы Сол-Гират не подарил ей даже мало-мальски пятого уровня. Аделина сол Гир оставалась пустышкой, а вот у Малин первая степень. Потому что он, Эйдан, любил ее всем сердцем как последний дурак.

И стало вполне очевидно, что его чувства до конца не испарились. Как он ни пытался забыть свою ягодку – она пустила корни так глубоко, что вырвать можно разве что с сердцем. А значит, надо завоевать ее заново, по-настоящему.