Месть. Цена доверия. Страница 6

Передо мной лежал блокнот в кожаной обложке – подарок Стаса на день рождения два года назад. Ирония судьбы. На первой странице моим собственным, но будто ставшим чужим, угловатым почерком было выведено три слова:

Информация. Активы. Союзники.

Это был костяк моего плана. Скелет, на который предстояло нарастить плоть и мышцы. Я четко понимала, что нахожусь в кардинально проигрышном положении. Стас плавал в этом мире как акула в родной стихии. Он знал все ходы, всех нужных людей, все подводные течения и рифы. А я? Я была дилетанткой. Декоративной «королевой», которая не знала о своем королевстве ничего, кроме цвета штор в спальне и марки кофе на кухне. Это нужно было менять. И менять очень быстро.

Но сначала мне было необходимо взять себя в руки. Руки дрожали – от адреналина, от страха, от предвкушения. Я встала, подошла к бару в углу кабинета – еще одному приобретению Стаса – и налила себе коньяк. Дорогой, выдержанный. Выпила залпом, почувствовала, как жжет горло, как растекается тепло по груди. Это помогло. Дрожь прошла.

Первый пункт плана. Информация. Мне нужно было знать о Стасе все. Не ту лакированную версию его жизни, которую он любезно позволял мне видеть, а настоящую, грязную, неприглядную правду. Его настоящие финансы, его передвижения, его связи. И, конечно, все о ней. О той женщине, которая была достойна его ребенка. О моем «несостоявшемся» сыне, которому я так и не стала матерью.

Я не могла просто вбить в поисковике «частный детектив Москва». Это было бы слишком примитивно и крайне рискованно. Стас был параноиком в хорошем смысле слова, он мог отслеживать мою интернет-активность. Мне нужен был кто-то проверенный, кто-то из старого мира. Из мира моего отца.

Я встала и подошла к книжным стеллажам, занимавшим всю стену кабинета. В отличие от Стаса, который покупал книги метрами для создания нужного антуража, отец действительно читал свою библиотеку. На нижней полке, аккуратно пристроившись между томами по истории экономики и мемуарами промышленников, стояла его старая записная книжка в потертом коричневом кожаном переплете. Я помнила ее с детства – отец иногда доставал ее из сейфа и что-то записывал карандашом. Для меня она была реликвией, частичкой его тайной жизни, в которую он меня не посвящал. Я никогда не заглядывала в нее – это казалось святотатством. До сегодняшнего дня.

Я осторожно взяла книжку в руки. Она была тяжелее, чем выглядела. Кожа потрескалась по краям, корешок истерся. Я открыла первую страницу и увидела отцовский размашистый почерк: «В.Б. Королев. Личное». Защемило сердце. Как же мне его не хватало сейчас. Он бы знал, что делать. Он бы защитил меня.

Я листала пожелтевшие страницы с именами и телефонами, многие из которых были зачеркнуты – люди умирали, меняли номера, теряли актуальность. Какие-то фамилии я узнавала – бизнесмены, чиновники, судьи. Отец умел дружить с нужными людьми. И вот, на букве «М», я нашла то, что искала. «Макаров И.П.» И рядом карандашная пометка отца мелким, почти неразборчивым почерком: «Деликатные вопросы. Абсолютная конфиденциальность. Дорого, но результативно».

Интересно, какие «деликатные вопросы» были у моего отца? Я так мало знала о его настоящей жизни, о теневых сторонах его бизнеса. Может быть, он тоже кого-то проверял? Кому-то не доверял? Эта мысль была одновременно тревожной и обнадеживающей.

Мне потребовалось два часа, чтобы решиться на звонок. Я дважды набирала номер и сбрасывала, не дождавшись ответа. В конце концов, я решила, что мне нужна новая сим-карта. Я надела темные очки и шарф – глупо конечно, доехала на такси до ближайшего торгового центра и купила карту в салоне связи.

Вернувшись домой, я набрала номер Макарова с нового телефона. Руки снова дрожали. Трубку сняли после третьего гудка.

– Слушаю, – голос был низким, спокойным, абсолютно нейтральным. Без вопросительных интонаций, без любопытства.

– Игорь Петрович Макаров? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Получилось не очень – я слышала в нем дрожь.

– Кто спрашивает?

– Меня зовут Анна. Я дочь Владимира Борисовича Королева. Мой отец оставил мне ваш номер.

На том конце провода повисла долгая пауза. Я слышала только тихое, размеренное дыхание и отдаленный шум машин за окном. Время тянулось мучительно долго.

– Я помню вашего отца, – наконец произнес Макаров, и в его голосе появилось что-то почти человеческое. – Умный был человек. И порядочный. Редкое сочетание в наше время. Соболезную вашей утрате. Что у вас случилось, Анна?

– Мне нужна информация, – я сделала глубокий вдох. – Полная и подробная. О моем муже, Станиславе Игоревиче Вольском. Все его финансы, активы, контакты, передвижения за последние три года. Абсолютно все, что можно выяснить.

– Это серьезная работа, – его тон снова стал деловым. – И дорогая. И потенциально опасная, если человек влиятельный. А ваш муж, насколько я знаю, не бедствует.

– Цена не имеет значения, – сказала я, удивившись собственной решимости. – Конфиденциальность имеет. Он не должен узнать об этом ни при каких обстоятельствах. Даже случайно.

– Я работаю в одиночку уже двадцать лет. Помощников не использую, информацией не делюсь. Утечки исключены. Что-то еще?

Я на секунду замялась. Произнести это вслух было все еще больно, как давить на незажившую рану.

– Да. Нужно узнать все о женщине. Его… любовнице. Имя, фамилия, где живет, на что живет, откуда у нее деньги. И о ее ребенке. Мальчика зовут Арсений Станиславович Вольский. Дата рождения – пятнадцатое марта две тысячи двадцать третьего года.

– Понял, – коротко сказал Макаров. – Это все?

– Да. Нет, подождите, – я вспомнила еще одну важную деталь. – Там есть документы на детский загранпаспорт. Заявление на поездку во Францию. Мне нужно знать, когда и куда именно они планируют ехать.

– Отмечу. Мой гонорар – пятьдесят тысяч евро. Двадцать пять авансом, двадцать пять по готовности. Наличными. Завтра в полдень, кафе «Пушкинъ» на Тверском, столик у окна на втором этаже. Я подойду сам. Будьте одна. И будьте готовы к тому, что правда может оказаться хуже ваших предположений.

– Я готова, – ответила я, хотя не была уверена, что это правда.

– Анна… – вдруг сказал он, и в его голосе снова проскользнула тень человечности. – Ваш отец был хорошим человеком. Он не раз говорил мне о вас. Гордился. Будьте осторожны. Такие как ваш муж, не любят, когда роются в их грязном белье. И у них есть возможности это пресечь.

– Я буду осторожна, – холодно ответила я. – Спасибо за предупреждение.

Я положила трубку и обнаружила, что руки снова дрожат. Первый шаг был сделан. Самый страшный, самый важный. На душе было странное ощущение – смесь ужаса и облегчения. Я действовала. Я боролась. Я перестала быть пассивной жертвой.

Второй пункт плана. Активы. Мои и отца. Компания, недвижимость, счета, акции. Стас управлял всем этим с момента трагической гибели родителей. Управлял, как я теперь понимала, исключительно в своих интересах. Пора было вернуть контроль.

Следующий звонок был нашему семейному юристу, Аркадию Львовичу Вершинину. Полный, лысеющий, с маленькими хитрыми глазками мужчина, который работал с отцом уже двадцать лет. Но он также работал и со Стасом последние месяцы. Я не могла доверять ему полностью – слишком велика была вероятность, что он уже стал частью Стасовой системы. Но он был единственным, у кого был доступ ко всем документам. Нужно было действовать тонко.

– Аркадий Львович, добрый день, это Анна Королева-Вольская.

– Анечка, здравствуй, дорогая! – его голос был, как всегда, елейно-сочувствующим. – Как ты себя чувствуешь? Станислав Игоревич звонил сегодня утром, беспокоился. Сказал, ты немного приболела, температура…

Ложь. Какая у них отработанная, слаженная система лжи. Стас уже подготовил почву, объяснил мое возможное странное поведение болезнью. Предусмотрительный.

– Все в порядке, спасибо за заботу, – я старалась говорить спокойно, но твердо. – Аркадий Львович, у меня к вам деловой вопрос. Я хочу войти в курс дел компании. Активно войти.