Ледяное сердце (СИ). Страница 78

— А вы еще живете в простых домах, Халти?

— В больших, тех, что ближе к природе, живем — там и подружиться с людьми легче, и родичи наши в лесах и водоемах рядом. А в городе труднее, там и люди за свой очаг не держатся. Эти квартиры похожи на клетки, в которых они сами себе и пленники, и надсмотрщики. Выдумывают, как расставить мебель и разрисовать стены, и верят, что в этом состоит их свобода выбора. Мы, конечно, совсем их не бросаем, за каждым домом кто-то присматривает и договаривается с сердечными и боевыми жильцами, водит незримую дружбу. Но прежде-то домовые были для семьи почти родные, знали про все радости, горести и тайные грешки! Я думал, что Сату потом подастся на вольные хлеба, ей когда-то мечталось самой выбрать себе дом и быть не просто мужней женой, а главным духом-хранителем для семьи. Но Хейкки хочет остаться здесь — ясное дело, рядом с колдуном скорее ввяжешься в приключения, — а без него она никуда... Вот так бывает, Велхо: растишь всю жизнь девчонку-бунтарку, с характером как твердое дерево, а потом встречает она крепкого парня и смолой растекается.

Халти философски улыбнулся.

— Тебя это печалит?

— Да толку-то печалиться? Она его ребенка носит, это ли не счастье? Если парень славный и дочь не обижает, то отцу и желать больше нечего! Так уж мироздание распорядилось.

— Порой и нам не мешало бы на это положиться, — вздохнул Илья.

Предпоследний день года так и не принес долгожданного солнца. Краски оставались только на открытках, которые по традиции продавались в киосках, и даже витрины бутиков на Невском поблекли, будто стесняясь напускной парадности, которая вряд ли могла поднять горожанам настроение.

В родных стенах люди подбадривали себя как могли, но о будущем боялись говорить: гибель подстерегала в каждый миг, в обличье вьюги, тумана или обострившегося недуга. Следя за сводками происшествий, Илья порой ненавидел проклятую ведьму до потери пульса, но вынужден был держаться и говорить с духами Туонелы достойно, без лишнего пыла, который мог обесценить все доводы.

Поэтому же в гостинице все своевременно подготовили к новогодней ночи. Многим постояльцам впервые предстояло провести ее вне дома, и Антти с Ильей постарались обеспечить им уют и спокойствие. Лесовики срубили пышную ель — разумеется, при благодарственном заклинании Ильи к хозяину Тапио, — дали ей оттаять после лютого мороза, и теперь она возвышалась в обеденном зале для гостей, гордо раскинув голубоватые ветви. Также повсюду блестели гирлянды и рождественские венки, которые смастерили шустрые домовята.

Вечером Накки пришла к Илье и спросила:

— Слушай, Велхо, как ты думаешь завтрашний день провести?

— Да это уж как погода распорядится. Если метель не разыграется, можем погулять с тобой в городе — до центра в тумане гнать не обещаю, но чуть-чуть на народ поглядим. А что?

— Да тут такое дело: наш молодняк тоже хочет на прогулку, но им самим страшновато, — улыбнулась Накки, — надеются, что ты их с собой возьмешь.

— Ты про домовых? Да я не против, только без меня они бы куда легче добрались, — удивленно заметил Илья.

— Да кто бы спорил! Но робеют они, для них огромный город все равно что для тебя джунгли или песчаная пустыня. Домовые, к тому же почти дети, хоть и сами уже ребенка заделали!

— Что же, я только рад, — улыбнулся Илья. — Но у меня к ним тоже есть просьба — пусть навестят моих друзей с семьями, передадут подарки, а главное, принесут светлую ауру. Это им по силам, а людям надо помочь.

— А знаешь, это ты здорово придумал! Каждому времени свои чудеса, — промолвила Накки.

Хейкки и Сату, услышав о его согласии, и впрямь обрадовались по-детски. Просьбу они охотно выполнили — в гостинице имелись запасники с потрясающе красивыми игрушками, и дети друзей Ильи пришли от них в восторг. Также они получили в подарок расписное рождественское печенье и конфеты из лакрицы.

— У них удивительно теплые дома, Велхо, — сказала Сату, когда они вернулись. — Знаешь, иногда сразу видно, что в семье сплошная ложь, равнодушие и уныние, и в воздухе висит, как этот туман, и по стенам плесенью ползет. И люди сами этой чернотой пропитываются, хотя снаружи улыбаются и за руки держатся. Жаль их, да помочь мы уже не можем. А друзья у тебя замечательные мужики, и жен берегут, и детей холят. Такие должны пережить этот холод.

— Холод уйдет, Сату, — заверил Илья. — И каждый, кто останется жив, вынесет из него что-то свое, причитающееся по заслугам.

Не удержавшись, он показал ребятам подарок от Яна, — накануне перед сном мальчик с таинственным видом протянул отцу акварельный рисунок, на котором был изображен змей с синей и серебристой чешуей, плывущий по черной полынье среди заледеневшего водоема, словно анаконда в джунглях. Рисунок выдавал не слишком уверенную руку, зато перламутровые краски расплывались на бумаге подобно таящему снегу и сияли как настоящая змеиная кожа.

Глава 29. Приход Северного старца

Когда Илья собрался в город — Ян решил остаться в гостинице и поиграть с демонятами, — выяснилось, что вместе с домовыми хотят поехать и Саша с Вероникой. Для всех уже не хватало места в машине Ильи, и он одолжил у Антти автомобиль побольше. Метель пока обходила путников стороной, но из-за тумана и пробок ехать пришлось долго. Впрочем, молодые демоны, устроившись у окна, с любопытством разглядывали пейзаж, который казался Илье весьма унылым.

Илья остановил машину вблизи большого торгово-развлекательного центра на севере города. Однако он с трудом узнавал родные края: конусообразная елка с нарисованными гирляндами возвышалась на прежнем месте, но уже не помогала создать даже намек на праздничную атмосферу. Белесые от снега улицы смотрелись вымершими, как больничные коридоры по ночам, а машины походили на темные глыбы. Внутри центра было чуть поживее: люди покупали еду и незатейливые сувениры, чтобы скрасить себе конец года, ибо других удовольствий не могли себе позволить. Но на всех лицах был тоскливый и тревожный сумрак. Петербуржцы никогда не отличались веселостью и открытостью, однако такого всеобщего упадка Илья не наблюдал даже в карантин. На секунду он поежился — от морозного воздуха повеяло духом диких болот, дремлющих под налетом цивилизации, но изрядно проголодавшихся.

Компания зашла в кондитерскую, и там не обошлось без курьезов — Хейкки очень понравилось мороженое, на которое в такую погоду, разумеется, упал спрос. Поэтому продавцы, а затем и посетители с изумлением поглядывали на парня, который просил то один, то другой сорт и невозмутимо уплетал его большой ложкой.

— Ты смотри сам в снеговика не превратись! — шутливо заметил Саша.

— Ничего, у нас нутро горячее, — отозвался домовой и тут же заказал еще порцию, попросив упаковать с собой.

— Юхе отнесу, — пояснил он. Все остальные заказали более уместный кофе или чай с тортом, хотя Илья, в отличие от домового, толком не разбирал вкуса.

Купив кое-что к празднику, компания стала собираться назад: уже стемнело и надвигался новый буран. Когда машина пересекла черту города, Илья заметил, что впереди никого нет, но вместо облегчения это почему-то вызвало тревогу. Вероятно, она передалась Накки, сидевшей рядом, а может быть, она еще раньше что-то учуяла и теперь хмуро и настороженно глядела в окно.

Вдруг впереди возникло что-то ослепительно белое, словно в машину кто-то залепил гигантским снежком. Илья еле успел затормозить, прошипев сквозь зубы пару ругательств.

— Мы что, кого-то сбили? — испуганно спросила Вера.

— Не думаю, но надо проверить, — сказал Илья и осторожно выглянул наружу. Остальные не утерпели и тоже вышли, но перед машиной на дороге никого не было. Шоссе выглядело пустым, и у Ильи закралась мысль, что они ухитрились заблудиться. Пахло чем-то сухим и мертвым, как в огромном морозильнике, стужа нещадно драла по щекам, пробиралась в дыхательные пути, резала глаза.

— Вы-то зачем на холод вылезли? — сказал он Саше и Вере, пытаясь успокоиться. — Накки, может, отправишься домой вперед нас и скажешь Антти, что мы куда-то влипли?