Ледяное сердце (СИ). Страница 72

— Ну допустим, я останусь жива и буду на положении ненавидящей тебя рабыни. Тебе самому-то понравится такая жизнь? Ты тоже привык, чтобы я под тобой стонала от наслаждения, а не лежала стиснув зубы и мечтая всадить тебе шило в спину.

— А, ну когда бабы так говорят, то все ясно, — протянул Латиф, глядя в упор на побледневшую девушку, у которой странно и чуждо блестели глаза. — Ты переспала с этим ведьмаком, верно? Дрянь! Отвечай, подстилка!

— Возможно, ты удивишься, но иногда вопросы между мужчиной и женщиной решаются без этого, — бесстрастно произнесла Гелена. — В конце концов ты же со своей Малефикой не спал!

— Нам когда-то было что дать друг другу взамен! А что ты могла ему дать в обмен на свободу? Чем ты еще богата кроме своего тела, Гели? Тем более я-то знаю, что раздвинуть ноги перед первым встречным для тебя в порядке вещей! Но тебе хоть понравилось?

— Не хочешь — не верь, главное, что мы это знаем. Но по крайней мере от Ильи я за один разговор узнала и получила больше, чем за все время, проведенное с тобой. Надеюсь, это было хоть в какой-то мере обоюдным. И кстати, спасибо, что наконец открыл, во что ты на самом деле ставил и меня, и мои чувства к тебе.

— Теперь уже и «мы»? Значит, все еще гораздо хуже, — произнес Латиф сквозь зубы. — Что же, считай, что ты сама подписала своему Илье смертный приговор. В ближайшее время я с ним разберусь, а тебя пока не трону: все равно вскоре приползешь.

Он развернулся и хотел пойти прочь, но Гелена бросилась к нему и схватила за рукав.

— Не смей его трогать! — крикнула она. — Я сейчас же скажу водяницам, чтобы его предупредили, и тогда тебе самому там задницу поджарят! Ты один, а этих ребят много, и они его никогда не предадут.

— Вот как! — усмехнулся Латиф, хотя внутри все пылало огнем. — Гелена, ты, видимо, совсем плохо меня знаешь, если бросаешься такими словами и не боишься за себя! Не говоря уж про этого несчастного ведьмака, которого ты пытаешься защитить. Неужели я так фатально ошибся и ты заурядная дура с претензиями на глубокий внутренний мир?

Ее лицо было совсем близко, и нутро Латифа рвалось от желания ударить и поцеловать одновременно. Но холодный демонический разум подсказывал, что сейчас надо идти иным путем. Любая агрессия и насилие над женой привлекут внимание водных дев, а те непременно донесут колдунам, и тогда... Дрянная девчонка ведь в чем-то права: против целой своры этих молодых шакалов он мало что сможет, разве что исподтишка, когда все уснут. Раз уж они поставили такой барьер, что он два дня не мог отыскать Гелену, их не стоит недооценивать.

А наказать ее он еще успеет...

Латиф осторожно коснулся ее лица, словно стирая с него гнев и тревогу. Взгляд Гелены затуманился, она смотрела сквозь него как в декабрьскую серую мглу и тревожно подергивала губами. Отойдя на несколько шагов, Латиф быстро растворился в воздухе и объявился уже на другом краю залива. Теперь оставалось подкараулить Илью, благо на ритуалы тот обычно ходил только в сопровождении фамильяра.

Рассудком Латиф понимал, что колдуну пока не стоит вредить: все-таки Хафиза стала слишком непредсказуемой и целиком зависеть от ее капризов опасно. Если парню вдруг удастся договориться с высшими силами, то она получит хороший урок, а Латиф наконец увезет Гелену, перед этим расправившись со всеми, кто успел его разозлить.

Но после слов жены он чувствовал животную ненависть к Илье, забравшему то, что Латиф считал безраздельно своим. И плевать, что это был не секс, так оказалось даже больнее. В прошлом Латиф изредка получал отказы, но никогда не терял уже завоеванных женщин, они уносили в могилу опустошающую страсть, умирали с благодарностью за истомленное тело и сожженное сердце. Однако ни одна из них не была ему так нужна, как эта питерская девчонка.

Неужели он вправду ее потерял? И поэтому мышцы утрачивают вековую легкость и упругость, питание не идет впрок, сон не помогает забыться, а проверенная магия утекает словно ручей сквозь пальцы. Или есть еще какая-то тайна, беспощадно вытягивающая из него остатки энергии?

«Податься, что ли, ненадолго в родные места? — вдруг подумал Латиф. — Хафиза решила отдохнуть перед забегом, а я-то чем хуже! О Гели есть кому позаботиться, а я хоть немного приду в себя и решу на свежую голову, как с ней быть дальше».

Вскоре он уже был в Марокко. Здесь царила мягкая южная зима, укрывшая города легким покрывалом от зноя. Поэтому его кожаная куртка, на которой еще не успели растаять питерские снежинки, не вызвала удивления у прохожих. Улицы сияли от цветных огоньков и пахли глинтвейном — все ради туристов с Запада, решивших встретить Новый Год в экзотических декорациях. Демон неспешно шел навстречу искателям приключений и чувствовал, что здесь его ждет славная охота.

И вскоре он приметил подходящую парочку — рослый мужчина лет сорока и женщина помоложе лет на пятнадцать, с пышными темными кудрями, легким макияжем и безупречной фигурой. Она цеплялась за руку спутника и заглядывала ему в глаза, тот улыбался и чуть снисходительно поглаживал ее по голове и плечам. От них искрило сексуальной энергией, в которой сливалось ленивое сибаритское господство мужчины и безудержная самоотдача женщины, но каких-то иных, более тонких флюидов Латиф не ощущал. Опыт подсказывал, что импозантный европеец душой и телом отдыхает от работы и семейных будней, а девушка принимает это за серьезные намерения.

У отеля они разошлись: мужчина легонько поцеловал спутницу в лоб, шепнул что-то на ухо, а она бросилась ему на шею. Наконец он деликатно отстранил девушку и пошел на улицу, но она долго смотрела ему вслед и широко улыбалась.

Латиф прошел за туристом в ближайший бар для иностранцев, где тот, похоже, решил отвлечься и от жены, и от надоевшей любовницы. Сейчас мужчине хотелось простого и грубого соития, без мишуры и нежностей, без ковыряния в душах, когда оба честны перед собой и природой. Все это читалось в голодных глазах, какими он следил за одинокой европейкой, сидящей неподалеку. Она была старше его спутницы и не слишком красива, однако от нее пахло именно такой насыщенной страстью, прекрасной без всяких поводов и оправданий.

В другой раз Латиф и сам не упустил бы такую женщину, но сейчас его одолевал голод, а бурлящий в мужчине азарт источал жирный забористый аромат, который демон учуял бы и из другого квартала. Можно было скрыться и сделать все по-тихому, однако Латиф решил напоследок поиграть.

Наконец турист подмигнул женщине, которая благосклонно улыбнулась, и отправился в сторону уборной. Латиф убедился, что в ней больше никого нет, и быстро последовал за ним. Мужчина только что ополоснул покрасневшее лицо холодной водой и смотрел в зеркало воспаленными глазами. Он был так возбужден, что не сразу заметил стоящего рядом незнакомца, который глядел на него не мигая и затаив дыхание.

Наконец посмотрев на Латифа, мужчина поморщился и сказал по-английски:

— Мужик, ты ошибся, я по другой части. К тому же, здесь за такие дела и за решетку попасть можно, так что уйди подобру-поздорову.

В следующий миг Латиф схватил его за волосы, нагнул назад голову и посмотрел ему в глаза, в которых недоумение и гнев сменились паникой. Мужчина не успел крикнуть, только отдельные гортанные звуки и хрипы прорывались наружу. В глазах отражалась чудовищная боль, затем лопнувшие капилляры залили их кровью и зрачки безжизненно закатились под лоб. Латиф мягко опустил на пол его безвольное тело и сразу исчез.

Неудачливого туриста нашли через несколько минут, и популярный бар в одночасье обрел крупные проблемы и мрачную славу. Если кто-то и запомнил вошедшего вслед за бедолагой высокого араба в кожаной куртке, который так и не вышел обратно, — он, конечно, счел разумным умолчать о таком чуде.

Тем временем Латиф уже был в отеле. По запаху на коже и одежде мужчины он легко нашел его любовницу, которая решила скоротать время в хаммаме. Спутник оплатил ей приватный сеанс, и сейчас она лежала в небольшом зале среди клубов пара и цветочных ароматов. Став незримым, демон подкрался к ней и провел рукой над стройным телом, прикрытым тонким полотенцем — его белизна красиво оттеняла загорелую кожу. Девушка напряглась, ее веки дрогнули, челюсти сжались. Мелькнула тень испуга, она даже дернулась, словно пытаясь сесть, но Латиф опустил руку чуть ниже. Вскоре она вновь расслабилась, раскинула ноги, согнутые в коленях, и стала поглаживать себя под полотенцем. Оно сползало все ниже, кожа покрылась бисеринками испарины, влажные пряди волос облепили шею и плечи. Почувствовав ее томление, Латиф аккуратно откинул волосы и коснулся губами шеи, ключиц, прошелся по груди. Девушка вздохнула, пребывая в блаженной истоме и позабыв всякий страх.