Ледяное сердце (СИ). Страница 61

— Хочу, очень хочу, только не кусайся! — предупредила девушка.

— Я не могу терпеть, — заявил домовой, повернул ее спиной к себе и вцепился зубами в загривок. Она вскрикнула, но тут же соблазнительно выгнулась, опираясь на руки, и парень быстро приспустил штаны. Гелена вконец растерялась, ее даже бросило в жар, но она не могла заставить себя скрыть видение. В нем не было никакой романтики, а только животная похоть, которую Гелена могла принять за изнасилование, если бы не видела их разговор. Но в ней сквозило полное доверие и взаимопонимание любовников, в котором и мужская агрессия, и женское распутство казались родными, трогательными и чарующими. И почему-то казалось, что этим яростным соитием они бросали вызов холодным и мертвым силам, отгоняли их от своей вотчины словно злобных собак.

Домовой резко вошел и задал такой ритм, что девушка еле успевала перевести дух. Она целовала и вылизывала ему руки, парень блаженно постанывал, ручейки пота текли из-под его длинных волос по шее и груди, и разрядка, судя по всему, была уже близка.

«Что творят!» — невольно восхитилась Гелена. В то же время по телу предательски растеклось возбуждение, которое затуманило рассудок, и он больше не мог удерживать блоки.

Парень вдруг остановился и посмотрел в сторону коридора. Гелена, похолодев от испуга, съежилась на месте, видение пропало и до нее только доносились приглушенные голоса домовых.

— Ты чего, Хейкки?

— Здесь действительно есть кто-то чужой, — промолвил домовой и поднялся на ноги.

«Черт, черт!» — бессильно выругалась про себя Гелена и стиснула зубы. Сейчас недавний план казался ей несусветной дикостью, как и вся ее короткая ведьминская жизнь, полная обманов, разрушений и собственных потерь. И когда-нибудь этот момент должен был наступить — она не из тех, кого духи уважают и слушаются, она такая же добыча, и никто не станет с ней церемониться на их территории.

Через мгновение в коридоре над ее головой вспыхнул свет, больно шибанувший по глазам. Молодой демон оказался прямо перед ней и прихватил за шею так, что когти уперлись Гелене в подбородок. Она с трудом сглотнула, стараясь не встречаться с ним взглядом, однако удушье поползло по телу, парализуя мышцы и волю.

Не отводя от нее своих ледяных синих глаз и жутко улыбнувшись, парень произнес:

— Сату, посмотри сюда! Вот кто сует свой нос в наши домовиные дела!

Сату приблизилась и настороженно поглядела на Гелену. Та кое-как отдышалась и пролепетала:

— Извините...

— Что? — удивилась Сату. — Хей, так это же ведьма! Надо Велхо звать.

— Да какая ведьма, одно название, — усмехнулся Хейкки. — Позвать его, конечно, надо бы, но больно уж аура у нее жирная! Видно, с сильными знается, да и на душе много скопилось — есть чем поживиться.

Кровь вконец застыла у Гелены в жилах, она вспомнила слова Латифа — «та же кюретка, только через глотку», «не останется сил даже крикнуть», — и умоляюще посмотрела на девушку, которая спокойно и даже лениво завязывала тесемки сорочки на груди. Сил уже не хватало не то что на крик, но и на слабый шепот.

— Брось ты ее пугать, — сказала наконец Сату. — Пусть хоть скажет, кто она вообще такая и зачем сюда явилась.

Домовой неохотно выпустил ее шею, и кое-как отдышавшись, Гелена произнесла:

— Я Гелена... жена Латифа Кахинни, ифрита...

— Того, который крадет детей, что ли? — изумленно промолвил Хейкки. — То-то я подумал, что лицо твое уже здесь примелькалось! Вздумали за старое взяться?

— Нет, — возразила Гелена и тут же осеклась, вспомнив о своих недавних планах. Глаза домового зловеще блеснули и стали быстро отдаляться, а вокруг Гелены сгустилась полная темнота. Откуда-то послышалось скрипение, сухой треск, словно деревянный настил ломался прямо под ее ногами, а невдалеке снова сверкнули огоньки глаз — только совсем близко к полу. Девушка взвизгнула от страха, когда по ее ногам хлестнул длинный гибкий хвост и острые зубы прикусили щиколотку.

Очнулась она сидя на полу, а Хейкки и Сату склонились над ней и пощупали лоб и виски. Кое-как дотянувшись до лодыжки, Гелена с удивлением не обнаружила ни раны, ни крови. Парень, так и не удосужившись надеть рубаху, улыбнулся ехидно, но уже не зло:

— Куда же ты, девочка, в темную магию-то сунулась, с такими слабыми нервами? Детской уловки испугалась, какими мы мелких воришек прогоняем!

— Пожалуйста, не надо больше, — пробормотала Гелена, — я сейчас же уйду и никогда здесь не появлюсь, честное слово...

— Гелена, ты глупая или считаешь глупыми нас? Не советую, — жестко произнес домовой. — Я бы, может, тебя и выгнал — по такой метели ты все равно далеко не уйдешь, но это не нам решать. Мы просто дом оберегаем, а с тобой все будет так, как Велхо скажет.

— Кто это?

— Колдун, которому мы служим. Он тебя ждет... и похоже, уже давно.

— Выпей, чтобы успокоиться, — добавила Сату и протянула Гелене стакан с какой-то светло-коричневой жидкостью, пахнущей травами и хвоей. — Ты что, в самом деле решила, что мы тебя сожрем? Домовые слишком хорошо знают, какое у вас нутро — ни крепости, ни сладости...

— Спасибо, — с трудом выговорила девушка, облизав пересохшие губы, и сделала глоток. Как ни странно, она действительно слегка успокоилась: колдун все же человек, и с ним наверняка проще найти общий язык, чем с нечистью. Понемногу силы стали возвращаться и Гелена проследовала за духами-хранителями, стараясь не сутулиться и не дрожать. «Все-таки мне повезло, что у них колдун, а не баба вроде этой Хафизы, — уж с мужиком-то я всегда сумею договориться».

[1] Финское бранное выражение, эквивалентное русскому "черт возьми"

Глава 23. Жалость

Сначала Илья недоумевал, зачем Хейкки понадобилось будить его посреди ночи, но кое-как встряхнувшись, он с ужасом осознал, что в гостиницу проник кто-то из круга Латифа и Хафизы. Только не мог вообразить, что увидит перед собой ту странную девицу с темными волосами и мутным затравленным взглядом, которую ему показала на своем телефоне дочка Олега. Гелена тоже с удивлением его рассматривала, явно не ожидая увидеть главного местного колдуна, да еще прирожденного, таким молодым и тоже чуть растерянным, в мятой рубашке и с бледным лицом, осунувшимся от недосыпания и головной боли.

Тем не менее она обратила внимание, что он отличается нордической красотой, в которой сквозило суровое и одновременно безмятежное обаяние. Голубые глаза приятного теплого оттенка, золотистые ресницы, красиво и мужественно очерченный рот и подбородок, растрепавшиеся со сна густые светлые волосы. Под воротом рубашки затейливый амулет из звериных фигурок и акульего зуба, на запястье браслет с подвеской в виде рыбки. Странный, таинственный, но при этом уютный и притягательный...

Он поблагодарил домовых за бдительность и велел им отправляться спать. Ребятам явно хотелось послушать, как он будет распекать ведьму, и потом обсудить это с друзьями, но после пары строгих взглядов они уныло отозвались «Да, Велхо» и наконец оставили их с Геленой наедине, в кухне, где продолжало тихо потрескивать пламя в очаге.

Она нерешительно спросила:

— А как вас зовут? «Велхо» — это же не имя, я правильно поняла?

— Меня зовут Илья. Просто наши духи не обращаются к проводникам по имени, мужчин всегда называют Велхо, а женщин — Нойта.

— Так вы русский?

— Нет, я ингерманландский финн. Но я здесь родился и жил всегда, так что это нам не помешает понимать друг друга.

— Ясно, — кивнула Гелена. — Извините: конечно, тут вы задаете вопросы...

— Гелена, мы не в полиции, и нам обоим есть что рассказать друг другу, так что давай без официоза. Единственное, о чем хочу предупредить, — не пытайся мне врать, иначе я пойму, что ты безнадежна, и очень рассержусь. У нас сейчас слишком мало сил, чтобы тратить их на проблемы взбалмошной девчонки, которой захотелось приключений на свои уши.

Гелена нахмурилась, но не стала препираться, и Илья спросил: